Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович. Страница 23

Таким образом, с учетом призванных в армию кавалерийских, артиллерийских и инженерных частей, которые могли быть «конвертированы» в пехоту, а также войск на других ТВД Германия располагала для обороны к осени 1918 г. достаточными людскими резервами.

Исходя из сказанного выше, можно сделать вывод, что Брестский мир стал тем моментом, после которого чаша весов вполне могла склониться в пользу Германии, не будь решение о наступлении предпринято столь поспешно, как это произошло на самом деле. Не расходуй германская армия свои запасы химического оружия в непродуманных действиях марта-апреля 1918 г., и накопленный арсенал химических снарядов стал бы к августу 1918 г. столь велик, что остановить немецкое наступление, начнись оно где-то в десятых числах августа, было бы намного сложнее, что стоило бы западным союзникам больших потерь, чем это реально произошло весной.

Что могло произойти, если бы Брестский мир не состоялся бы по каким-либо причинам? В таком случае наступление на Западе Гинденбург и Людендорф должны были предпринять, как и планировалось изначально, где-то в 1919 г., Германия к тому времени могла получить несколько сотен своих танков, производство которых уже было начато зимой 1918 г. Кроме того, у немцев к зиме 1919 г. должно было появиться больше цельнометаллических «Юнкерсов», которых германская промышленность могла в конце войны производить по 80—100 штук в месяц. Проведя очередное генеральное наступление на Восточном фронте с захватом Петрограда и Одессы, германские силы вполне могли к 1919 г. получить свободу действий во Франции, уже не беспокоясь за свои восточные рубежи. Разумеется, и западные союзники не сидели бы сложа руки. В итоге в 1919 г. при условии отсутствия Брестского мира западный фронт мог получить ужасную бойню, в которой Германия едва ли добилась бы решительной победы, но Антанта, скорее всего, могла в таком случае пойти на мир без уступок Центру, но и без требований репараций.

В империю с «черного хода»

Вальтер Ратенау в конце Первой мировой войны высказал мысль, что Германия проиграла войну империй, потому что сама не была империей, а если точнее, Германия не имела империи. Соответственно, единственной полноценной империей была Англия, победа над которой и могла бы обеспечить почетный мир для Германии. По мнению «отца» немецкой военной экономики, Германия могла спасти себя от коллапса в октябре 1918 г., провозгласив народную войну [111] в противоположность той, что она вела ранее, то есть войну за расширение своих владений. Именно еврей, социал-демократ и сын крупного промышленника, создавшего известную в мире фирму AEG, Вальтер Ратенау выдвинул концепцию нового типа войны немецкого народа против западных захватчиков. Эта концепция была скептически встречена высшим командованием Германии. Однако идеи Вальтера Ратенау, по иронии судьбы, вошли в состав национал-социалистической доктрины войны, созданной в 1920-х гг. врагом евреев и социал-демократов Адольфом Гитлером. Но Гитлер взял на вооружение также и другую концепцию войны с Британией — удар по Британской империи через Ближний Восток и Персию, эта концепция была разработана Оскаром фон Нидермайером, профессором-востоковедом из Мюнхена, ставшим в годы Первой мировой войны офицером, выполнявшим особые поручения Генштаба на Ближнем Востоке. К маю 1918 г. он был в чине капитана, что, впрочем, не мешало ему быть вхожим в кабинет самого Людендорфа.

У Оскара Нидермайера была необычная судьба. Несмотря на звание «рыцарь», О. Нидермайер не принадлежал к аристократии, являясь выходцем из мюнхенской буржуазии. Дворянское звание он получил уже после Первой мировой войны за заслуги, О. Нидермайер сражался в Палестине против самого Лоуренса Аравийского, поэтому Оскара и прозвали в Европе «немецким Лоуренсом». О. Нидермайеру принадлежит идея броска германских войск через Закавказье, Персию и Афганистан в Индию. Правда, этот марш был невозможен без поддержки короля Афганистана, в чем Нидермайер был уверен практически с самого начала Первой мировой войны. Совместно с афганскими войсками и антианглийски настроенными политическими кругами Персии германские войска вполне могли, по мнению Нидермайера, поставить точку в войне не на полях Фландрии, а в Индии, часть населения которой готова была поддержать государства «Центра». 29 января 1918 г. на эту тему им было написано письмо в Министерство иностранных дел, письмо было направлено из знаменитого города Назарет, однако Оскар так и не получил оттуда никакого ответа. Ему пришлось не без поддержки фон Секта пробиваться непосредственно к Людендорфу. После участия в Первой мировой войне Оскар служил с 1924 по 1932 г. в отделе рейхсвера «Москва центральная», который располагался в Москве и отвечал за секретное военное сотрудничество по линии Рапальского договора. В конце Второй мировой войны О. Нидермайер попал в советский плен, причем сдавшись абсолютно добровольно. О. Нидермайер умер в 1948 г. во Владимирском централе.

Уже с весны 1918 г. в Министерстве иностранных дел Германии вынашивались планы заключения мира с Антантой, мира без аннексий и контрибуций. В этой связи Рихард фон Кюльман предлагал ограничиться в продвижении германских войск на Восток после заключения Брест-Литовского мира и сконцентрироваться на Западном фронте и поиске путей для мирных переговоров с западными союзниками.

Опасения Р. Кюльмана были вполне обоснованными, империалистическая экспансия Германии могла создать для немецкой внешней политики ряд новых сложностей, которые, в свою очередь, затруднили бы заключение почетного мира. Р. Кюльман сомневался, что Германия имеет возможности и перспективы на Востоке, поэтому он выступал против развития интервенции на территории бывшей Российской империи [112]. Однако у Р. Кюльмана были оппоненты, считавшие восточное направление более перспективным, нежели окопная война на Западном фронте. Железные дороги России и Каспийское море должны были вывести Германию к «воротам» в Индию, что заставило бы Форен Офис всерьез задуматься именно о той модели мирного договора с Германией, какую хотели видеть в Берлине.

Когда к маю 1918 г. начальнику Генштаба вермахта Э. Людендорфу стало ясно, что наступление на Западе выдохлось и в обозримом будущем Германии будет сложно даже оборонять свои позиции в Эльзасе и Лотарингии, он обратился к идее удара по Британии через Персию. В принципе, эта идея была выдвинута Оскаром Нидермайером еще в начале войны, но не получила поддержки ни в МИДе рейха, ни в высшем командовании. Только в конце апреля 1918 г. у О. Нидермайера через фон Лоссова (военный атташе Германии в Стамбуле) запросили прогноз возможного развития событий в Афганистане на случай, если Германия обратится к эмиру Афганистана с предложением военного союза [113]. Высшее командование Германии предполагало, что для такого предложения эмиру настало удобное время, так как Россия уже не представляла угрозы для Афганистана и не являлась более союзницей Антанты, когда Британская империя перебросила основные индийские контингенты на фронты Великой войны [114]. При этом в письме фон Лоссову было четко сказано, что участие немецких войск в операции против Индии исключалось [115]. 23 апреля 1918 г. О. Нидермайер дал ответ, что втягивание Афганистана в войну на стороне государств Центра крайне маловероятно, если эмиру не будет оказана военно-техническая помощь, включая отправку немецких военных советников. При этом Нидермайер отметил, что афганские войска нуждаются для начала такой грандиозной операции в 100 000 новых ружей и, соответственно, патронов к ним [116]. Грубо говоря, по О. Нидермайеру, получалось, что избежать прямого военного участия Германии в операции против Индии никак не представлялось возможным, поскольку для переброски такого объема вооружений и боеприпасов необходимо было пробить «коридор» через Закавказье и Персию.