Люди пепла - Каменистый Артем. Страница 38

Трой перебрался к дальнему углу плота и проверил крепление главного каната. Он уже осматривал его не один десяток раз, но все равно не мог угомониться, повторял снова и снова. Четыре точки опоры на которых повиснет вся конструкция в момент спуска. Если хоть где-то что-то не выдержит, последствия обещают стать печальными.

Направился было к следующему углу, но замер. Что-то его насторожило, но что? Неистовство пепельников, которые прямо сейчас пытаются вырваться сразу в полудюжине мест? Вряд ли, ведь их перестук ничуть не усилился, громче уже быть не может. Или все дело в неожиданном порыве ветра который может стать предвестником появления больших волн и, скорее всего, усиления течи? Тоже нет, уже сутки держится почти полный штиль, едва-едва обдувает, все также в корму как и все предыдущие дни.

Но ведь что-то его насторожило. Что-то показалось странным, необычным. Что именно?

Море. Голос моря. Вода здесь даже в почти полный штиль не остается спокойной. Под бортами вечно слышатся характерные звуки - с шумом перехлестываются гребни резвящихся волн, даже в штиль без них не обходится. Порожденные далекими штормами, они могут расходиться на огромные расстояния неторопливо растрачивая свою силу. Иногда раздаются всплески к которым ветра и течения не имеют отношения - киты, дельфины, рыбы и неведомые создания вносят свою лепту.

Тишина не настает ни на минутку.

Голос моря изменился. Чуть-чуть, едва заметно, случись дело днем Трой вряд ли бы это ощутил. Но сейчас такая пора, что вся надежда на слух, зрение почти не помогает. Величественная серебристая Марри сегодня не в лучше форме, тень от планеты отгрызла часть ее диска, что не позволяет светить в полную силу. А от непоседливой красной Ярри мало толку даже когда стоит в зените, а сейчас она как раз скрылась за тучами которые затянули южную сторону небосклона. В общем, слишком темно, уши поневоле напрягаются.

Появился новый звук до этого ни разу не проявившийся. Шелестящий гул, то равномерный, то ритмично стихающий и нарастающий. На грани слышимости, иногда Трою кажется, что это обман слуха.

Не мешает проверить на чужих ушах.

- Драм, ты ничего не слышишь?

- Пепельники бесятся, я уже устал это слушать.

- Я не о том, они все время бесятся. Прислушайся. Что-то очень тихо шумит. Не пойму что, но звук кажется знакомым.

- Трой, я ничего не слышу, тебе просто мерещится от недосыпания. Мне тоже время от времени кажется, что доски выламываются, устал за саблей тянуться. Придержи эту балку, надо ее как следует забить. Потом загну гвоздь снизу и еще раз перехвачу канат от крайней бочки, что-то мне не нравится как мы ее закрепили, может разболтаться на волнах.

Драмиррес замахнулся тяжелым молотком, примерился, и, вместо того чтобы от всей души врезать по шляпке массивного гвоздя, замер, чуть развернулся, к чему-то прислушиваясь.

- Ну что? Понял, о чем я? - спросил Трой.

- Не пойму что... Что это за шуршание?

- Понятия не имею. Сиди тут, я позову сэра Транниллерса.

Рыцаря Трой нашел в коридоре между каютами, где тот вместе с Айлефом присматривал за пробоиной над рулем. Пепельники перестали оттуда высовываться, но это не означало, что угроза их прорыва осталась в прошлом, ведь брешь в корпусе никуда не делась.

- Сэр Транниллерс, море начало как-то странно шуметь. И мы не понимаем из-за чего. Может вы послушаете?

- Хорошо. Айлеф, удвой бдительность, ненадолго оставлю тебя одного. При малейшем намеке на то, что они зашевелились, кричи, я буду рядом.

На палубе сэр Транниллерс почти сразу заявил:

- Трой, я ничего нового не слышу. Ты уверен?

- Подойдите к борту и немножко постойте. Даже не надо прислушиваться, просто стойте. Сперва этот звук не замечаешь, лишь потом понимаешь, вокруг что-то неладное, что-то не такое как всегда. Драмиррес тоже не сразу это понял.

- Хорошо, попробую сделать так как ты сказал.

Рыцарь замолчал, а Трой напрягся. За время короткого отсутствия звук явно усилился, теперь нет ни малейшего сомнения, что он реален, а не плод воспаленного воображения.

- Трой... по-моему я что-то такое слышу. Море... шум моря и правда изменился.

- Я о том же. Раньше оно так не шумело. Вы такое когда-нибудь слышали?

- Моряк из меня не очень, я ведь просто пассажир. Но чем-то похоже на далекий рокот прибоя.

- Не очень-то похоже.

- Ни с чем другим не могу сравнить.

- То есть, вы думаете, что мы проплываем поблизости от земли?

- Я сказал, что звук похожий, но уверенным в этом быть не могу. А ты разве не помнишь такой звук? У тебя же обширные морские познания.

- Мне тоже иногда кажется, что это рокот прибоя. И тоже не уверен. Как-то расплывчато и неровно, по звуку не понять, а разглядеть ничего не получается.

- Я так понимаю, что если это прибой, у нас неприятности.

- Да, если нас несет на берег, корабль может разбиться о скалы и без сильного волнения. Даже если течение медленное - не поможет. Барк - тяжелое судно, навалится всей массой, корпус не выдержит.

- Мы можем что-то изменить?

- Плавучий якорь нам не поможет, он будет двигаться со скоростью течения. Можно отдать обычный якорь, но не знаю какая здесь глубина. Вечером пробовал ее мерить, но лот не достал до дна.

- Я видел, там канатов накручено около фара [9].

- У меня путаются в голове все эти лиги, фары и мили, такая же проблема, как и с чтением. Но одно скажу точно - длина якорного каната куда меньше. Мы, конечно, можем попробовать его отдать на любой глубине, пусть болтается до встречи с дном, но это опасно.

- Почему?

- Вы видели, как мы работали с кабестаном когда ловили акулу. Якорь очень тяжелый, на большой глубине его нельзя просто так сбрасывать за борт, при затяжном спуске он сильно разгонится и в конце, вымотав весь канат, устроит сильный рывок за счет своей скорости и веса. Он ведь не сможет погасить скорость о дно. Придется стравливать его осторожно, постепенно, а у нас не хватает на это сил. Ведь только Бвонг и Айлеф чего-то стоят, даже мне и Драмирресу тяжеловато, вы без одной руки, остальные вообще слабаки. Можем запросто потерять якорь или повредить лебедку, она рассчитана на силачей, а не таких как мы.

- Понятно. Ты чем сейчас занимаешься?

- Закончили крепление плота, но все еще возимся с бочками, неудобно это, под днище ведь надо забираться. Палуба уже обшита, но нет бортиков и уключин для весел. Это нестрашно, можно сделать уже на плаву. В остальном все, в принципе, уже можно начинать погрузку, главное, чтобы у нас не путались под ногами.

- Тебя подменит Айлеф. У окна я и сам справлюсь.

- Одной рукой?!

- Мне и одной хватит, чтобы удержать копье. А ты иди на нос и слушай море, всматривайся в море, и даже принюхивайся к нему. Если увидишь или услышишь, что суша рядом, отдашь якорь. Надо все к этому подготовить. Справишься сам?

- Нет.

- Тебе нужен помощник?

- Нет, смотреть я и сам смогу, дело в якоре, там понадобятся люди. Придется затащить его за борт, там специальная лебедка для этого. Потом останется только выбить стопор у кабестана и якорь упадет в воду. Сам я такую махину не подниму, тут какие-то странные лебедки, неудобные, на каждую надо несколько сильных человек, иначе работать не будут. И тормоз у них ненормальный.

- А по мне нормальные лебедки, других я никогда не видел. Тогда делаем так - сейчас все дружно, за исключением меня, занимаетесь якорем. Я караулю на корме, этот пост бросать нельзя ни на миг. Как завершите, все по местам, а ты на нос.

- Тогда надо будить тех, кто спит.

- Буди. Получится некрасиво, если наших лежебок разбудит треск разваливающегося корпуса.

Шумело так, что даже неистовая возня пепельников в трюме не могла заглушить рокот волн накатывающихся на какие-то невидимые во мраке преграды. Океанские валы, почти неощутимые в открытом море при безветренной погоде, выбираясь на мель показывали скрытую в глубинах мощь. Звуки прибоя слышались и слева, и справа, и спереди и, вроде бы, даже сзади доносились. Невозможно понять, сколько источников их производят, такое впечатление, что барк угодил в центр круглого озера где, несмотря на почти полное отсутствие ветра, на редкость неспокойно.