В начале всех несчастий: (война на Тихом океане, 1904-1905) - Уткин Анатолий Иванович. Страница 42

Японцам удалось потопить эсминец «Стерегущий», но на этот раз безнаказанность не поощрялась. Адмирал Макаров, вопреки всем формальным правилам, лично на вездесущем «Новике» бросился отомстить, но наткнулся на весь «дымное стадо» всего японского флота, который адмирал Того вел к Порт — Артуру. Все экипажи, выстроившись на палубе, салютовали отважному главнокомандующему, когда преследуемый японцами «Новик» на всех парах ворвался в узкое горло гавани Порт — Артура. «Одним поступком он завоевал все сердца», — пишет очевидец. День был омрачен 150 залпами самых крупных японских орудий по городу–крепости. Невезучий броненосец «Ретвизан» пострадал и на этот раз; одна из пушек крейсера «Аскольд» оказалась выведенной из строя. А батареи фортов убедились, что им трудно соревноваться с главным калибром японских линкоров. Событием дня была высадка гвардейской японской дивизии в Пхеньяне, которой никто не препятствовал. А ведь это было уже серьезно: полпути от Сеула до приграничной с Китаем реки Ялу.

Макаров постарался рационализировать ситуацию, он энергично взялся за улучшение оборонных возможностей крепости. Он соединил телефонной связью главные орудия фортов. Для экипажей кораблей началась тяжелая ежедневная учеба — прежде всего нужно было быстро входить и выходить из гавани. Результаты последовали. Прежде для входа в порт флоту требовались почти сутки, сейчас — 2 с половиной часа. Выйдя из порта всем флотом, Макаров осуществил первые (за последние полгода) учения в открытом море. При входе в гавань в море были сброшены мины. У входа в гавань стали дежурить торпедные катера; два старых судна были затоплены у входа, чтобы воспрепятствовать подходу к городу японцев и для установления наблюдательного пункта. Цитата из официальной японской истории: «Мы снова увидели флот, который можно было уважать».

Некоторые факторы препятствовали возрождению русской мощи. В середине марта 1904 г. в Порт — Артур прибыл новый командующий сухопутными войсками — генерал–лейтенант Смирнов (он получил во время русско–японской войны завидную кличку: «Семь дьяволов». В крепости был создан Совет обороны, мобилизованы 5 тыс. рабочих для укрепления фортов, особенно с флангов и с тыла. Отважный командир крейсера «Новик» фон Эссен стал капитаном линейного корабля «Севастополь»; 29-летний морской офицер Александр Колчак вступил в командование миноносцем «при главнокомандующем». Подъем ощутила и страна. Именно в эти дни действия русской стороны заставили А. П. Чехова задуматься над тем, чтобы пойти служить своей стране в качестве военного врача или военного журналиста. Увы, судьба отвела русскому гению уже немного земных дней.

А японцы ощутили некий холод в ногах. Следовало спешить. 22 марта Того снова решил использовать пушки основного калибра против города–крепости. Его приказ № 246 звучал так: «Твердо положимся на наших богов, и мы возвратимся с достойными трофеями». Но на этот раз ни один русский корабль не пострадал. Теперь раны считали с противоположной стороны. Впервые русский флот вышел навстречу японскому, нанес ему ощутимый урон и возвратился на базу. Вынужден был возвратиться в Сасебо линкор «Фудзи», и японские адмиралы признали, что «стрельба русских артиллеристов была превосходной». Того и его окружение обязаны были прийти к выводу, что русский флот все еще представляет серьезную угрозу японским стратегическим коммуникациям. Угроза японским десантам продолжала нависать над Токио.

Рассвирепевший Того решил еще раз «превратить бухту Порт — Артура в озеро» — потопить у входа в бухту несколько старых торговых судов с камнями и цементом на борту. Он призвал к себе своих капитанов и лучших специалистов. Присутствовавшие запомнили его слова: «Мужество — лучшая защита». Следует под носом у русских предпринять еще одну попытку блокирования русского флота.

Вечером 26 марта 1904 г. диверсионный отряд со скоростью в 10 узлов пошел на северо–запад, к выходу из русской базы. Громкое «банзай» с кораблей было последним приветствием для идущих на смерть. Спокойное море было покрыто ковром тумана. В половине третьего ночи самоубийцы остались наедине со своей судьбой. Им не повезло и на этот раз. Через час — всего две мили до порта — их обнаружили. Прожекторы обозначили цели береговой артиллерии. Передовой корабль отряда врезался в русский миноносец «Сильный». Удар пришелся на район судового гальюна. Действия «Сильного» (семь погибших и тринадцать раненых) и четкая работа береговых артиллеристов привели к тому, что все четыре «блокирующих» корабля были разбиты русской артиллерией и торпедами. Командир последнего грузового судна — Хиросе Такео, жертвовавший собой ради успеха операции, долгое время служил в Петербурге в офисе военно–морского атташе, он был профессиональным разведчиком. Русская торпеда остановила его в нескольких секундах от искомого места затопления у входа в гавань. Такео был посмертно награжден высшими японскими орденами, бронзовый памятник ему воздвигли в центре Токио [17]. А родственники нашли письма, в которых он восхищался Россией и ее народом. «Я считаю Россию своим вторым домом. Я хочу отплатить мой долг перед ней». На этот раз японцам не хватило всего нескольких секунд, чтобы замкнуть корабли в Порт — Артуре.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ПРОТИВНИКИ НА СУШЕ и НА МОРЕ

Дни и ночи Порт — Артура

Адмирал Макаров уже не первую ночь спал в мундире. Работы по укреплению крепости продолжались и днем и ночью. Перерыв был сделан лишь только для молебна в честь седьмой годовщины прихода сюда русских — 30 марта 1904 г. отметили годовщину поднятия в Порт — Артуре русского флага. Присутствовавший великий князь Кирилл вспомнил слова своего деда, императора Николая Первого: «Там, где поднят русский флаг, он уже не будет опущен». Великий баталист Верещагин наблюдал за жизнью крепости. Макаров предложил ему выйти в море на флагмане «Петропавловск». По несчастью, он согласился.

Город гасил огни ночью. Теперь они не гасли только в двухэтажном особняке адмирала Алексеева — наместник посещал Мукден, но для придания чувства уверенности огни в его доме, нависшем над гаванью, горели всегда. Никто не пытался доказать, что эти огни могли помочь ориентации японцев. Важнее было придать уверенность гарнизону. Железная дорога работала, поставляя, в частности продовольствие в портартурские рестораны. Работали и два кафе–шантана. В обычае того времени было думать, что шпионы — повсюду, и всех новоприбывших встречали настороженно.

Долгожданный генерал Смирнов оказался прирожденным фортификатором, его люди дни и ночи проводили в создании дополнительных укреплений, в перемещении орудий, в выдвижении вперед новых огневых точек. Адмирал Макаров более всего был занят предотвращением входа в гавань японских судов. С этой целью несколько старых кораблей затопили близ входа, максимально сузив проход. И днем и ночью русские миноносцы бороздили море перед гаванью, чтобы заранее оповестить о «морских разбойниках». Макарову, как и всякому строителю в России, нетрудно было бы впасть в отчаяние: разболтанность и наплевизм правили бал. Требовалась большая любовь к стране, чтобы верить в лучшее. Вот что он приказывает: «Каждый капитан, каждый специалист, да и каждый офицер, ответственный за какой–либо участок корабля (не важно, насколько малый), должен искать с постоянным тщанием любой, какой угодно дефект и провести серьезную работу по его устранению. Пусть начальники и подчиненные помогают друг другу. Не бойтесь совершить ошибку. Приносит плоды и работа, начатая с ошибок… Помните, что мы не знаем, сколько времени нам отведено для приготовления к боям. Может быть, это месяцы, может часы, может лишь минуты отделяют нас от часа испытаний… Пусть каждый проникнется мыслью о важности его особой задачи».

«Петропавловск»

Великий военный совет Японии пришел к выводу, что русские корабли, дислоцированные в Порт — Артуре, едва ли будут пытаться воссоединиться с владивостокской эскадрой. Но все же. Исключить полностью такой маневр русских японцы не могли. Следовало еще раз попытаться заблокировать русские корабли в Порт — Артуре и обсудить возможность высадки 2?й армии на континенте, желательно недалеко от Дальнего — перерезать линию русских коммуникаций и создать угрозу русским войскам, сконцентрированным в Ляояне.