Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП) - Тогоева Ирина Алексеевна. Страница 16
– Ты говорил, что твоего отца убил медведь. Мы знаем об этом медведе. Некоторые из нас даже его видели.
Стоявший рядом с нею Хорд при этих словах вздрогнул и, сунув в рот большой палец, принялся грызть ноготь.
– Медведь появился здесь примерно месяц назад, – продолжала Ренн. – И Лес точно накрыло черной тенью, так здесь стало темно. Он убивал всех подряд, без пощады, убивал направо и налево, убивал даже других лесных охотников. Волков, например. Или вот рысь убил… Казалось, он кого-то ищет и не находит… – Ренн помолчала. – А тринадцать дней назад он вдруг исчез. К нам приходил гонец из племени Кабана и сказал, что видел его следы в южной части Леса. Вот мы и решили, что медведь отсюда ушел, и воздали хвалу хранителю нашего племени. – Она судорожно сглотнула. – А теперь… он вернулся. Вчера наши разведчики пришли из западных краев. Они обнаружили там множество убитых… Мертвые тела встречались им вплоть до морских берегов. А люди из племени Кита рассказали им, что три дня назад медведь унес ребенка. Торак облизнул губы и спросил:
– А я тут при чем?
– Людям нашего племени давно известно одно пророчество, – сказала Ренн, словно не слыша его вопроса. – «Тень падет на Лес. И никто не сможет противостоять ей…» – Голос у нее сорвался, она нахмурилась и закусила губу.
Ее рассказ продолжила колдунья:
– «И тогда появится Слушающий, который умеет сражаться с помощью воздуха и разговаривать, не издавая ни звука». – Взор старой колдуньи уперся в свисток, лежавший на ладони Ренн.
Все вокруг молчали, глядя на Торака.
– Но я никакой не Слушающий! – воскликнул он.
– А нам кажется, что ты вполне можешь им оказаться, – возразила колдунья.
– И что… с этим Слушающим случается дальше? – спросил Торак очень тихо. – Что там говорится дальше в вашем пророчестве? – Ужасное предчувствие сковало его душу; ему казалось, что он и так это знает. У него даже голова закружилась, он словно падал вниз с огромной высоты.
Тишина на поляне стала еще более напряженной. Торак переводил глаза с одного испуганного лица на другое, потом посмотрел на кремневый нож у Ослака за поясом, на блестящую освежеванную тушу кабана, свисавшую с дерева, на темную кровь, по каплям стекавшую в берестяное корытце… И, почувствовав на себе тяжелый взгляд Фин-Кединна, повернулся к нему, глядя прямо в обжигающие голубые глаза вождя.
– А потом Слушающий, – заключил рассказ Фин-Кединн, – отдаст кровь своего сердца Священной Горе. И сокрушит этим Тень.
Кровь своего сердца.
А кровь с освежеванной туши все капала в подставленное корытце. Кап, кап, кап…
Глава 10
– Что вы хотите со мной сделать? – спросил Торак, когда Ослак, связав ему за спиной руки, той же веревкой прикрутил его к столбу, поддерживавшему крышу жилища. – Что у вас на уме?
– Очень скоро ты это узнаешь, – буркнул Ослак. – Фин-Кединн хочет, чтобы все было решено к рассвету.
Извернувшись, Торак увидел, что Ослак и волчонка привязывает к тому же столбу коротким и прочным кожаным ремешком.
От отчаяния и ужаса Торака охватил такой озноб, что даже зубы стали выбивать дробь.
– Кем решено? – выкрикнул он, задыхаясь. – Кто будет решать мою судьбу? Почему мне самому нельзя при этом присутствовать и защищать себя? Что это за люди собрались там, у костра?
– Уй! – вскрикнул Ослак, сунув в рот укушенный волчонком палец. – Фин-Кединн послал гонцов, и они созвали людей на Совет племен. Надо решить, как быть с этим медведем. Ну, а теперь и с тобой тоже.
По прикидкам Торака у большого костра собралось человек двадцать, а то и тридцать, мужчины и женщины. Их лица, освещенные неровным пламенем костра, явно ничего хорошего ему не сулили.
Все должно быть решено к рассвету… Значит, ему необходимо каким угодно способом выбраться отсюда еще до рассвета!
Но как? Ведь он крепко привязан к столбу, у него отняли оружие и все его вещи. Даже если ему и удастся освободиться от пут, то стоянка хорошо охраняется. С наступлением темноты вокруг поляны разожгли костры, и вооруженные копьями и берестяными дудками мужчины ходили между кострами, сторожа покой племени. Фин-Кединн явно не желал дать медведю ни малейшей возможности застать людей врасплох.
Ослак снял с Торака башмаки, связал ему на всякий случай лодыжки и ушел, а башмаки его унес с собой.
Торак не мог слышать, что говорили собравшиеся у костра, но он, по крайней мере, мог их видеть благодаря тому, что был привязан у самого входа в жилище. Жилище имело довольно странную конструкцию: у задней его стены крыша, крытая оленьими шкурами, опускалась почти до земли, зато передней стены в жилище вообще не было – только широкая поперечная балка, которая, похоже, служила для того, чтобы преграждать путь дыму, поднимавшемуся над костром, разложенным у самого входа в жилище, но при этом удерживать тепло, проникавшее внутрь.
Напряженно вслушиваясь и пытаясь понять, что происходит у большого костра на поляне, Торак видел, что собравшиеся по очереди встают, что-то говорят и явно спорят друг с другом. Особенно яростно спорили широкоплечий мужчина с огромным метательным топором в руках, женщина с длинными волосами цвета лесного ореха, одна прядь которых была выкрашена красной охрой, и какая-то девушка с безумными глазами и облепленным желтой глиной черепом, даже издали казавшимся шершавым, как дубовая кора.
Фин-Кединна Торак разглядеть не смог, зато в стороне от остальных заметил старую колдунью. Она скрючилась на земле и следила за огромным вороном с блестящим оперением, который бесстрашно бродил по поляне и время от времени издавал хриплое «кра!».
«Интересно, – думал Торак, – это и есть хранитель их племени? И что же он советует старухе? Предлагает выпотрошить меня, как лосося, или надеть на вертел, как зайца?» Тораку еще не доводилось слышать, чтобы в лесных племенах совершали человеческие жертвоприношения. Такие обычаи существовали разве что в далеком прошлом, когда после прихода Великой Волны наступили тяжелые времена. С другой стороны, он никогда в жизни не слышал и о племени Ворона…
«Фин-Кединн хочет, чтобы все было решено к рассвету…», «Слушающий отдаст кровь своего сердца Священной Горе…»
Знал ли отец об этом пророчестве? Нет, отец не мог так с ним поступить, не мог послать своего сына на смерть!
И все же… отец заставил Торака поклясться, что он отыщет Гору. И он сказал: «… постарайся не возненавидеть меня за это… потом».
Потом. Когда узнаешь.
К действительности Торака вернул шершавый язык волчонка. Тот лизал ему руки. Волку явно нравился вкус сыромятной кожи, и Торак ощутил в душе искорку надежды. Если заставить волчонка не лизать ремни, а кусать их…
Но пока Торак размышлял, как сказать это по-волчьи, от большого костра к нему направился какой-то мужчина. Это был Хорд.
Торак в ужасе зарычал на волчонка, приказывая немедленно прекратить возню с ремнями, но волчонок был слишком голоден и не обратил на это предупреждение никакого внимания.
Впрочем, волчонок Хорда совершенно не интересовал. Он остановился у небольшого костерка, горевшего перед входом в жилище, и гневно уставился на Торака, грызя ноготь большого пальца.
– Ты никакой не Слушающий! – рявкнул он. – И никак не можешь им быть!
– Вот и скажи это всем остальным! – огрызнулся Торак.
– Разве какой-то мальчишка способен убить этого медведя? Мы в твоей помощи не нуждаемся! Я и сам могу это сделать. Я могу спасти все племена!
– Вряд ли тебе представится такая возможность! – сказал Торак.
Он чувствовал, что волчонок начинает теребить сыромятные ремешки своими остренькими передними зубами, и стоял очень спокойно, чтобы не спугнуть звереныша. В душе он просил одного: только бы Хорд не вздумал заглянуть ему за спину.
Но Хорд, похоже, был слишком возбужден, чтобы заметить что-то подозрительное. Он молча метался перед Тораком, потом вдруг остановился и снова повернулся к нему:
– Ты ведь его видел, верно? Ты видел этого медведя? Торак удивился: