Дифференцировать тьму - Сафонова Евгения. Страница 18

Хотя, честно говоря, Криста в последнее время уже почти меня не поправляла…

— Брось, Алья, ты до сих пор даже «шах и мат» не можешь правильно выговорить, — хмыкнула Морти, возившаяся с моей повязкой. Укоризненно качнула головой. — А ведь как убедительно притворялась, что меня не понимает!

— Ладно, Лод. — Принц, зевая, поднялся с кресла. — Я рад, что твоя новая зверушка оказалась довольно умна, но мне пора. — И плотоядно улыбнулся мне. — Раз уж ты понимаешь мои слова, передай подружке, что наше свидание состоится совсем скоро. Пускай готовится.

Взметнув длинными, ниже лопаток, волосами, Повелитель дроу удалился, смыв всю мою радость ледяной волной пренебрежения.

— Милый братец, — качнула головой Морти, наконец справившись с лентой. Тут же забыв о моём существовании, отвернулась и тронула Лода за рукав. — Пойдём? На сегодня с меня хватит шахмат.

Последнее слово, перекочевавшее в риджийский из русского, она выговорила забавно: «шахьмэт». Да, права была Криста — у всех, кроме Лода, не только с нашими именами, но и с нашим языком проблема…

— Да, пожалуй. — Колдун взял дроу за руку, и пальцы их переплелись: белые, как слоновая кость, и пепельные, как серый жемчуг. — До завтра, Снезжана, — добавил Лод на русском, щелчком пальцев заставляя повязки исчезнуть. — И убери доску, если больше не будешь играть.

Я проводила парочку взглядом.

Потом яростно смела фигуры в корзину, едва удержавшись от того, чтобы не швырнуть доску следом.

Чему ты обрадовалась, дура? Сыграли одну хорошую партию, и растаяла. Тьфу. Победа в шахматах не меняет того, что ты — пленница дроу. Сволочей, равняющих тебя с комнатной собачкой. И Лоду на тебя плевать, а острый ум делает его лишь более опасным тюремщиком. Надо не о шахматах думать, а о том, как раздобыть кольца.

И о том, сколько их нужно — оба или только одно.

Желудок уже пульсировал голодной болью, но я всё равно перерыла весь книжный шкаф в поисках полезных томов. Прихватив пару магических трактатов, явно написанных местными колдунами, направилась в спальню, надеясь, что Криста не съела мою порцию.

Как выяснилось, не съела, зато снова билась в истерике.

— Ты играла с ним в шахматы?! — взвилась она, как только за мной закрылась дверь. — С этим садистом и его дружком-извращенцем?!

— Играла. — Кинув толстые тома прямо на пол, я набросилась на еду. — А ты, значит, наконец набралась смелости, чтобы подглядывать?

— Немножко. — Криста, похоже, смутилась. — А кто эта… девица, которая была с ними?

— Любовниша колдуна, — прошамкала я с набитым ртом.

Криста внимательно следила, как я ем.

— И что случилось? — осведомилась она.

— С чего ты взяла, что что-то случилось?

— Ну, ты втыкаешь вилку в мясо так, будто это чей-то глаз.

Я остервенело насадила на серебряные зубчики кусок картошки.

— Просто голодная.

И представила на месте картошки палец принца — с кольцом.

Я просидела над книгами почти всю ночь, выискивая в них что-нибудь полезное. Пролистав те, которые уже взяла, сходила в гостиную за другими — без толку. Криста легла спать без меня, и о значении некоторых слов приходилось догадываться по общему смыслу, но в любом случае там не обнаружилось ничего ни про ошейники, ни про кольца.

На всякий случай я пролистала «Записки» до конца. Заметки Ильхта обрывались накануне генерального сражения с людьми и эльфами, и дальше их вёл его ученик, который вкратце описал исход битвы.

«Лепреконы зашли сзади, и наше войско оказалось между молотом и наковальней, — писал он. — Повелителя убили. Мастер Ильхт погиб, защищая его тело. Он успел приказать нам отступать, но лишь тридцать из нас спаслись. Мы не сможем обеспечить Мастеру достойное погребение, а проклятые светлые наверняка осквернят его останки, однако дело его будет жить…»

Действительно, будет. Я уже успела убедиться. «Проклятые светлые»… ха, и кто тут на самом деле проклят?

Ещё ученик Ильхта писал, что теперь для уцелевших «дело чести помочь вдове Мастера и вырастить его дочь так, как это сделал бы её собственный отец. У неё есть Дар, и он велик. Быть может, впоследствии она выберет кого-то из нас в мужья и не даст роду Миркрихэйр оборваться».

Суда по живому и здоровому Лоду — так оно и получилось.

По «Запискам» я поняла, что маги жили в среднем вдвое-втрое дольше обычных людей. Сто лет для них — расцвет сил. Таким образом, хоть с Войны и минуло уже триста лет, Лод вполне мог быть всего-навсего правнуком Ильхта. А теоретически где-то ещё можно найти живых участников решающей битвы.

Почерк тех, кто вёл записи, менялся ещё четыре раза. Порой встречались упоминания о попаданцах, но маги лишь удивлялись, что за странную легенду придумали светлые для своих шпионов: из другого мира они, видите ли! И отмечали, что у всех наблюдается необычайной силы колдовской дар, с которым, по счастью, всё же справляются ошейники Ильхта…

М-да. Похоже, только мне повезло не получить приятных бонусов при переходе в другой мир. Как утопленнику. Каковым я, в принципе, и являлась. Приятно, конечно, в очередной раз быть исключением из правил, но, если честно, в данном случае я предпочла бы оказаться среди банального большинства.

И никаких подробностей по поводу ошейника. Впрочем, для магов, которые вели записи, всё было понятно. А вот почему Ильхт в своё время не записал всех тонкостей? Попросту объяснил ученикам на словах? Скорее всего. А даже если б записал — вряд ли бы при уме Лода эту книгу оставили в шкафу, куда могут добраться пленницы.

При уме Лода…

И тут я поняла, что и эту книгу вряд ли оставили в шкафу случайно.

Последнюю запись сделали восемнадцать лет назад. Писавший констатировал, что сегодня отбывает на «переговоры, которые должны перевернуть всю эту глупую, прискорбную ситуацию, чтобы народ дроу вновь занял свои законные земли». Он сожалел, что его маленький сын (по имени Лодберг) не сможет присутствовать на этом историческом событии, как и дети Повелителя (наследный принц Альянэл, принцесса Мортиара и маленькая принцесса Литиллия). Но дело довольно опасное, ведь неясно, на что способны эти светлые…

Следующие страницы были девственно-чистыми, однако я уже знала, чем окончились эти переговоры.

Значит, отец Лода принимал участие в резне, о которой рассказывала Криста. А Лод отхватил себе в любовницы сестру Повелителя, и тот как будто не против…

Третью сестру, Литиллию, я пока не видела, но, может, и она как-нибудь заглянет посмотреть на шахматную партию Лода и Альи.

Отчаявшись найти что-то действительно полезное, я всё же отправилась спать. Утро вечера мудренее, и мудрость сейчас пригодилась бы. Ещё как. Время поджимало, а я так и не придумала, как же вызнать необходимую информацию.

Но утром, когда после завтрака мы с Кристой вышли в гостиную, меня снова ждал сюрприз.

— Доброе утро. Криста, садись. А ты, Снезжана, возьми вот это. — Лод, сидевший на привычном месте, протянул мне аккуратную стопку с одеждой. — Переоденься. Сапоги найдёшь в шкафу, надеюсь, они тебе подойдут.

— Зачем? — подозрительно поинтересовалась я.

— Потому что платья, судя по всему, оказались тебе не по размеру. А в таком виде, — колдун смерил меня взглядом, — разгуливать по столице… неправильно. Да и босиком далеко не уйдёшь.

Ушам своим не верю.

— Вы покажете мне… то, что обещали?

— Ты ведь выполнила свою часть сделки. Почему я должен был не выполнить свою?

Криста переводила изумлённый взгляд с колдуна на меня и обратно, пока я недоверчиво брала предложенную одежду.

Он действительно сдержит слово? Так скоро?..

— Уходим сразу, как я закончу с Кристой, — добавил Лод. — Так что поторопись.

В стопке оказался льняной корсаж под грудь, блузка без ворота, высокие чулки и бархатная юбка — чуть ниже колена. Удобно. Блузка белая, с короткими рукавами-фонариками, а юбка и корсаж — шоколадные, под цвет моих волос или оправы очков.