Гильдия темных ткачей - Соловьева Евгения. Страница 11
Мерный стук копыт убаюкивал не хуже старинной эльфийской колыбельной, которую иногда пела Балуста. После бессонной ночи живописные пейзажи не восхищали, птичье пенье царапало слух, в глаза словно насыпали песку. Но спать не получалось, хоть Шу могла запросто дремать в седле: ветер поддержит потомка Голубого Дракона не хуже перины.
— Простите, полковник, но я считаю, что все произошедшее этой ночью лучше похоронить там, в поместье Свандеров.
Ответ Шу на седьмой вопрос шера Флома не отличался от предыдущих шести ни тоном, ни количеством полезной информации. С каждым разом ей было все труднее сопротивляться участливой настойчивости человека, практически заменившего им с Кеем отца. Но дать официальный ход делу о покушении и об измене она боялась еще больше, чем потерять доверие Бертрана. А сказать правду значило обязать его доложить королю: магическая присяга не позволит смолчать.
— Я надеюсь, Ваше Высочество хорошо понимает, что делает.
— Я тоже надеюсь, полковник.
Бертран покачал головой и дал коню шенкеля, оставляя Шу один на один с невеселыми мыслями и тяжелыми воспоминаниями.
За четыре мирных года в Сойке она почти забыла, каково это: выпить разум и жизнь. Казалось, та история похоронена под завалами в Уджирском ущелье и не вернется никогда…
Глава 4
Око Урагана
… сказал тогда коварный бог-демон Карум:
— Нет в мире равновесия и справедливости, потому что нет их среди богов. У вас есть дети и есть свой народ, а у меня нет. Пусть Сестра и мне родит детей.
Согласились Близнецы, и хоть не любила Райна Карума так, как любила Хисса, родила ему детей — сына и дочь, во всем похожих на богов, только с кожей красной, как кровь, клыками звериными и разумом злым, как разум отца их, демона. Назвал Карум детей зургами, по первому звуку «зурр!», что прорычали они, впившись до крови в соски матери.
— Забери народ свой, брат, — сказал Хисс, отняв детей от груди Райны и кинув на песок. — Пусть живут на Пустошах и не ходят через Дремлинские горы. Хватит людям раздоров и без кровожадных зургов.
Нахмурился Карум, указал Райне на орущих младенцев.
— Это твои дети, Сестра. Ты должна вскормить и воспитать их.
— Груди мои болят, и сердце мое тоскует, — отвечала Райна. — Достаточно будет твоим детям молока степных коз и науки равнинных ветров. Я дала им жизнь и свою кровь, но не нужна им моя любовь. Оставь их, Карум, пусть живут сами. А лучше брось в океан, не принесут зурги нашему миру добра.
431 год, шестой день месяца Пыльника (четыре года тому назад). Найрисский залив, крепость Сойки.
Лето четыреста тридцать первого года выдалось жаркое, ветреное и грозовое. Столько расколотых молниями трехсотлетних дубов и сожженных крыш не случалось и за десяток лет. Но урожаю это не повредило, напротив, фруктов и хлебов в тот год уродилось на зависть. Собственно, с зависти все и началось. С древней, как Дремлинские горы, зависти кочевников к богатым плодородным землям за перевалом.
— …с инспекцией в Уджирский Оплот. Конвенту нужен десяток краснорожих, а если повезет, то ученик шамана. Странности с погодой…
— Опять подглядываешь? — голос Эрке, раздавшийся прямо над ухом, заставил Шу подскочить, но не погасить говорящее зеркало. — И чего такого интересного говорит генерал, что ты не услышала бы за обедом?
— Погоди, — оборвала его Шу, не отрывая взгляда от «замочной скважины» в кабинет полковника Бертрана шер Флома. — Минутку, а?
— …сержанта Нольбеса и его десяток. С его опытом вылазок в Пустоши… — продолжал генерал Фрай шер Флом, старший брат полковника Бертрана. — Я оставлю тебе взамен десяток Ножа, так что обороноспособность Сойки не пострадает.
— Возьми еще Мангуста, он хоть и не получил цветной грамоты, но лучше такой маг, чем никакого. — Бертран погрустнел. — Где те благословенные времена, когда каждый шер…
Зеркало потускнело и замолчало, повинуясь жесту Ахшеддина.
— Шис! Ну зачем, Эрке?.. — начала было Шу.
— Ничего, что касалось бы тебя, — отрезал лейтенант. — Хватит подслушивать. Если генерал привез новости о твоей помолвке, все узнаешь и так.
Шу упрямо вздернула подбородок и шагнула к лейтенанту.
— Я хочу узнать, за которого из сыновей Императора меня выдают, не из газет! А вы все молчите.
— Ваше Высочество все узнает в свое время. До свадьбы еще два года. Некуда торопиться.
— Еще скажи: «Учитесь лучше манерам, Ваше Высочество. Жена принца Империи не должна походить на базарную торговку! И наденьте платье, на вас смотреть стыдно», — пропела Шу, подражая компаньонке, шере Ильме.
— Принцесса Валанты должна походить на принцессу, а не на безалаберного пажа, — парировал Эрке. — И не подглядывать в замочную скважину.
— Ладно, убедил. Расскажи лучше, почему конвент посылает в Пустоши генерала Флома с пятью взводами, а не придворного мага. Ни за что не поверю, что шеру Бастерхази сложно выяснить, что там не так с шаманами.
— Ему-то, может, и просто. Только вряд ли Его Светлость Парьен позволит ученику Его Темности Тхемши близко подойти к такому источнику силы.
— Интриги… — Шу наморщила нос.
Эрке пожал плечами.
— Кстати, дру Бродерик просил передать, что лекция по истории началась четверть часа тому назад. Сегодня — о роли зургов в Великой войне. А кто не успел, тот…
— Успел! — оборвала его Шу, кидая взгляд в зеркало и поправляя выбившиеся из прически локоны. — А ты не идешь?
— Не сегодня. Но вы с Баль мне все расскажете! — последние слова Эрке произнес уже в спину убегающей принцессе. Когда дело касалось занятий с дру Бериланом Бродериком, не было на свете ученицы прилежней.
— …после Великой войны Сойка потеряла военное значение…
Гном замолчал, услышав звук открывшейся двери, и обернулся. Взгляды Кея, Зака и Балусты тоже устремились к входу в библиотеку.
— Вот Ваше Высочество нам и напомнит историю крепости Сойки.
— Как скажете, дру Бродерик. — Шу присела в реверансе, подмигнула Балусте и прошла к висящей на стене карте континента. — Итак, крепость Сойки заложена в год сорок третий Великой войны с богом-демоном Карумом. Располагается на сто десять лиг южнее Суарда, в основании мыса Крыло Сойки и блокирует южный путь из Зурговых пустошей в Валанту — Свистящий перевал.
Она провела указкой по горной гряде, пересекающей континент сверху вниз, остановилась на стыке суши и моря, где восточный отрог Дремлинского хребта уходил в воду и загибался серпом, а западный продолжался вдоль берега.
— Правители вольных баронств на берегах реки Вали-Эр объединились с гномами Дремстора и эльфами, чтобы сохранить свои земли от последователей бога-демона. — Указка обвела область между хребтом на западе и плоскогорьем на востоке, разделенную синей веной реки. — Сойка выстроена совместно людьми, гномами и эльфами. Всего дважды она подвергалась штурму. Впервые — сразу после постройки, когда третья волна зургов пошла через перевал.
— Если бы гномы не затянули переговоры на десять лет, то третьей волны не было бы вовсе, — пробурчал Кейран.
Бродерик обернулся к принцу и нахмурился, но Кей продолжал:
— Вторая волна дошла до самой Ирсиды и разорила все побережье! Спорим, если бы зурги покушались на рудники или сам Дремстор, Совет Кланов бы вступил в союз много быстрее?
— Ваше Высочество правы, — сердито сверкнул глазами гном. — Но все же позвольте Её Высочеству закончить, а о политике Совета Кланов и короны поговорим в другой раз, применительно к железной дороге.
— Вы знаете мое мнение, дру Бродерик, — Кей пожал плечами. — Дорога должна быть построена, и я сделаю все, что от меня зависит.