Доставка (ЛП) - Вайт Мара. Страница 53

стекают по моему лицу, приземляясь на моей тарелке.

- Я твоя семья, Мози, - говорю я удерживая его взгляд. - Я имею в виду, если ты

хочешь чтобы я ей была, - говорю я, начиная серьезнее воспринимать свое окружение и вес

того, что я только что сказала.

Мози встает и подходит ко мне, осторожно и сосредоточенно. Он ставит мою тарелку

на стол, берет мою руку и тянет меня, чтобы я встала. Его руки обхватывают меня за талию и

он крепко прижимает меня к себе. Твердая стена его грудной клетки - мой дом.

Мози обхватывает мое лицо, его большие пальцы располагаются на моих щеках. Он

смотрит мне в глаза своими темно шоколадными, горящими глазами.

- Я хочу, чтобы ты была моей семьей, - говорит он, четко и осмысленно выговаривая

каждое слово. Он держит меня крепко и близко к себе и я рыдаю на его груди, ни один из нас

не притворяется.

Мы проводим ночь в одной комнате, в то время как в другой комнате спит Франциско

со всей своей семьей. Одеяла пахнут плесенью, пол твердый и холодный. Вероятно, нам было

бы намного удобнее в машине. Но не имеет никакого значения, где мы, в каком городе или

стране, или под каким одеялом. Я счастлива быть рядом с ним. Я чувствую привилегию

любить его и прислонять голову к его груди.

Мне кажется, что я принадлежу самому прекрасному мужчине в мире, а он

принадлежит мне. Я без колебаний отвечаю на его поцелуй и не анализирую, почему мы

чувствуем то, что чувствуем к друг другу. Я стараюсь не думать о том, что ждет нас в

будущем. Я только размышляю о том, как эта любовь может помочь нам и лелеять и исцелить

друг друга.

Утром мы встаем и нас приветствуют хихикающие дети. За завтраком из жареных

тамалес (мексиканское блюдо из толченной кукурузы с мясом или курицей и красным перцем) и теплой, сладкой кукурузной каши, Франциско говорит нам, что приедут и другие члены

семьи. Мы ждем почти весь день, пока мои ноги не начинают неметь от холода. Под

предлогом сходить в продуктовый магазин, мы кругами разъезжаем по району, чтобы

согреться.

- Ты думаеш,ь они мучаются? - спрашиваю я Мози, дуя на свои руки.

- Не больше и не меньше всех остальных проживающих здесь, - отвечает он мне

угрюмо.

- Ты чувствуешь себя виноватым за то, что уехал? Не ты сделал этот выбор.

- Я чувствую себя виноватым за все, Лана. Виноватым за то, что существую.

Я глажу его плечи и наклоняю к нему голову. Он берет мою руку и сплетает наши

пальцы.

- Думаешь, если мы узнаем о том, что произошло с Бризой, ты сможешь отпустить

немного той вины или станет еще хуже?

- Я не знаю, - говорит он и массирует свои глаза нижними частями своих ладоней.

- Что мы будем делать, Мо? - сейчас не подходящее время спрашивать или добавлять

еще больше груза на его плечи. Но неопределенность убивает меня и мы не можем просто не

знать, куда мы направимся завтра или где сможем в следующий раз получить еду. Он качает в

мою сторону головой и трется губами об заднюю часть своей ладони, пока наблюдает через

ветровое стекло за забытым прошлом, откуда он родом.

Два часа спустя, мы едим очередную еду из цыпленка и тортильи (кукурузные или

пшеничные лепешки со специями), на этот раз в кампании кузенов и еще одного дяди Мози со

стороны отца, который привел с собой свою молодую, беременную жену. Мо и я купили ром и

колы наряду со стаканами и льдом. Воссоединение превратилось в вечеринку и стали

появляться разные соседи. Я согрелась сладким, густым напитком и обнимаюсь с маленькой

кузиной Мози Росарио, которая отказалась оставить меня. Здесь в Ла Несе холодно, а я вижу, что у большинства гостей пластиковые сандалии. Мексиканское болеро играет на заднем

фоне, пока я наблюдаю, как Мози подходит к каждому, отчаянно пытаясь присоединиться и

пообщаться на испанском.

Напитки продолжают течь рекой, а люди продолжают прибывать, пока маленькая

Росария не начинает похрапывать на моих руках. По правде говоря, я не далеко от ее

состояния и положив ее головку на плечо, я направляюсь к креслу в углу.

Притупленный гул толпы кажется немного возрастает. Я слышу чоканье стаканов и

«салют!», но там что то большее, что я не совсем могу понять. Если я задержусь здесь на

продолжительное время, мне придется выучить язык. Я уже прожила целую жизнь не в

состоянии полноценно общаться со своей семьей. Я не повторю эту ошибку дважды.

Насколько это сложно, выучить второй язык? В тридцать лет.

То, что я не смогла перевести, однозначно имеет отношение к Мози, его лоб сморщен, а

брови сошлись на переносице. Он продолжает нервно поглядывать на меня, словно хочет, чтобы я присоединилась к нему, но на моих коленях расположилась спящая Росария. В итоге

он решает отойти, проявляя вежливость и щепетильность, прося разрешение удалиться. В

конце концов, он причина этой вечеринки.

Он наклоняется и целует меня в щеку, убирая волосы Росарио с ее виска.

- Ты в порядке? - шепчет он, словно мы заодно.

Я киваю ему головой, замечая, насколько серьезно он выглядит.

- Только что, что-то произошло? Такое ощущение, словно давление воздуха

изменилось здесь? Это потому что все так пьяны?

У него округляются глаза и я вижу в Мози испуганного, маленького мальчика. Он

сглатывает и шепчет.

- Я заговорил о Бризе. Они думают, что знают, где она.

- Правда? - недоверчиво спрашиваю я. - Она вернулась сюда? Это кажется -.

- По их словам, ее удочерил - ну, ее украл богатый ублюдок наркобарон с севера. Они

вырастили ее, чтобы она стала королевой красоты, как ее приемная мать. Она знаменита.

Якобы на телевидение. Мы должны поискать ее.

- Откуда они могут это знать? Это должно быть городская легенда, - мне не хочется

быть грубой, но кажется еще более безжалостно позволит ему иметь ложную надежду.

- Она вылитая копия моей мамы. У кого-то был скриншот на телефоне. Я бы

прогуглил ее, но здесь едва ли есть хоть какое-нибудь интернет соединение.

- И? - спрашиваю я, барабанит об мой живот. Я хочу этого ради Мози. Я так сильно

хочу этого ради него.

- Лана, она выглядит так, словно могла бы быть моей мамой. Это должна быть она.

- Ох, Мози! - говорю я, со слезами, сползающими по моему лицу. - Это такая

хорошая новость и в тоже время, такая пугающая и странная. Как ты себя чувствуешь?

- Становится лучше, - говорит Мози, обходя меня со спины и опускаясь на колени

рядом с моим ухом. Он улыбается нервной улыбкой хозяевам дома и поднимает свой ром с

колой в притворном тосте. Он не берет другую выпивку. - Она умирает от почечной

недостаточности. Это было во всех новостях. Я удивлен, что мы не видели это.

Умирающая королева красоты звучит драматично и в тоже время очень знакомо.

- О Боже! Я видела! Томми и Рокко следили за этой историей. Не могу поверить, что

твоя сестренка знаменитость. И королева красоты. Нет, забудь, я полностью вижу это. Рост, структура лица. Вы все могли бы быть моделями.

Мози пробегается руками по своим волосам и делает глубокий вдох.

- Я действительно хочу убраться отсюда!

- Отсюда, отсюда! - я повторяю движение. - Все были очень хорошими, но я

чувствую себя как рыба без воды.

- Как ты думаешь, Дэйл не будет возражать, если мы еще раз воспользуемся

карточкой? Клянусь, я верну ему деньги. Я даже извинюсь за то, что украл его девушку.

В ответ я приподнимаю бровь.

- Ты была моей и я вернул тебя, - говорит он и подмигивает мне. Его подмигивание

такое дерзкое и сексуальное, что оно моментально ослепляет меня желанием.

- Как мы выберемся отсюда?

- Завтра утром мы собираемся ехать в аэропорт, чтобы забрать твоих родителей.

- Что?

- Хотел сказать, это то, что мы им скажем. Что думаешь насчет гостиницы?