Дифференцировать тьму - Сафонова Евгения. Страница 12

— Он больше. — Лод нахмурился. — Его сложнее носить с собой.

— Немного. Но с его помощью можно… слушать музыку, читать книжки, смотреть картинки и общаться с друзьями, — немного беспомощно повторила я.

— То есть делать всё то же самое, что и с телефоном?

— Ну… да.

— Тогда зачем вы его изобрели, если у вас уже были предметы для этого?

А если подумать, действительно: зачем? Можно прочитать долгую лекцию про разрешение экрана, интерактивные приложения, операционную систему и быстродействие процессора, но для Лода всё это будет пустым сотрясением воздуха.

И в чём суть?

— Ну, — промямлила я, — на планшете… картинки больше… и красивее.

Лод внимательно посмотрел на меня — и в этот момент я поняла, что детский сад здесь совсем не он.

— Думаю, тебе лучше пойти и отдохнуть, — наконец мягко произнёс колдун, поднявшись из-за стола. Провёл рукой над кристаллами, точно поглаживая воздух, и все камни исчезли. — Лекарства вам скоро принесут. Кристе нужно восстановиться, так что сегодня и завтра вы вольны заниматься чем угодно. Только из башни не выходите.

— А из комнаты можно? — Я не замедлила поймать его на слове.

— Можно, — великодушно откликнулся Лод. — Но там, — он указал на лестницу одними глазами, — мой рабочий кабинет, а я не люблю, когда меня отвлекают во время работы.

— Поняла, — покладисто кивнула я.

— Хорошо. — Он отвернулся. — Доброго дня, Снезжана.

Я следила, как он поднимается по тёмным каменным ступеням. Потом встала с кресла и, украдкой покашливая, обошла гостиную. Присматриваясь, приглядываясь, изучая.

В целом в комнате не было ничего интересного — не считая деревянной мишени для дротиков на стене да огромного книжного шкафа. Я взяла одну из книг, самую большую, в потёртом кожаном переплёте. На обложке названия не было, оно обнаружилось лишь на первой странице, аккуратно написанное от руки, и гласило «Юртир ог ппонтур». «Травы и растения».

Ещё вчера меня удивило, что написание многих местных букв схоже с земной латиницей, — но находились и такие символы, которым не было аналога. К примеру, буква, звучавшая как нечто среднее между «з» и «в», а писавшаяся как зеркально отраженная «б» с горизонтальной черточкой на хвостике. Или ещё одна, по звучанию сочетавшая «с» и «ф», а по написанию напоминавшая русскую «р» — в которой вертикальная линия удлинялась не только вниз, но и вверх.

Знакомые слова я читала уже весьма сносно, а потому смело принялась брать с полки одну книгу за другой, пока не обнаружила ту, что могла оказаться полезной.

— «Сьёгулегар скийрингар». «Исторические записки». — Толстый том вернулся на место, но лишь на время. — Тебя-то мне и надо.

Я опустилась на корточки. Поколебавшись, вытянула с нижней полки шкафа небольшую плетёную корзину с крышкой — и, открыв её, с удивлением увидела мраморную шахматную доску и набор каменных фигур.

Неужели в этом мире есть шахматы? Да нет, скорее кто-то из нашего мира рассказал о них Лоду…

— Эрт фу стэлль фра хёдрум хейми? — мелодично поинтересовались за моей спиной.

Я вздрогнула и обернулась.

Это была девушка-дроу. И, вопреки моим ожиданиям, она не носила ни платьев со сногсшибательными разрезами, ни бронированного белья: всего лишь чёрную рубашку, шёлковый корсет под грудь, отливающий синей сталью, бархатные штаны и кожаные ботфорты. Образ вышел боевой, но вполне приличный — и более чем женственный. Глаза кошачьи, цвета шафрана, сощуренные и любопытные, снежные волосы собраны на макушке в высокий хвост, на лбу поблёскивает серебряный венец — такой же, как у принца.

Я довольно быстро сообразила, что её вопрос можно перевести как «это ты девочка из другого мира?».

Ещё я быстро сообразила, что лучше не давать моим тюремщикам знать о том, что я стремительно продвигаюсь в изучении их языка. Косить под дурачка — всегда лёгкий путь.

А быстрее всего я сообразила, что, скорее всего, это и есть та самая Морти, которая понадобилась колдуну.

— Не понимаю. — Я развела руками.

Девушка нахмурилась.

— Фу талар экки тунмалив и Риджия?

Я убито молчала, хотя только что меня спросили, не говорю ли я на риджийском.

Дроу вздохнула. Улыбнулась, неопределённо махнула рукой и прошествовала к лестнице в кабинет Лода. Через плечо у неё был перекинут длинный кожаный ремень, к которому крепился объёмный ларец чёрного дерева с изящной серебряной ручкой.

А я почти машинально отметила, что, несмотря на странные, неправильные пропорции её точёного лица, нечеловеческая красота дроу — завораживавшая, как прекрасный и опасный танец огня, — привлекала меня куда больше приторного личика Кристы.

Я подтащила корзину с шахматами к столу. Извлекла оттуда доску, ужасно тяжёлую, кое-как водрузила её на лакированную крышку.

Пока Криста не очнулась, брать книгу я не рискну — ещё заметят. А так можно будет сделать вид, что это сокамернице захотелось почитать.

Но в ожидании её пробуждения надо чем-то себя занять.

Я разыгрывала уже четвёртую партию против самой себя, честно стараясь не симпатизировать ни белым, ни чёрным — пусть даже эта игра складывалась подозрительно похожей на знаменитую «Бессмертную партию», [13] — когда на лестнице послышались голоса.

Спустя какое-то время в гостиную спустилась дроу, а следом за ней — Лод. И если дроу выглядела вполне прилично, разве что подозрительно сияющей и немного растрёпанной, то выправленная рубашка взлохмаченного колдуна ясно свидетельствовала о том, что они наверху как раз совсем не в шахматы играли.

Заметив меня, парочка осеклась и замолчала, хотя предполагалось, что я всё равно не пойму, о чём они говорят.

— Йаэя, Лод, — бросила дроу, — ех айтла ас фара.

Кажется, она говорила Лоду, что собралась уходить…

— Комду квёльд. — Лод ласково коснулся её щеки.

…а колдун приглашал её прийти вечером…

— Ёхвитах, мун ех кома. — Морти поцеловала колдуна в губы — коротким поцелуем давно и надёжно законной девушки — и была такова.

…и Лод был очень даже не против.

Наличие у колдуна любовницы меня немного удивило. Но лишь немного. В конце концов, он взрослый мужчина со своими потребностями, и странно было бы предположить, что он не найдёт способа их удовлетворять.

— Играешь в шахматы? — Лод вскинул бровь.

— Уже заканчиваю. — Я торопливо смела фигуры с доски обратно в корзину. — Откуда они у вас?

— Девушка, которая пришла до тебя, рассказала. — Ну да, так и думала. — В Риджии есть похожая игра, называется скаук, но ваш вариант мне больше нравится. Другие фигуры, другие правила. — Лод следил, как я поднимаюсь из-за стола. — Сыграем как-нибудь?

— Как-нибудь, — согласилась я, проскользнув мимо него по направлению к нашим покоям.

И мне казалось, что его пристальный взгляд преследует меня, даже когда нас разделила закрытая дверь.

Что ему от меня нужно?..

— Явилась! — недовольно провозгласила Криста, благополучно очнувшаяся, но продолжавшая валяться на кровати. — Я тут вся извелась!

Вид у сокамерницы был вполне здоровый, да и истерить сил хватало, что тоже о чём-то говорило.

— Могла бы выглянуть в гостиную и не изводиться.

— Я больше вообще из этой комнаты не выйду! — Криста злобно покосилась в сторону двери. — Вот садист! Почему он не остановил меня, когда видел, что мне плохо?!

— Наверное, думал, что ты большая девочка и не страдаешь склонностью к мазохизму.

Хотя я знала, почему Лод её не пощадил. Помимо того, что его вообще не должно особо волновать наше самочувствие.

Именно так и надо воспитывать непослушных детей: не твердить о том, что нельзя касаться раскалённой плиты, а дать разок тыкнуть пальчиком во включённую конфорку.

— Он сказал, завтра ты отдыхаешь, — добавила я. — И, боюсь, выходить всё-таки придётся, иначе заставят. Но вроде действительно обошлось без серьёзных последствий?