Гильдия темных ткачей - Соловьева Евгения. Страница 66

«Тупые криворукие клуши. Никакого вкуса. Никакого понятия о стиле».

Запустив безобразным веером в ближайшую, потребовала:

— Лазурное, с жемчугом.

— Но Ваше Высочество собирались надеть его на бал послезавтра, — пискнула вторая фрейлина, пятясь.

Ристана кинула на нее выразительный взгляд, и та, приседая и лепеча извинения, понеслась за платьем.

Если бы можно было так же просто поставить на место бледную мышь — Шуалейду! Но девчонка слишком много о себе воображает. Как будто это её заслуга — дар! Боги зло пошутили, одарив никчемную девчонку и лишив благословения истинную дочь Суарда. Среди предков Ристаны не было проклятых темных, чистоте её крови позавидует сам Император! Разве она не достойнее, чем ведьмино отродье? О, если б был хоть какой-нибудь способ получить магию, Ристана бы не остановилась ни перед чем. Тогда бы не нужен был Рональд, тогда бы отец не посмел лишить её наследства. Тогда бы проклятые кобели, и темный и светлый, не смотрели на неё, как на ошибку природы.

Вспомнилось, как на балу оба вились вокруг девчонки, будто та первая красавица. И на следующий же день хиссов сын заявил, что передумал её убивать. Ему, видите ли, нужна ученица — и от Шуалейды будет сплошная польза. Разумеется, темному будет и польза, и удовольствие — а после удовольствия он, воплощенное благородство, соизволит на девчонке жениться. И тот час вторая принцесса станет не нужна и неудобна. Темный забудет о ней… — взгляд Ристаны упал на перчатки, что подала фрейлина — как о никчемной тряпке!

— Ты что принесла? — зашипела она. — Слепая?

Выхватив длинные шелковые перчатки, расшитые серебром, Ристана хлестнула наотмашь. Девица, схватившись за лицо, замотала головой и убежала за другой парой, подходящей по тону.

«Нет. В таком настроении идти нельзя. Злость и обида — удел проигравших, — подумала Ристана, подходя к зеркалу и придирчиво оглядывая себя. — А я выиграю. Темные, светлые, все равно. Королевская кровь не водица».

Она улыбнулась зеркалу сначала надменно, затем тепло и очаровательно, и напоследок — строго. Примерка масок сделала свое дело: Ристана снова почувствовала себя полководцем. Для надежности перебрала план, позволила себе немножко помечтать: отдать девчонку темному и послушать вопли, когда тот будет её «учить». Если бы после этого Шуалейда гарантированно отправилась в Ургаш! Но нет. Девчонку не получит никто. Ни принц Лерма, ни темный Рональд, ни светлый Дукрист. Интриган-бастард и в этот раз сыграет на руку Ристане, что бы там себе не думал.

Надев подходящий образ — строгого достоинства — она кивнула фрейлинам, позволяя сопроводить себя до столовой.

Мажордом отворил высокие створки, отступил на шаг и объявил:

— Ее Высочество Ристана Мерисса Ваном шера Суардис-да-Адан! — голос его был полон почтения и восторга: как и положено.

Столовая благоухала любимыми отцом ирисами и полнилась возбужденными голосами, мужскими и мальчишескими. При появлении Ристаны разговоры стихли, все взгляды обратились к дверям. Ристана послала выверенную улыбку всем сразу и отдельный кивок — супругу.

— Дорогая, вы, как всегда, прекрасны. — Ниль Адан, покинув герцога Дарниша, склонился над её рукой и поцеловал воздух в волоске от кожи.

— Благодарю, дорогой супруг.

Одарив первого советника сияющей улыбкой, Ристана встретилась с ним взглядом: ледяная пустыня. От руки супруга, светски предложенной даме, веяло той же стылой полярной ночью.

Взгляд на остальных приглашенных не добавил радости. Узкий семейный круг сегодня оказался широковат: высокомерный тюлень Дарниш с меднолобыми братьями Фломами на радость принцу обсуждали тактику Марки и Хмирны в кампании сорокового года, а Дукрист снова вился вокруг девчонки. Сегодня ублюдок вел себя так, словно младшая принцесса — его собственность. А та смотрела ему в рот и сияла, как медный динг. От горячих взглядов, которыми обменивались голубки, стало тошно и горько.

— Вы слышали, Ламбруки дали согласие на брак старшей дочери и Зифельда? — осведомился с милейшей улыбкой советник Адан. — Прекрасная новость, не находите, дорогая? Вскоре мы порадуемся продолжению славного рода. По прогнозам, следующий граф Зифельд получит благословение Света.

— Чудесная новость, — равнодушно кивнула Ристана, подумав: «Как дали, так и заберут. А Зифельд, оказывается, дурак. Жаль, с ним было удобно». — Надеюсь, магистр Затран не ошибется по обыкновению.

Продолжая улыбаться и обмениваться с супругом любезностями, Ристана искоса поглядывала на сестру и Дукриста. Зачем? Хотелось думать, что ради изучения противника. Но получалось совсем не то. Вспоминалось, как когда-то такими же влюбленными глазами смотрел на неё Ниль. Так же вился вокруг, ловил каждый вздох. Как давно это было.

— Прелестно, дорогой, — отозвалась она на очередную шпильку. — Я поду…

— Его Величество Мардук Галисто Жанкард шер Суардис! — раздался торжественный голос распорядителя.

Разговоры оборвались: в столовую вошел король.

Отец выглядел помолодевшим и довольным — под панцирем холодной решимости снова кольнуло. Все ее старания, все труды на благо Валанты не вызывали у него такой радостной улыбки, как вид мальчишки Кейрана. Словно он — единственный сын, а она, Ристана — вроде мебели. Словно она не билась на совете за снижение баронских податей, не проворачивала многоходовые комбинации, чтобы получить для валантских купцов право беспошлинной торговли в Лестургии и Ольбере, не вела длиннейшие переговоры с Маркой, дабы Владетель придержал обнаглевших пиратов. Разве она не достойна всей родительской любви? И разве Валанта не достойна правителя, что будет заботиться о стране, а не зеленого мальчишки, который за полгода пустит гоблину под хвост все её труды?

— Доброго дня, дети мои, доброго дня, светлые шеры, — поздоровался король и обратил взор на чинно подошедшего мальчишку. — Тебе нравится в столице, Кей?

Ристана не слушала, что тот отвечает. В ушах шумело, ломило виски. Нестерпимо хотелось, чтобы все вернулось, как было всего пару месяцев назад — без щенка, отнимающего у неё все, что только есть дорогого.

— Позвольте проводить вас, — отвлек её голос супруга.

Подав ему руку, она надменно прошествовала к столу. Пальцы горели так, словно она не дотронулась до мужской кожи, а взяла в руки ядовитого ската.

За столом она была, как на иголках: Ниль сидел рядом и старательно избегал прикосновений. Впрочем, она тоже — но оба делали вид, что между ними полное согласие. Как всегда.

— Ристана, Ниль, мы надеемся на ваше присутствие послезавтра в Опере, — отвлекшись от щенка, отец обратил внимание и на неё. — Вам понравится. Говорят, этот новый поэт написал чудесную драму. Заодно пресечем глупые слухи о разладе в нашей семье.

— Разумеется.

Ристана улыбнулась отцу, а затем брату. Но из отцовских глаз не ушла настороженность и грусть, а Дукрист с Шуалейдой и вовсе не сочли нужным притвориться, что верят в ее добрые намерения.

Ну и пусть. При всем влиянии Длинных Ушей ему нечего противопоставить Рональду, кроме девчонки. А девчонка — мелочь: как ни прикрывали Флом и Бродерик её проделки в Сойке, Ристане не составило труда разобраться, что такое эта ведьмочка. Отчаянно везучее, сверх меры одаренное силой дитя, невоспитанное, избалованное и не имеющее представления о дворцовых интригах. Пора бы ей с ними познакомиться.

Подавая соответствующие ожиданиям отца реплики, Ристана выжидала момент. От всеобщей любви уже сводило скулы, хотелось разбить что-нибудь со звоном и грохотом. Просто чтобы почувствовать себя вновь живой, а не расписным цуаньским болванчиком, умеющим только улыбаться и кивать.

Наконец, король затронул нужную тему:

— Я думаю, вы оба вполне сможете за две недели выбрать себе подобающую свиту, — обратился король к младшим детям. — По десяти юношей и девушек из благородных семей будет достаточно.

— Конечно, отец, — начал щенок, но Ристана его перебила.