Огненное крыло - Жакова Ольга. Страница 46

Шейд вспомнил страшное усилие, с каким он удерживал на высоте тяжелый диск.

— Я не мог держать его дольше! — запротестовал он.

— А может, ты думал, что жизни вампиров не так уж важны? Что все они чудовища и не заслуживают лучшей участи? Или тебе доставило удовольствие убийство твоих врагов, уничтожение целого рода?

— А что я мог сделать? — спросил Шейд.

— Ты мог поймать диск или по крайней мере отбросить его в сторону.

«Неужели он прав?» — подумал Шейд. Его мозг бешено работал. Миллион жизней. Мог ли он звуком оттолкнуть диск, чтобы тот не задел пирамиду? Может быть, может быть. Но ему отчаянно не хватало времени. Он был измучен и слаб. Каннибалы пытались убить его и его отца, собирались принести в жертву около сотни его сородичей. Должен ли он чувствовать себя виноватым? Потом Шейд вспомнил Мрака и ощутил нечто вроде стыда.

— Ты тоже убийца на свой лад, — настаивали головы Зотца.

— Это была самозащита, — слабо сопротивлялся Шейд.

— Да. Но, но крайней мере, ты признаешь, что убил. И сделал бы это снова, тебе нужно было выжить. Так поступают все, даже боги. Именно поэтому я не позволю Ноктюрне мешать мне. Я уничтожу ее, если понадобится. Это страшит тебя. Но подумай, кто больше любит свои творения, я или Ноктюрна?

— Ноктюрна создала все, — сказал Шейд.

— Она оживила все существа, — поправил его Зотц. — И только. Ее роль закончена. Я оказался сильнее. Я убил ее и создал это место из ничего. Спел этот мир, каждую его песчинку, каждую его секунду. Для моих собственных созданий, вампиров, я создал город и джунгли, ничего прекраснее которых нет в Верхнем Мире. Храмы и площади, дождевые леса, которые я сделал для них камень за камнем, лиана за лианой. Я осуществил желания других мертвых и хочу, чтобы они остались в моем Царстве. Я дал им места, где они могли блаженствовать вечность, в то время как пилигримы, поддерживая замысел Ноктюрны, подбивают их на трудное путешествие! Я создал все это из одного лишь звука!

— Из звука, — не веря своим ушам, выдохнул Шейд.

— Да, — сказал Зотц, гордо вскинув головы. — До меня здесь была просто пустота. Подземный Мир — это я!

Шейд в изумлении оглядывался. Просто звук.

Камень, дерево, металл. Шпиль, который держит его в ловушке.

Ничего, кроме звука?

Это было непостижимо. Звук — такой плотный, такой достоверный, что он представлялся его мысленному взору абсолютно реальными предметами.

— Ну как, впечатляет? — спросил Зотц. — Тут все безупречно.

— Да, — пробормотал Шейд, но про себя подумал: «Смотри внимательней».

Он слегка изменил частоту и нацелился узким звуковым лучом в каменную стену; камни стали мерцать, по ним прошла рябь, как по воде, тронутой ветерком. Впервые за последние часы он п0< чувствовал надежду. От напряжения на лбу его выступила испарина, пот заливал глаза — он, проникал звуком все глубже и глубже, разрушая построенное Зотцем. Наконец камни со скрипом опрокинулись и пропали.

Испуганный Шейд открыл глаза. Сквозь отверстие хлынул поток звездного света. Головы Зотца в ярости метнулись к поврежденной стене.

Шейд полетел к бреши. Зотц кружил вокруг, три головы с широко раскрытыми челюстями преграждали ему путь. Шейд разогнался слишком быстро и не мог ни остановиться, ни свернуть в сторону. Он с ужасом ждал, что сейчас Зотц схватит его. Но за секунду до соприкосновения Зот| резко отдернул головы, и Шейд вырвался сквозь дыру в открытое небо.

Сверху струился звездный свет. Шейд набирал высоту, не понимая, что произошло и как ему удалось спастись. Казалось, будто Зотц боялся прикоснуться к нему. Бог, и боится его?

Вдалеке Шейд различил на горизонте зарево.

Древо.

Прежде чем он успел наклонить хвост и крылья, чтобы встать на курс, ужасающий грохот сотряс воздух. Две башни собора изогнулись и развернулись в массивные крылья. Из самого собора выросла длинная тонкая шея, которая заканчивалась вытянутым белым черепом. Кама Зотц во всей своей красе. В нем было что-то неописуемо древнее: похожая на окаменевшую кору кожа, череп, казалось собранный из источенных временем костей.

Массивная голова Зотца быстро поднялась, догоняя Шейда. Он затормозил, стараясь увернуться от челюстей Зотца, но они не отставали от него, преграждая путь к Древу.

Шейд вспомнил, как Зотц шарахнулся от него внутри шпиля. Сделать то же самое намеренно казалось немыслимым, но все-таки…

«Если все это звук, то, может быть, и он тоже», — в отчаянии подумал Шейд.

Резко нырнув вниз, Шейд нацелился в основание шеи Зотца. Дрожа от напряжения, он запел прямо в плоть бога, проверяя, не из. звука ли он. Да, действительно! Это чудовище вовсе не бог сам по себе, а звуковой призрак, созданный настоящим Зотцем, как и все Подземное Царство. С рычанием Шейд нанес звуковой удар по Зотцу, стараясь разорвать его шею. Потом он бросился прямо на нее и стал царапать когтями.

Плоть Зотца начинала мерцать и таяла, едва соприкасаясь с телом Шейда, как будто оно было губительно для созданного из звука существа. Зотц бился, пытаясь стряхнуть с себя Шейда, и тот чувствовал себя так, будто попал в тайфун. Наконец он прорвался сквозь щель. Обернувшись, он увидел, как голова тянется к нему, широко открыв пасть. Шейд свернул в сторону, и Зотц промахнулся. Его голова и шея отделились от огромного тела.

Упав, голова чудовища разлетелась, словно пушинки одуванчика от порыва ветра. Миллионы искорок звука дождем падали к крылатому телу собора, которое теперь конвульсивно подергивалось.

Надо лететь за Гриффином.

Но, повернувшись, Шейд словно увидел по углам шпиля четырех горгулий. Он заколебался. Правда ли, что это окаменевшие пилигримы? Он быстро подлетел к статуе лисокрыла и ударил в камень звуковым лучом, почувствовав, как тот входит в него все глубже и глубже. Раздался оглушительный треск. Оболочка горгульи развалилась надвое, и оттуда вывалилась Ява; ее шерсть была покрыта каменной крошкой. Больше Шейд не колебался. Он отправился к горгульям, изображавшим Йорика и Немо, и разбил каменные оболочки, которые окружали их. Возле Мрака он помедлил.

— Не надо! — крикнул Йорик. — Пусть остается со своим проклятым богом!

Немо не возразил. Даже Ява ничего не сказала.

Шейд сделал глубокий вдох. Освободить вампира? Почему он должен это делать? Но последним звуковым залпом он ударил в каменную оболочку четвертой горгульи, и она разлетелась на сотню кусков. Оттуда выскочил освобожденный Мрак.

— Спасибо, — произнес потрясенный вампир.

— Ты убил Зотца, — с благоговением сказала Ява. — Я сама видела!

— Нельзя убить бога, — задыхаясь, ответил Шейд. — Он вернется. Сейчас мне надо скорее найти Гриффина.

— Мы. летим с тобой.

Шейд развернулся и нацелился туда, где полыхало яркое зарево. Нужно лететь как можно быстрее, и тогда он успеет спасти сына.

Древо

Они услышали Древо, прежде чем увидели его, — высокий сильный звук, от которого у Гриффина трепетала каждая клеточка тела. Это была песня ветра, завывающего в ветвях, дождя, барабанящего по листьям, предрассветная песня тысячи птиц — нечто древнее и вечное. Она могла бы испугать, если бы не была в то же время немыслимо прекрасна, словно звучание целого мира, соединенное и усиленное. Манящий звук, обещающий возвращение домой.

— Это то же самое, — сказала Луна.

Гриффин кивнул, понимая, что она имеет в виду. Этот звук был многократно усиленным звуком его собственного свечения.

Звук жизни.

Само Древо все еще скрывали бесконечные цепи высоких холмов. Но они видели зарево и время от времени мелькание огненных языков, вздымающихся к звездам.

Звук неодолимо манил их. Гриффин летел медленно, с трудом преодолевая расстояние и тратя быстро убывающие силы на то, чтобы следовать прямо по курсу. Левое крыло слабело с каждым взмахом, и он вынужден был компенсировать это правым. Луне стало хуже, она вздрагивала при каждом взмахе крыльев и прерывисто дышала.