Замок на Вороньей горе - Васильев Андрей. Страница 10

– Мастер, вы вот эту инициацию все поминаете, – осторожно спросил я. – Про нее мне рассказать можно или это тайна какая-то?

– Да какая тайна, – засмеялся маг. – Этот обряд каждый из нас прошел, но никто не знает, какова его истинная суть. Мага инициируют не люди, но боги. Если ты доживешь до весны, то в десятый день мая, за час до заката, вас всех выведут в замковый двор для проведения ритуала. Наставник коснется лба каждого из вас тем самым скипетром. Вот тут и выяснится, кому куда. Кто-то еще до заката покинет школу, кто-то станет подмастерьем, а кто-то умрет.

– Прямо – умрет? – шмыгнул носом я.

– Я не слышал, чтобы хоть одна инициация обходилась без этого, – подтвердил мастер Гай. – К примеру, из стартовых шести десятков моего набора в майский день на площадь замка Тиретс вышли тридцать восемь человек. За пиршественный стол после ритуала село двадцать три подмастерья. Ну а сколько нас покинули школу, получив посох, я тебе уже сказал.

– И что, пятнадцать человек погибло? – ужаснулся я.

Да и вообще – из шестидесяти человек осталось четыре.

– Конечно нет, – засмеялся маг. – Умерло только трое, причем двое – сразу, они были первыми, кого коснулся скипетром наставник Кай. Пятеро в самый последний момент, уже выйдя на площадь, решили вовсе не проходить инициацию, а остальных просто не приняли боги, вот и все.

– А как становится понятно, что боги… Мнэ-э-э… – Я не знал, как выразить свою мысль. – Ну, как понять, что тебя инициировали?

Маг расстегнул камзол, распахнул рубашку и ткнул пальцем в искусно выполненную татуировку на груди. Я никогда не видел такой тонкой работы.

– Вот это появилось у меня почти сразу после того, как скипетр прикоснулся к моему лбу. По ощущениям – жутко было до невозможности, а еще – очень больно. Меня как будто молнией прошило с ног до головы. Я так думаю, что у тех, кто умирает, просто сердце не выдерживает, другой причины не вижу. Это как тест на выживание – сдюжишь или нет? Маг должен быть сильным и выносливым, это тяжелая работа. Хотя в школах все на это нацелено. Нас четверо осталось не только потому, что остальные сами ушли или что-то в этом роде. Запомни – там нет друзей, там есть противники и соперники. Кровь двоих из моего потока – на моих руках, я своих сокурсников лично убил. Но если бы я этого не сделал, то они забрали бы мою жизнь. Только запомни: если будет доказано, что ты убил кого-то просто так, без оснований, тебе будет плохо, очень плохо. Так что либо делай это официально, поскольку поединки между студиозусами не запрещены, либо обставь смерть врага как несчастный случай. Или свали на кого-то другого, это тоже допустимо.

– Ишь ты. – Я все разглядывал небольшую круглую татуировку на груди мастера, понимая, что человек такое сделать точно не смог бы – очень уж тонкое плетение узоров. – А причины такой нелюбви друг к другу – они в чем?

– Причин много, но первая из них – знания, – коротко ответил маг. – В какой-то момент наставник отбирает тех, с кем ему работать интереснее, чем с другими, они и получают львиную долю знаний. А остальным – что останется. Стало быть, чем учеников меньше, тем тебе лучше. Вторая причина – личная неприязнь. Маги тоже люди, могут кого-то не любить, с кем-то враждовать, и иногда это ведет к взаимной ненависти. Больше скажу: эта ненависть порой растягивается на века, что очень раздражает. Я вот в свое время одну вздорную девчонку пожалел, не добил – и вот результат, вторую сотню лет она мне пакостит.

Это он, наверное, о той магистрессе Эвангелин говорит, которую Агриппа в сарае упоминал. А может, о магистрессе Виталии? Разве его поймешь?

– Еще – будущее, – продолжил маг. – Вы ведь не в никуда уходите из школы, на каждого из вас ближе к концу обучения будут поглядывать разные влиятельные особы. Формально мы, маги, при королевских дворах находиться не должны, только иные венценосные персоны давно на этот запрет плюют. Да и богатые торговые дома охотно берут на службу молодых и амбициозных магов. Только вот таких мест всегда меньше, чем желающих туда устроиться. В один прекрасный момент может выясниться, что наниматель просто не знает, на чьей кандидатуре остановиться, – твоей или одного из твоих приятелей. И все – сначала дружба врозь, а потом одного из бывших приятелей закапывают у замковой стены.

Сдается мне, что это он часть своей биографии мне поведал.

– А вот у меня вопрос, – решил я воспользоваться паузой. – Ну, понятно, что до судьбы таких, как я, дела никому нет. А благородные? Вряд ли их родители обрадуются, узнав, что их чадо на тот свет отправилось?

– Всякий родитель, отпуская чадо в подобное учебное заведение, готов к тому, что своего отпрыска, возможно, больше не увидит, – пожал плечами мастер Гай. – Это плата за то, что их ребенок может взлететь очень высоко, она определена богами, а с ними никто спорить не станет. Раз вошло твое чадо в ворота чародейского замка, чтобы постигать магические премудрости, то все, претензии не принимаются. А если ты попробуешь их высказать или чего похуже – готовься, открывай бедам дверь. Пожары, королевская немилость, поветрие – много чего может произойти. И все это знают, а потому наследников в такие места не отправляют. Туда едут третьи сыновья, племянники, дочери-дурнушки, бесприданницы, то есть те, кому ничего особо в этой жизни не перепадет. Иногда их туда даже специально запихивают, чтобы со своих плеч ношу сбросить. Ну, когда ребенок не от мира сего или просто не слишком нужен родителям по каким-то причинам. Жизнь – это штука такая, сложная.

– Ишь ты, – удивился я. – А простолюдины туда как попадают? Как вообще разносится весть о том, что где-то чему-то учат?

– Случайно, – ответил маг. – Весть разносится случайно, но тот, кто должен ее услышать, обязательно услышит. Это невозможно объяснить, просто поверь мне на слово – кто в учебное заведение должен попасть, почти наверняка туда попадет. Конечно, есть какой-то процент неудачи, но мизерный. Вот как с твоим… предшественником. Погиб, бедолага. Но кто знает – может, он как раз погиб потому, что именно ты и должен был попасть в школу. Согласен?

– Все очень непросто, – вздохнул я. – И эти убийства и остальное…

– Много нюансов. Да ты сам скоро все поймешь. – Маг захихикал и застегнул камзол. – И мне очень хочется верить, что ты как минимум дойдешь до инициации. А может, и дальше продвинешься. Ты парень крепкий, на ногах стоять умеешь, удар тоже держишь хорошо, и разумом тебя боги не обделили. У тебя есть все шансы на то, чтобы уцелеть.

– И везучий, – вставил свое слово Агриппа. – Ты должен был сдохнуть либо в том сарае, либо на улицах города, так или иначе. Ты был грязь с мостовой. А судьба дала тебе шанс, который выпадает одному из… Даже не знаю, из скольких. Ты получил возможность изменить свою судьбу, пойми это. Такой подарок очень дорого стоит.

– Да я понимаю, – кивнул я. – Только, мастер… Зачем это все? Для чего вы нашли того барона… Меня то есть. Не просто же так вы это делаете, из каких-то добрых побуждений?

– Конечно, не просто так. – Мастер Гай выпрямился. – Мне нужны глаза и уши в этой школе. Свои, те, которые будут мне преданы до конца и не станут молчать или врать. Ты – это они.

А у меня была такая версия. Угадал я.

– Видишь ли, Эраст… – Маг говорил очень размеренно, явно желая, чтобы я хорошенько усвоил его слова. – Замок на Вороньей горе впервые распахнет свои ворота, чтобы принять студиозусов, и это очень беспокоит меня и кое-кого из моих коллег. Его владелец, твой будущий наставник, – мой старый знакомый, он только этой весной получил скипетр, причем подобного никто не ожидал, поскольку более неподходящую для наставничества кандидатуру надо еще поискать. Его вообще не очень любят в нашей среде за высокомерие, крайнюю жестокость, даже по нашим меркам, и чрезмерную экспансивность. Самое же главное – мы не знаем, чего от него ожидать, поскольку он непредсказуем. Чему он будет учить молодежь? Для чего он принял этот скипетр, ведь раньше он не выказывал желания наставничать? Не получим ли мы нового Виталия? Ты будешь за ним следить и докладывать мне обо всем, что узнаешь.