Гильдия темных ткачей - Соловьева Евгения. Страница 11

Шуалейда шера Суардис

Мерный стук копыт убаюкивал не хуже старинной эльфийской колыбельной, которую иногда пела Балуста. После бессонной ночи живописные пейзажи не восхищали, птичье пенье царапало слух, в глаза словно насыпали песку. Но спать не получалось, хоть Шу могла запросто дремать в седле: ветер поддержит потомка Голубого Дракона не хуже перины.

— Простите, полковник, но я считаю, что все произошедшее этой ночью лучше похоронить там, в поместье Свандеров.

Ответ Шу на седьмой вопрос шера Флома не отличался от предыдущих шести ни тоном, ни количеством полезной информации. С каждым разом ей было все труднее сопротивляться участливой настойчивости человека, практически заменившего им с Кеем отца. Но дать официальный ход делу о покушении и об измене она боялась еще больше, чем потерять доверие Бертрана. А сказать правду значило обязать его доложить королю: магическая присяга не позволит смолчать.

— Я надеюсь, Ваше Высочество хорошо понимает, что делает.

— Я тоже надеюсь, полковник.

Бертран покачал головой и дал коню шенкеля, оставляя Шу один на один с невеселыми мыслями и тяжелыми воспоминаниями.

За четыре мирных года в Сойке она почти забыла, каково это: выпить разум и жизнь. Казалось, та история похоронена под завалами в Уджирском ущелье и не вернется никогда…

Глава 4

Око Урагана

… сказал тогда коварный бог-демон Карум:

— Нет в мире равновесия и справедливости, потому что нет их среди богов. У вас есть дети и есть свой народ, а у меня нет. Пусть Сестра и мне родит детей.

Согласились Близнецы, и хоть не любила Райна Карума так, как любила Хисса, родила ему детей — сына и дочь, во всем похожих на богов, только с кожей красной, как кровь, клыками звериными и разумом злым, как разум отца их, демона. Назвал Карум детей зургами, по первому звуку «зурр!», что прорычали они, впившись до крови в соски матери.

— Забери народ свой, брат, — сказал Хисс, отняв детей от груди Райны и кинув на песок. — Пусть живут на Пустошах и не ходят через Дремлинские горы. Хватит людям раздоров и без кровожадных зургов.

Нахмурился Карум, указал Райне на орущих младенцев.

— Это твои дети, Сестра. Ты должна вскормить и воспитать их.

— Груди мои болят, и сердце мое тоскует, — отвечала Райна. — Достаточно будет твоим детям молока степных коз и науки равнинных ветров. Я дала им жизнь и свою кровь, но не нужна им моя любовь. Оставь их, Карум, пусть живут сами. А лучше брось в океан, не принесут зурги нашему миру добра.

Катрены Двуединства
Шуалейда шера Суардис

431 год, шестой день месяца Пыльника (четыре года тому назад). Найрисский залив, крепость Сойки.

Лето четыреста тридцать первого года выдалось жаркое, ветреное и грозовое. Столько расколотых молниями трехсотлетних дубов и сожженных крыш не случалось и за десяток лет. Но урожаю это не повредило, напротив, фруктов и хлебов в тот год уродилось на зависть. Собственно, с зависти все и началось. С древней, как Дремлинские горы, зависти кочевников к богатым плодородным землям за перевалом.

— …с инспекцией в Уджирский Оплот. Конвенту нужен десяток краснорожих, а если повезет, то ученик шамана. Странности с погодой…

— Опять подглядываешь? — голос Эрке, раздавшийся прямо над ухом, заставил Шу подскочить, но не погасить говорящее зеркало. — И чего такого интересного говорит генерал, что ты не услышала бы за обедом?

— Погоди, — оборвала его Шу, не отрывая взгляда от «замочной скважины» в кабинет полковника Бертрана шер Флома. — Минутку, а?

— …сержанта Нольбеса и его десяток. С его опытом вылазок в Пустоши… — продолжал генерал Фрай шер Флом, старший брат полковника Бертрана. — Я оставлю тебе взамен десяток Ножа, так что обороноспособность Сойки не пострадает.

— Возьми еще Мангуста, он хоть и не получил цветной грамоты, но лучше такой маг, чем никакого. — Бертран погрустнел. — Где те благословенные времена, когда каждый шер…

Зеркало потускнело и замолчало, повинуясь жесту Ахшеддина.

— Шис! Ну зачем, Эрке?.. — начала было Шу.

— Ничего, что касалось бы тебя, — отрезал лейтенант. — Хватит подслушивать. Если генерал привез новости о твоей помолвке, все узнаешь и так.

Шу упрямо вздернула подбородок и шагнула к лейтенанту.

— Я хочу узнать, за которого из сыновей Императора меня выдают, не из газет! А вы все молчите.

— Ваше Высочество все узнает в свое время. До свадьбы еще два года. Некуда торопиться.

— Еще скажи: «Учитесь лучше манерам, Ваше Высочество. Жена принца Империи не должна походить на базарную торговку! И наденьте платье, на вас смотреть стыдно», — пропела Шу, подражая компаньонке, шере Ильме.

— Принцесса Валанты должна походить на принцессу, а не на безалаберного пажа, — парировал Эрке. — И не подглядывать в замочную скважину.

— Ладно, убедил. Расскажи лучше, почему конвент посылает в Пустоши генерала Флома с пятью взводами, а не придворного мага. Ни за что не поверю, что шеру Бастерхази сложно выяснить, что там не так с шаманами.

— Ему-то, может, и просто. Только вряд ли Его Светлость Парьен позволит ученику Его Темности Тхемши близко подойти к такому источнику силы.

— Интриги… — Шу наморщила нос.

Эрке пожал плечами.

— Кстати, дру Бродерик просил передать, что лекция по истории началась четверть часа тому назад. Сегодня — о роли зургов в Великой войне. А кто не успел, тот…

— Успел! — оборвала его Шу, кидая взгляд в зеркало и поправляя выбившиеся из прически локоны. — А ты не идешь?

— Не сегодня. Но вы с Баль мне все расскажете! — последние слова Эрке произнес уже в спину убегающей принцессе. Когда дело касалось занятий с дру Бериланом Бродериком, не было на свете ученицы прилежней.

* * *

— …после Великой войны Сойка потеряла военное значение…

Гном замолчал, услышав звук открывшейся двери, и обернулся. Взгляды Кея, Зака и Балусты тоже устремились к входу в библиотеку.

— Вот Ваше Высочество нам и напомнит историю крепости Сойки.

— Как скажете, дру Бродерик. — Шу присела в реверансе, подмигнула Балусте и прошла к висящей на стене карте континента. — Итак, крепость Сойки заложена в год сорок третий Великой войны с богом-демоном Карумом. Располагается на сто десять лиг южнее Суарда, в основании мыса Крыло Сойки и блокирует южный путь из Зурговых пустошей в Валанту — Свистящий перевал.

Она провела указкой по горной гряде, пересекающей континент сверху вниз, остановилась на стыке суши и моря, где восточный отрог Дремлинского хребта уходил в воду и загибался серпом, а западный продолжался вдоль берега.

— Правители вольных баронств на берегах реки Вали-Эр объединились с гномами Дремстора и эльфами, чтобы сохранить свои земли от последователей бога-демона. — Указка обвела область между хребтом на западе и плоскогорьем на востоке, разделенную синей веной реки. — Сойка выстроена совместно людьми, гномами и эльфами. Всего дважды она подвергалась штурму. Впервые — сразу после постройки, когда третья волна зургов пошла через перевал.

— Если бы гномы не затянули переговоры на десять лет, то третьей волны не было бы вовсе, — пробурчал Кейран.

Бродерик обернулся к принцу и нахмурился, но Кей продолжал:

— Вторая волна дошла до самой Ирсиды и разорила все побережье! Спорим, если бы зурги покушались на рудники или сам Дремстор, Совет Кланов бы вступил в союз много быстрее?

— Ваше Высочество правы, — сердито сверкнул глазами гном. — Но все же позвольте Её Высочеству закончить, а о политике Совета Кланов и короны поговорим в другой раз, применительно к железной дороге.

— Вы знаете мое мнение, дру Бродерик, — Кей пожал плечами. — Дорога должна быть построена, и я сделаю все, что от меня зависит.