Против лома нет приема - Влодавец Леонид Игоревич. Страница 9

— Нет, Кирилл Петрович, ничего необдуманного с вашей стороны до сих пор не наблюдал. Но мне все же не очень понятно, по каким критериям вы решили, что наш мальчишка подходит для этой работы.

— Первое. Он с этой Аней хоть и шапочно, но знаком. И она имеет о нем представление так же, как и ее женишок… Гена, кажется?

— Да, был такой.

— Стало быть, появление Юры не должно вызвать у нее неприязни, а у Гены поводов для ревности.

— Насчет первого, пожалуй, соглашусь, а насчет того, что ревности со стороны Гены не проявится, — сомневаюсь. Это непредсказуемо.

— Пусть так. Но твоему Тарану, между прочим, вовсе не потребуется уводить эту Аню у ее кавалера, соблазнять ее и так далее.

— Я лично этого Гену никогда не видел и характера его не знаю. Конечно, сейчас молодежь пошла достаточно терпимая в вопросах пола, особенно те, что поинтеллигентней, но инстинкты никто не отменял. Иногда, чтоб на пацана ревность накатила, достаточно, чтоб он один раз увидел свою подругу рядом с другим юношей. А это может вызвать целую цепь крайне нежелательных событий.

— Не преувеличивай, Генрих Михайлович. Самое большее, что может случиться,

— небольшой мужской разговор с легким мордобоем.

— Если Таран ударит по-настоящему, он этого Гену может в больницу на месяц отправить. Хотя, конечно, он умеет проявлять выдержку, и даже довольно долго, но если ему по роже заедут — ответит обязательно и очень крепко. Но такой вариант может всю доверительность порушить в один момент.

— Учтем это мнение.

— Ну и хорошо. Что еще, с вашей точки зрения, говорит в пользу Тарана?

— То, что Таран — истинный дилетант в таких делах. И полностью не способен оценить, какие сведения придут в его руки. Больше того, он вряд ли сможет даже понять, что именно держит в руках. То есть, получив информацию, он сможет распорядиться ей только так, как ты ему предписал. Я понятно излагаю?

— Конечно.

— Ну и третье, пожалуй, самое главное. Он всецело у тебя на крючке. Жена молоденькая и сынишка-младенец — под твоим контролем. Если даже поймет что-то лишнее, не сунется торговаться с нежелательными людьми. К тому же опыта у него в таких делах нет. Это в данном случае явно полезное обстоятельство. Не рискнет, не умеючи.

— Ну, это как раз спорно. Хотя я лично знаю, что Таран на подлости не способен и до сих пор никаких паскудных черт в характере не имел, однако по наивности может влипнуть. Перехитрить его могут, вот чего я боюсь. Наверняка за тем же самым могут другие пожаловать.

— Вот тут ты прав на все сто. Пожалуют наверняка, если уже добрались до Колтунова. Но вот это, между прочим, еще один аргумент в пользу твоего дилетанта Юрки. Рыбак рыбака видит издалека. Ни один профессионал от профессионала не замаскируется. А Юрку твоего просто-напросто никто в расчет не примет. Никому и в голову не придет, что в такую серьезную игрушку приспособили сопляка. А это даст ему шанс остаться нераспознанным какое-то время. Может, сутки, может быть, трое. Главное, чтоб он успел раньше тех, других.

— Это понятно. Неясно одно: что он там должен узнать у этой эстоночки?

— Открою маленький секрет. Лично твой мальчик ровным счетом ничего узнавать не должен. Он просто-напросто должен забрать эту Анечку из родного дома и привести туда, куда ему будет указано. Все остальное мы берем на себя.

— Интересно…— На лице у Птицына промелькнула озабоченность. — Но все же, что она знает?

— Сущую ерунду, казалось бы. Дело в том, что, как недавно выяснилось, эта милая конопатенькая девочка разработала для сервера своей родной фирмы некую «непробиваемую» систему защиты информации. Примерно три месяца назад. Если раньше специалисты-хакеры проходили к ним на сервер, как к себе домой, и влезали в любой работающий компьютер, то три месяца назад эта лафа кончилась. Более того, эта система не только не пускает «взломщиков», но и «пристреливает» их.

— Как это?

— При попытке взломать коды и войти на закрытые каналы все эти хакеры-кракеры подхватывают вирус, который, что называется, «за шесть секунд» сносит все программное обеспечение «атакующего». Более того, после этого «поражения» практически невозможно установить заново все эти «Windows», «Norton Commander» и прочие операционные системы. И «отцедить» вирусную программу не удается. Она садится и на винчестер, и в оперативную память. Машины просто не запускаются…

— Нескромный вопрос, Кирилл Петрович, — осторожно перебил Генрих. — Вас интересует конкретно система защиты или то, как войти в закрытые каналы фирмы «Малекон»?

— Как выражался товарищ Винни-Пух, «и того и другого, и можно без хлеба». Сама по себе система активной защиты информации, которую создала Аня, — это очень хороший товар. Но то, что она прикрывает у «Малекона», я думаю, не менее интересно. Больше, пожалуй, даже тебе знать не следует.

— Неплохо для начала! — хмыкнул Птицелов. — Ну, а нельзя ли, скажем, решить, вопрос по-простому? Прийти к девочке на квартиру в форме, предъявить удостоверения и постановления, найти у нее, допустим, пять грамм героина, а затем вывезти ее в какое-то уютное место и там поговорить начистоту. Или, например, сцапать где-нибудь ее папочку, мамочку, того же Гену? А потом провести тихую, проникновенную беседу на интересующую вас тему. И все это, между прочим, без какого-либо участия «мамонтов» и Тарана, так сказать, наличными силами и средствами…

— Ты тут только что говорил, Генрих, — осклабился Кирилл Петрович, — что лишь благодаря нашему давнему знакомству не подозреваешь меня в подставе. Я сейчас могу ответить в том же духе, то есть сказать, что лишь благодаря нашему давнему знакомству не подозреваю тебя в наивности. Если б варианты, о которых ты говорил полушутя, были возможны, то я, вероятно, не стал бы обращаться к тебе.

— А можно узнать, почему эти варианты невозможны? — прищурился Птицын, заметно посуровев. — Одно дело — если есть объективные препятствия, а другое если есть желание загрести жар чужими руками. То есть заработать как следует самим, а с исполнителями рассчитаться по низшей ставке.

— Генрих, тебе не кажется, что мы можем с тобой поссориться? Ты хорошо подумал, прежде чем высказаться? — нахмурился Кирилл Петрович. — Или ты всерьез думаешь, что двести бойцов, которые у тебя под командой, позволяют тебе произносить невзвешенные фразы? Ты вообще-то адекватно воспринимаешь свое место в жизни?

— Вполне, — несколько сбавив тон, произнес Птицелов. — Я знаю, чего стою, и прекрасно понимаю, что без вас мне мало что светит. Вы — голова, я — руки и ноги. Но не хотелось бы цитировать известную пословицу…

— Насчет того, что «дурная голова рукам покою не дает»? Но ты не считаешь «голову» дурной. Тебе кажется, что она лишком хитрая, верно?

— Примерно так. Но вы все-таки не ответили: у вас есть объективные причины использовать в работе моего человека, при том что у вас полно своих людей?

— Есть эти объективные причины, есть! — с легким раздражением в голосе сказал Кирилл Петрович. — Начнем с того, что все эти фиктивные аресты или задержания слишком заметны. Сейчас не тридцать седьмой год, когда каждый день кого-нибудь хватали и уводили. К тому же сейчас все стали юридически грамотные и даже дверь так просто не откроют. Железную дверь сразу не сломаешь, а пока будешь над ней маяться, Петерсоны начнут звонить куда попало, и все пойдет прахом. Во-вторых, для этого дела надо снаряжать целую группу, обеспечивать прилично оформленными ксивами, милицейской формой и, кроме того, привлекать понятых, чтоб все было правдоподобно. Иначе все это будет выглядеть как разбойное нападение, с шумом, гамом, а возможна, и со стрельбой. Кому это надо?

— Никому, бесспорно…— мрачно кивнул Птицын.

— Иное дело, — продолжил Кирилл Петрович, — когда к знакомой девушке приедет знакомый юноша, припомнит, как он зимой помог ей тащить телевизор и как получил от нее очень нужные компакт-диски, а потом скажет, допустим, что у него есть к Ане весьма интересное предложение, связанное каким-то боком со светлой памятью Павла Степановича. Который, царствие ему небесное, видимо, не был безразличен юной госпоже Петерсон. Что, девочка не сядет с ним в машину? Сядет и спокойно поедет, а напугается только тогда, когда окажется под контролем более солидных людей.