Расплата за дары (СИ) - Драфтер Ули Александрия. Страница 33

— Ты должен был достаться мне, но как оказалось выбор может делать и обращенный. Тебя никак не удавалось настроить на мою матрицу, зато Патрон оказался самым подходящим. — он поднял меня, прижав к себе. Теперь и его тело свело судорогой. На какой-то момент он замирает. Затем отпускает меня, отстраняясь. Он накидывает халат и идет к столику, наливает себе вина из прозрачного графина, тут же выпивает все.

— Я пытался вернуть тебя, но мне отказали уже Древние, — я помню этот момент — когда после моей первой победы над эмиссаром Зорф приходил к моему Куратору, тогда с большим трудом удалось избежать конфликта.

— Но зачем вам я? У вас были и другие энгахи, сильнее и лучше меня, — боль еще сводит тело, я сажусь в кровати. Утро уже сменилось вечером, город за окном зажег сотни своих солнц взамен одному ушедшему. Зорф подходит ко мне и гладит рукой по голове, смотря мне прямо в глаза.

— Потому что мы очень похожи — он сбрасывает часть оболочки, обнажив свой истинный облик. Правая рука, обычно скрытая доспехом, отличается от остального его тела — она раньше принадлежала высшему эмиссару.

Светлые, подобно жителям уровней имеют ранги и принадлежат к кастам, однако нельзя говорить об их идентичности нашей системе. Способности и сила зависят от ранга. Но внешний облик, строение, также диктует их функция. Тех, с кем мне доводилось встречаться были подобны людям, имели минимальные модификации. Но рука, которую скрывал Зорф, не была похожа ни на что из виденного мной. Принадлежность к светлому спектру скрыть было невозможно — легкое свечение под аурой не давало усомниться в происхождении. Но лишние суставы, странные сочленения, лезвия выступающих когтей не были вызваны влиянием его тела, скорее наоборот — исказили тело хозяина, уподобляя себе. Какие секреты таят у себя носители светлой энергии, пока ни кто не может сказать.

Зорф снова скрывает себя под оболочкой, проводя по заимствованной руке, будто она до сих пор не прижилась и напоминает о себе.

— Не все так просто, Алури, правда гораздо сложнее, чем могут понять даже Высшие. — он отходит к большому зеркалу и останавливается, глядя на свое отражение.

— Что же это было, хозяин? — он оборачивается, поймав мой взгляд, опускает глаза, задумчиво идет к двери.

— Ты прав, мы мало отличаемся, если не брать в расчет полярность энергии. Но, думаю, ты так же подтвердишь мне, что при аннигиляции у них практически невозможно выделить реликтовый след, тот что все так любят звать душой.

Реликтовый след, или душа есть у всего в нейтральной части, что можно назвать живым и распределена по уровням с концентрацией по убыванию снизу вверх. Отличается их размер — вместимость. Это та древняя часть, что связывает нас всех. О верхней части мира, обители эмиссаров я знаю мало.

— Не одевайся, я скоро вернусь — говорит мой новый Куратор. Сейчас мне остается только подчиниться. Мы с ним еще не договорили.

Утро мы встретили по-разному. Для него начался обычный день — когда за завтраком ему передали, что автомобиль готов, он, уже одетый, отправился по делам своей миссии в сопровождении нескольких людей в строгих костюмах. Уходя, он небрежно бросаетмне, что ждет снова через четыре цикла. Для меня же рассвет стал началом пытки.

Продолжение ночи было гораздо тяжелее, Зорф больше не сдерживал себя. Через контакт шла сильная потеря накопленных ресурсов. Правда, он пытался под конец вернуть их мне, но наши не скалиброванные системы еще плохо взаимодействовали. К тому же, от оболочки передавалось утомление и физическая боль. Еще менее оптимистичным оказался разговор. Зорф не хотел портить отношения с Патроном, потому он рассчитывал отказаться от права на меня в пользу моего бывшего Куратора, но было опасение, что древние не одобрят подобного хода. По-крайней мере в ближайшее время. Ко всему прочему, Патрон был направлен на долгосрочное задание, а значит, необходимо было дождаться его возвращения.

Тем не менее, нужно было выполнить задание. Покинув апартаменты господина Лока, я отправляюсь к ближайшему переходу. От выхода до штабной квартиры примерно час. Контраст между двумя мирами очень сильный. Здесь меня снова окружают серые бараки, грязь, ничтожность. Зато всесильный деманон здесь я, Куратор, судья и палач. Это территория под моим контролем.

Работу нужно завершить с опережением, чтобы успеть навести порядок. Марку и Небу придется подстраиваться под мой темп, если не хотят быть аннигилированными. Пора расставить приоритеты. Они еще не знают, как им не повезло с Куратором.

В квартире меня встречает тишина. Не работают даже системные блоки. Включаю систему. Запуск инициирую как Куратор группы — выводятся результаты работы: матрица Созидателя, система тоннелей, наложенные пометки о высотах, опасных участках, завалах. Наложенная матрица в некоторых местах не совпадает с системой ходов — возможно беглец пользовался моделяцией пространства — переходом, а возможно есть и скрытые ходы. Что ж, информация хорошо проработана, надо отдать должное комиссарам.

Случайно замечаю вкладку в системе подбора матриц — Алурифангарот. Не веря глазам, открываю вкладку. Допуск ограниченный, но, тем не менее, здесь представлена моя матрица за последние три столетия: сильнейший из энгахов, помощник Высшего Исполнителя, специализация на аннигиляции. Характеристики ауры — жестокость, строгая подчиненность правилам. Не раз подвергнут экзекуции за преднамеренную ликвидацию функционалов. И, тем не менее, длинный послужной список заданий не меньше девяти баллов сложности. Из последних обновлений — передача новому Исполнителю.

Видимо скоро мое дело пополнят записью о ликвидации комиссии. Я буду иметь на это полное право. Но только кода мы закончим дело. А пока снимаю резервную копию текущего состояния системы — мне не нужна новая экзекуция, это послужит доказательством их вины. Несанкционированный Куратором вход в систему карается очень строго, особенно в заданиях выше 3-го уровня. А у меня хватает данных, чтобы уровень сложности задания вырос минимум до пяти. Не знание комиссии здесь учитывать не станут. Дожидаюсь обреченных с выключенной системой. Принимаю их отчет по проделанной работе и оставляю задание на уточнение спорных точек и характера святилищ, на уничтожение которого был отправлен Созидатель. Мне предстоит обследовать катакомбы. Им на работу выделяю 3 цикла, потом два свободных. Они ничего не подозревают.

Катакомбы раскинулись почти под всем старым городом, а это десятки километров путей, свернутых в тесный узел лабиринта. Где-то там прячется тварь, перешедшая свой порог, сотворившая себе армию чтобы поработить вверенное мне племя смертных. И пусть они не наедятся на пощаду. Ко мне снова вернулись ярость и возбуждение от предстоящей охоты. Я, самый жестокий из карателей, уже иду по их следу.

Часть 27. Катакомбы

Аксима — пентаграмма, искаженная по четырем из пяти лучей. Сильный знак дисбаланса. Основным назначением является переход и видоизменение энергии, диффузия нескольких реликтовых вместилищ, а следовательно, создание химер и низших деманонов. Когда-то подобный артефакт отдал меня в распоряжение уровней, вместе с тысячами других. Зорф прав, смертные, подобные мне были идеальны для обращения — их души еще слишком слабы, чтобы отделиться от телесной оболочки и избежать страданий.

Однако, Созидатель не Высший и потому не мог сотворить подобных мне. И, тем не менее, следовало подготовиться к непростой схватке — думаю, множество из пропавших уже стоит на страже святилищ в своем новом облике. Настраиваю восприятие на поиск ауры низших и химер. Пока следов нет. Если теория не подтвердится, времени на проработку новой может не хватить.

Ближайший вход в катакомбы в лесистой местности. На вершине небольшого холма видны пять труб — воздуховодов, предположительно от больших коллекторов или залов-развилок. Через них попасть не возможно, но под крутым склоном холма земля осыпалась, обнажив глубокий провал. Место тщательно укрыто ветками, мхом и камнями. Значит, здесь бывают местные смертные. Спускаюсь через осыпающийся провал. Ноги тут же касаются наклонной поверхности — обвалившаяся колонна, по ней и можно спуститься вниз. Расширяю спектр различения ауры, но снова ничего. Нет даже следов. Здесь давно никого не было.