Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович. Страница 57

Операции люфтваффе в Крыму интересны для нашего исследования еще и тем, что по ним есть достаточно данных, указывающих на эффективность немецких бомбардировщиков против сухопутных сил Красной армии. С 18 февраля по 8 мая 1942 г. командование люфтваффе «Юг», располагая группировкой чуть более 400 самолетов, смогло уничтожить 64 танка и 98 грузовиков [316], что составило примерно четверть от всех потерянных Красной армией в зимне-весенней операции в Крыму танков. При этом активность советской авиации в Крыму в 1942 году была сравнительно низкой, в этот период полуостров защищали от 50 до 100 истребителей.

Таким образом, в условиях слабо покрытой лесами местности люфтваффе при хорошем оснащении и относительно слабом противодействии советской авиации могли нанести урон бронетанковым силам Красной армии примерно в пропорции 25 % от общего количества потерянных единиц бронетехники.

Однако пример Крыма дает лишь приблизительную оценку эффективности действий германских бомбардировщиков и штурмовиков против советской бронетехники. Сведения из советских архивов, собранные А. Смирновым, указывают, что практически до конца войны эффективность германской штурмовой авиации оставалась высокой, особенно против бронетанковых частей Красной армии, которые на начальном этапе войны теряли от ударов Ju 87 до 30 и даже 50 % подбитых в той или иной тактической операции танков [317]. Однако А. Смирновым указаны и исключения, когда эффективность соединений немецких штурмовиков была низкой.

В период с конца июня по 20 июля 1942 г. ГА «В» понесла большие потери в танках. Согласно донесению штаба 37-й советской армии, 22–23 июля 1942 г. вермахт перешел Дон в районе села Калинин силами примерно двух полков при поддержке максимум 30 легких и средних танков. Эта группировка немцев действовала против 37-й армии, в задачу которой входило удерживать левый берег Дона, имея при этом 23632 человека (по состоянию на 25 июля 1942 г.), 169 орудий разных калибров, 16 тяжелых танков, а также более 350 противотанковых ружей и много другого вооружения [318]. Переправившаяся на левый берег Дона немецкая группировка, как мы видим, могла иметь гораздо меньший, чем 37-я армия, личный состав, и 30 танков были не той силой, чтобы сломить советское сопротивление. Однако, как значится в докладе штаба 37-й армии, сухопутные части вермахта вели наступление на левом берегу Дона при поддержке авиации. В другом документе — докладе штаба артиллерии 37-й армии — говорится, что на участке этой армии 20 июля 1942 г. немецкая авиация совершила до 370 самолетовылетов с целью разведки и ударов по наземным целям [319].

Из других донесений командиров частей 37-й армии становится ясно, что в 20-х числах июля 1942 г. вермахт на Дону не обладал крупными силами. В ходе попыток овладеть переправами нацисты использовали скудные силы мотопехоты и преимущественно легкие танки, артиллерийская поддержка немецких частей была незначительной. Судя по одному из донесений командования артиллерией 37-й армии, к началу 20-х чисел 1942 г. люфтваффе в районе прорыва вермахта на Дону испытывали дефицит боевых самолетов, так как в штурмовках стали принимать участие Ме-109 (в районе пос. Титов 23.07.1942 г. советским сухопутным войскам удалось сбить два Ме-109, скорее всего, эти истребители поддерживали наступление танков, так как упомянута танковая атака против советских войск в этом районе) [320]. Люфтваффе в полосе обороны 37-й армии были в состоянии осуществлять в среднем примерно по 100 самолетовылетов в день. Для сравнения скажем: в полосе действий 54 армии люфтваффе совершили в период 1 по 14 июля 1942 г. 394 самолетовылета, добившись скромных результатов.

Из ряда донесений советских частей следует интересная деталь применения люфтваффе против советских войск на Дону, у германских авиационных соединений явно не хватало бомб. Вечером 7-го июля 1942 г. люфтваффе сбросили на центр Ростова-на-Дону 9 бомб и бочку с горючим. Факт применения бочки с горючим указывает на дефицит боеприпасов у немецкой авиации. О серьезных разрушениях в городе в этот день не говорится, вопреки обычной практике советских военных давать точное описание результатов немецких авиационных налетов на города.

11 июля 1942 г. во время крупного налета на Ростов-на-Дону и окрестные населенные пункты зафиксирован еще один примечательный факт: на перегон Аксай-Кизитеренка немецкие самолеты сбросили 8 бомб, но ни одна из них не взорвалась. Вероятно, люфтваффе использовали старые боеприпасы, которые ранее из-за подозрений в браке не были отправлены в действующие части. 13 июля 1942 г. из 60-ти сброшенных на Батайск бомб 12 не разорвались [321]. Результативность воздушных атак на Ростов-на-Дону в первые две недели июля 1942 г. оставалась не столь значительной, чтобы говорить о каком-то решительном вкладе германской авиации в развитие успеха вермахта на Дону в эти дни. На дефицит боеприпасов у люфтваффе указывают также факты по воздушному штурму Сталинграда в конце августа 1942 года. Согласно отчету советских властей, 24–26 августа люфтваффе сбрасывало на город преимущественно бомбы весом 250–500 кг [322], когда для стратегических операций такого масштаба требовались бомбы весом от 1000 кг.

17 сентября 1942 г. люфтваффе окончательно стали терять инициативу в небе над Сталинградом, встретившись со свежими резервами ВВС Красной армии. Попытки сброса бомб на советскую оборону в городе срывались уже не из-за дефицита бомб, их в сентябре IV флот получил в большем количестве (однако нехватка все равно имела место), но из-за недостатка истребителей для прикрытия бомбардировочных формаций. Эта проблема будет сопровождать люфтваффе под Сталинградом и на Кавказе вплоть до зимы 1943 года.

С ослаблением давления люфтваффе на наземные силы в Сталинграде совпала массовая переброска войск с левого берега Волги во второй половине сентября 1942. Факту ослабления активности люфтваффе над Сталинградом было и еще одно объяснение: Гитлер принял решение 15 сентября сконцентрировать усилия авиации на наступлении на Кавказе, где 40-й танковый корпус Швеппенбурга настоятельно просил поддержки с воздуха. К тому же на Гитлера повлиял тот факт, что корпус Роммеля близко подошел к Каиру [323].

21 сентября Рихтгоффен, следуя распоряжениям Гитлера поддержать наступление на Кавказе, перебросил под Туапсе два бомбардировочных и одно истребительное крылья. Поэтому группировка люфтваффе на туапсинском направлении достигла 160 боевых самолетов [324]. К 6 октября количество немецких самолетов на Северо-Западном Кавказе достигло примерно 300 единиц [325]. 27 сентября 1942 г. I./JG 53 — одна из наиболее успешных формаций немецких истребителей — была переброшена на Сицилию. Так IV флот лишился сильной группы для поддержки своих бомбардировщиков.

Тем не менее нельзя сказать, что во второй половине сентября— октябре 1942 гг. люфтваффе оставались неэффективными против наземных целей Красной армии. И операции против наземных объектов в Сталинграде показывают, чего мог бы добиться IV флот, имей в этом районе люфтваффе больше самолетов. Известна печальная судьба 193-й стрелковой дивизии, которая была почти вся уничтожена преимущественно ударами с воздуха. Между концом сентября и началом октября эта дивизия потеряла 90 % личного состава, подвергаясь постоянным атакам с воздуха [326]. Относительно больше повезло 115-й стрелковой бригаде, которая обороняла стратегически важные позиции в районе Сталинграда Орловская в конце сентября 1942 г. На Первую роту этой бригады люфтваффе сбросили 2000 бомб (в основном легкие, по 50 кг), совершив 900 боевых вылетов, только после этого и еще наземного боя рота была вытеснена со своих позиций.