Росомаха (СИ) - Колосов Игорь Анатольевич. Страница 65
Крысы осязали некую опасность. И, если для них где?то была опасность, это предвещало нечто противоположное для самой Росомахи. Единственным общим врагом для крыс и Росомахи была КЕХА. Но КЕХА вряд ли возвращалась, чтобы прикончить крыс — они еще были ей нужны, пока жива Росомаха.
Что же происходило?
Внезапно крысы начали пищать, и в этот момент Росомаха почувствовала… человека! К поляне приближался человек. Вооруженный человек. Именно это вынудило крыс беспокоиться.
У Росомахи затеплилась надежда. Она привстала и поняла, что ей не хватит сил послать человеку хоть какой?то сигнал, пока Она не увидит его глаза. Но выйдет ли этот человек на поляну? Не пройдет ли мимо? Ведь это мог быть простой охотник или тот, кто потерял ребенка и теперь бродит в тщетных поисках.
Но даже будь это человек, который знает о поляне и стремится сюда, это не означало, что Росомаха уже на свободе. Сюда уже дважды приходили люди, и каждому из них Росомаха передала нужное знание. Но люди почти не пользуются подсознанием, и этот человек, идущий сюда, тоже может не понять ее, не понять, что именно нужно сделать. А времени так мало!
Если ему даже не помешает КЕХА, он рискует не успеть.
Ветви елей в дальнем конце поляны зашевелились, и крысы заметались по клетке. Их писк усилился, и в нем стало больше страха.
Росомаха приникла к прутьям.
И когда увидела человека, вышедшего на поляну, Она поняла, что он ВСЕ ЗНАЕТ!
Стефан на какое?то время застыл. Он ожидал увидеть именно то, что увидел, и даже совпадали определенные детали — то ли у него такое живое воображение, то ли он просто погружался в транс вместе с Иваном, но даже не заметил этого.
Так или иначе, все показалось каким?то… знакомым. Более сильного ощущения dИjЮ vu в его жизни не было.
И все?таки картина поразила его. И клетка, и куча похожая на муравейник в яме, и крысы, метавшиеся по клетке, и… Особенное Животное. Да, в первую очередь Росомаха!
Стефан задержал взгляд на Ее покрытой блестящим черным мехом мордочке, высунутой между прутьев. Он пытался рассмотреть и крыс, и "муравейник", но именно после зрительного контакта с Росомахой у него возникли эти странные ощущение, которые просто не могли быть галлюцинацией или следствием его напряжения.
Стефан почувствовал тепло на лице — как будто солнечный луч осветил лоб и щеки. И легкое касание, напоминавшее прикосновение перышком к шее. Как будто кто?то стоял сзади.
"… освободить меня… "
"… сначала… крыс… "
"… КЕХА… погибну… лес и все… обитатели…"
"… Уровень Людей… вся Природа… "
Стефан вздрогнул, заморгал, вращая головой. Казалось, на какое?то мгновение, даже не секунду — меньше, он потерял сознание… или погрузился в транс.
Что сейчас было? Он уловил чьи?то мысли? Чьи? Росомахи? Похоже, больше тут некому заниматься телепатией.
Стефан шагнул к клетке, но его внимание привлек "муравейник", и детектив заколебался.
"… ЭТО НЕ ВАЖНО! ГЛАВНОЕ — КЛЕТКА И КРЫСЫ! ОСТАЛЬНОЕ ОБРАЗУЕТСЯ САМО СОБОЙ!"
На этот раз мысль была особенно отчетливой. Стефан не усомнился в том, какой смысл дошел до его сознания, как и в том, что Росомаха каким?то образом говорила с ним. Возможно, сам Стефан находился сейчас в таком состоянии, что его подсознание превалировало над разумом и логическим мышлением. Хотя, быть может, причина заключалась в том, что для Особенного Животного общение с одним человеком было по силам.
Стефан сделал еще пару шагов, и в этот момент как будто почувствовал толчок — это к нему пришел сигнал от Росомахи. Сигнал опасности.
"… ТЫ НЕ УСПЕЕШЬ… КЕХА… "
Стефан среагировал, как не реагировал ни разу в жизни. Он не стал оглядываться, не стал прислушиваться, пытаясь уловить звуки шагов или шорох раздвигаемых веток. Он понял одно: вернулась Старуха. И даже не подумал в этом убедиться — Росомаха не могла ошибаться.
Стефан вскинул ружье и прицелился.
Крысы прекратили пищать и метаться по клетке, замерли, повернув свои дрожащие морды в сторону человека с ружьем. Росомаха припала на передние лапы, изготовившись к прыжку.
Расстояние было небольшим, свет — достаточно ярким, и Стефан без труда взял на прицел прутья перегородки.
Одного выстрела будет достаточно, чтобы пробить в перегородке брешь нужных размеров.
В то мгновение, когда Стефан вдавил спусковой крючок, до него донесся хриплый возглас:
— НЕТ!
Возглас одновременно напоминал и шепот, и крик.
Этот звук потонул в грохоте выстрела.
17
Стреляя, Стефан подумал, что придеться схлестнуться со Старухой, но случившееся после его выстрела в клетке, притянуло его внимание, несмотря даже на опасение за собственную жизнь.
Двое прутьев из тринадцати разлетелись, еще один был переломлен посередине.
Росомаха ворвалась в соседнюю половину черным комком. Писк крыс перешел в вопли — нечто совсем непохожее на то, что могут издавать крысы. Жирные твари, ставшие не такими проворными, как раньше, неистово заметались по клетке, но все равно их участь была предрешена.
Особенное Животное уничтожило их меньше, чем за полминуты.
Росомаха хватала крыс, душила передними лапами или перегрызала им шеи. Крысы даже не пытались сопротивляться, настолько силен был страх. Они лишь убегали, хотя в ограниченном пространстве клетки это было нереально.
Стефан смотрел на это, не двигаясь, задержав дыхание. Его зрение не в силах было уловить детали происходящего — все смазалось, превратившись в клубок серо — черной шерсти.
Когда Росомаха придушила последнюю тварь, она сложила трупики крыс в ряд и выскользнула в свою половину.
Выстрелом вынесло не только прутья перегородки, но и один прут внешней стороны. Этого оказалось достаточно, чтобы Росомаха протиснулась наружу.
Особенное Животное обрело свободу.
Когда это случилось, Стефан резко обернулся.
Да, на поляне была Старуха — именно она прошипела — выкрикнула одно короткое слово, пытаясь остановить Стефана.
Правда, теперь в Старухе что?то изменилось. Стефан видел ее всего только раз, но и этого оказалось достаточно, чтобы сейчас заметить разницу. Спустя несколько секунд Стефан понял, почему этого нельзя было не заметить.
Старуха не просто изменилась — она продолжала изменяться.
Ее и без того невысокая фигура стала ниже, словно скукоживалась. Фиолетовый цвет плаща поблек, продолжая выцветать, превращаясь во что?то серое.
Стефан прицелился в Старуху, но прежде чем нажал на спуск, заметил, что за спиной у Старухи, шагах в пяти, возникла другая фигура — сгорбленная, скрюченная, мало чем напоминавшая человеческую. Голова оказалась такой маленькой, что у Стефана возникло ощущение, что он видит некую рептилию со змееподобной головой, вставшую на задние лапы.
Расстояние между Старухой и этой уродливой фигурой неумолимо сокращалось, пока не превратилось в единое целое. Теперь образ Старухи, какой видели ее люди, и ее настоящее тело стали одним и тем же. Теперь никто не смог бы промахнуться, как раньше наблюдая не то, что было в реальности.
Стефан тоже не промахнулся.
Он выстрелил, полный скорее отвращения, чем ненависти. По поляне снова прокатился грохот выстрела, и послышался визг. Это визжала Старуха.
На секунду Стефан рассмотрел нечто похожее на гигантского червя, согнутого, будто повисшего на невидимой ветви дерева, оплетенного белесыми нитями, свисавшими омерзительной бахромой. КЕХА, продолжая визжать, метнулась прочь с поляны, но, прежде чем ее скрыли ели, Стефан увидел ее глаза.
И словно получил пощечину невидимой рукой.
Стефан пошатнулся, и в сознании промелькнули образы. Они промелькнули мгновенно, но каждый из них запечатлелся подробно, как если бы Стефан потратил на это массу времени. Как если бы все это было во сне, где подсознание, показывая необъяснимые картины, укладывается в три — пять секунд.