Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович. Страница 37

Установившаяся еще с конца XVIII в. практика всеобщего образования в Германии породила другую проблему — образованные молодые люди из небогатых мелкобуржуазных семей, которым было сложно себя реализовать в жизни, реализовать свои амбиции. На рынке высокоинтеллектуального труда возникла жесткая конкуренция.

Когда юный Гитлер (тогда он носил сложно выговариваемую фамилию Шикльгрубер) пришел поступать в художественную академию Вены, ему отказали на том основании, что в Австрии неплохо рисует каждый второй молодой человек. Для того чтобы научиться рисовать не как каждый второй, надо было брать очень дорогие частные уроки, на что у Гитлера не было денег. Система всеобщего образования готовит среднеобразованных людей, но не Моцартов, если выражаться образно.

Что после провала экзаменов в Венскую академию произошло с Гитлером, мы знаем. Но возвращаться от мольберта к плугу Гитлер не стал, уже хотя бы потому, что земли для этого плуга не было. Как вспоминал Гитлер, на его родине земля была малопродуктивной. За несколько сотен лет эксплуатации земли в Германии и Австрии сильно истощились. Уже при кайзере Вильгельме II приходилось завозить сырье для удобрений из Чили, чтобы Германия получала урожаи, достаточные для прокормления стремительно росшего населения.

Чтобы решить проблему перенаселения, Германия уже с XVIII в. отправляла ежегодно по нескольку тысяч иммигрантов в обе Америки и Россию. Промышленность не могла трудоустроить большое количество мигрантов из деревень. Кроме того, существовала еще одна проблема — доставшийся от эпохи Бисмарка свободный рынок труда.

Свободный рынок труда возник сам по себе еще незадолго до начала объединения «железом и кровью». Власти Пруссии и других немецких государств склонялись тогда к идеям экономического либерализма. Для рынка труда уже объединенной Бисмарком Германии это означало приток сотен тысяч трудовых иммигрантов из более бедных, чем даже Восточная Пруссия, славянских провинций Австрийской империи и бывшей тогда под властью Вены Венгрии. И на этой почве возник первый «Zwiest», буквально с немецкого — разлад или раскол.

Как не пытались кайзеры построить в Германии автаркию, это было практически невозможно полностью сделать. Попавшая под протекционистскую защиту текстильная промышленность выпускала слишком дорогие ткани, поэтому немцы практически до Второй мировой войны предпочитали чешскую одежду как более качественную и дешевую.

Когда началась Первая мировая война, выяснилось, что каждый четвертый килограмм угля, идущий на отопление берлинских домов, имеет английское происхождение, потому что уголь из Рура было слишком дорого возить по железным дорогам.

Провал автаркии в сочетании с неуклюжими попытками ее построить в Германии привел как к росту стоимости жизни, так и к тому, что рабочих мест все равно не хватало. Массы крестьянской молодежи нечем было занять. Последний канцлер Германии Брюнинг даже думал организовать за счет государства обустройство молодых крестьян на еще остававшихся в некоторых регионах Германии пустошах. Правда, этот проект так и остался на бумаге, и даже Гитлер очень осторожно относился к подобного рода мерам. Однако дальнейшее дробление крестьянских хозяйств угрожало Германии в будущем голодом. В восточных провинциях рейха в 1933 г. было 700 тыс. мелких нерентабельных крестьянских хозяйств. Тогда Гитлер задумался о Бразилии и Мексике как зонах уже организованной немецкой колонизации.

Однако проект с бразильскими поселениями для немецких юношей так и остался в мечтах Гитлера, когда к 1935 г. стало понятно, что правительство Бразилии не очень само желает иметь у себя пятую колонну Третьего рейха. В 1934 г. Гитлер ввел майорат, чем еще более усугубил положение немецкой крестьянской молодежи. Теперь молодые парни из деревень не могли жениться, они должны были ехать на заработки в города, где не хватало рабочих мест. Грандиозные строительные программы Гитлера на время решили эту проблему, но нацистские лидеры понимали, что экономика не может расти постоянно за счет капитального строительства. Рано или поздно, как учили популярные тогда неоклассики, капитальное строительство ведет к «перегреву» экономической системы, и тогда никакие административные меры не в состоянии остановить кризис.

Но, кроме Бразилии, было еще много слабых в военном и политическом отношении стран поближе к Германии. В 1920-х гг. Гитлер уже планировал агрессию против восточных соседей Германии. Однако воевать без союзников, как бы этого ни желал Гитлер, Германия не могла.

Скомпрометировавшая себя в годы Первой мировой войны Германия не могла найти себе союзников в Европы. Агрессивные заявления А. Розенберга, сделанные прессе незадолго после прихода Гитлера к власти, подтолкнули Советский Союз к сворачиванию отношений с Берлином, договор в Рапалло был аннулирован, а вместе с ним и столь важные для рейха поставки советского сырья. Как признался в 1933 г. Гитлер, у германской промышленности тогда не было даже ресурсов для производства гранат.

А. Розенберга, принадлежавшего к группировке «балтийцев» (так в НСДАП условно называли нацистских активистов— выходцев из балтийского региона), не любили многие в окружении Гитлера, да и сам Гитлер относился к нему с недоверием. Но проблема отсутствия союзников заставляла терпеть этого странного человека в высшем руководстве партии.

Концепция внешней политики Германии в редакции А. Розенберга сводилась к старой идее пангерманизма. Предлагалось создать вокруг Германии созвездие государств, население которых имело германские корни. Эти взгляды разделяли Гиммлер и Борман. Но корни нацистской версии пангерманизма лежали в идеях Германа Вирта, который доказывал, что германцы когда-то были единым народом, просто распавшимся на немцев, австрийцев, голландцев, датчан и т. д. уже в Средние века. Ну и, конечно, германцы произошли от атлантов.

Герман Вирт был приближен к немецким властям еще Вильгельмом II, несмотря на то что Вирт являлся гражданином Нидерландов. Вирт не ел мяса, одевался так, как он считал, одевались древние германцы, устраивал вечера германской культуры у себя дома. После Первой мировой войны его идеи стали пользоваться популярностью среди маргенализированных сегментов немецкой интеллигенции, пострадавшей от экономического кризиса.

Розенберг и Гиммлер вполне искренне считали, что все германоязычные народы объединятся по первому же зову Гитлера, чтобы пойти на Восток— завоевывать жизненное пространство. Ведомство Риббентропа терпеть не могло этих внешнеполитических конструкций, построенных на каких-то якобы древних книгах (вроде «Хроники Ура Линда») и нескольких главах работы Тацита о германцах. Прохладно к идеям Розенберга относился и Геринг. Поэтому когда в конце 1939 г. Розенберг попытался убедить нацистское руководство поддержать лидера норвежской партии «национального единства» Отто Квислинга в свержении законного правительства Норвегии, в Берлине эти идеи были встречены в штыки. Риббентроп не хотел ругаться со Сталиным, так как нарушение нейтралитета Норвегии могло быть определенным образом истолковано Москвой (23 августа 1939 г. при заключении пакта это не было оговорено). Геринг не желал тратить и без того скудные ресурсы авиации на явно рискованное предприятие.

Но в конце ноября 1939 г. Сталин начал войну против Финляндии. Геополитическая ситуация резко изменилась. Розенберг бил тревогу. Это означало, что старые партийцы недовольны балтийской политикой Гитлера. И тут командующий флотом Эрих Редер стал осаждать Гитлера, требуя разрешить операцию по оккупации Норвегии.

Э. Редер опасался, что англичане опередят немцев и высадят десант в Норвегии, а в то же время прихватят и Швецию. В таком случае Германия лишалась нескольких миллионов тонн железной руды, что означало поражение ее вооруженных сил примерно через год. У Лондона был официальный предлог для проведения такой операции — помощь Финляндии. Поскольку Норвегия и Швеция были членами Лиги наций, то от них можно было получить разрешение.