Расплата за дары (СИ) - Драфтер Ули Александрия. Страница 43

Девушки ушли с поручением. Довольно странно: уже поздняя ночь, а все его сотрудники готовы к работе, подобно служителям уровней, но тем не менее это обычные люди без следа модификации или воздействия. И, еще, на сколько я знаю законы морали этого мира, наши взаимоотношения с хозяином могли показаться крайне двусмысленными. Оболочка Зорфа выглядит на 27–35 по человеческим меркам, мне же навсегда останется 16, в лучшем случае 20 на вид. Но ни один из присутствующих не бросил в мою сторону ни одного намека или косого взгляда, даже не мелькнула ни единая мысль. Кто они, хорошо подобранный персонал или специально выращенные для него индивиды?

Остаемся в апартаментах одни. Он, довольно приподнятым тоном обращается ко мне.

— Твоя комната будет напротив моей. Пока мы останемся здесь. Есть еще пара мест, где нам придется часто бывать, но об этом позже. У нас есть свободная неделя, чтобы определиться с тем, как нам лучше работать. — он подводит меня к одной из дверей, передавая мне плоский серебристый кусок металла, универсальный ключ. — Но учти, мне будет постоянно нужна твоя помощь.

Он помогает мне открыть дверь, я благодарю, захожу внутрь. Лок остается на пороге.

— Помощниц я пришлю к тебе. Подберешь себе одежду. Прислушайся к ним, это важно.

Я не удерживаюсь и спрашиваю:

— Ваши помощники, они не простые смертные, выращены специально? — тут же осекаюсь, видя сильную перемену в лице хозяина, оно снова становится серьезным и холодным.

— Это просто люди, которые заслужили мое доверие, хватит пока вопросов, — говорит он спокойно, и уходит в глубь комнат. Я остаюсь ждать.

Довольно странно для Высшего говорить о смертных, как о равных. Обычно такие отношения сводились к категориям хищник-жертва или хозяин-раб. Но тут все было иначе, здесь отношения строились на доверии. Как к этому относятся Древние, если допускают такую тактику, или им просто все равно, какими методами будет достигнут результат.

Скоро приходят помощницы, принеся с собой несколько упаковок с вещами, так же с ними является пожилая женщина, острая и вытянутая, как игла. Под ее руководством девушки примеряют на меня одежду.

Сначала подбирают мне белье. Я не особенно уделял этому внимание раньше, но теперь, видимо придется наряжать оболочку по всем правилам. Они выбирают несколько комплектов темных, светлых, и больше прикрывающих, чем скрывающих что-то под собой. Переходя к верхней одежде, мне предлагают пару брюк, рубашки, костюмы, юбки, короткое темно-зеленое платье, и наконец, кожаные штаны и куртку, достаточно обтягивающие и не мешающие движениям.

— Господин Лок, вы должны тоже оценить наш выбор, — обращается одна из помощниц к стоящему на входе Высшему. Он заходит, с улыбкой здороваясь с пожилой женщиной, затем обращается ко мне:

— Примерь то что тебе подобрали, нужно определиться с общим видом. — со мной он говорит теперь немного холоднее, ловлю себя на мысли, что надо научиться следить за своими словами при нем. Поэтому молча выполняю его просьбу.

Я надевал и снимал одежду в разных комбинациях, девушки мне помогали, пожилая женщина корректировала некоторые из нарядов булавками, записывая что-то себе в блокнот, возможно для подгонки одежды. Лок наблюдал за сменами одеяний, оценивая результат.

Так моим хозяином были выбраны костюм-тройка, кремового цвета, пара блуз, юбок, одно платье, короткое с длинными рукавами и глубоким вырезом на спине, еще одно, легкое платье, с расклешенным подолом и строгим верхом. Еще меня заставили одеть туфли на среднем каблуке и предложили на смену ботинки, довольно изящные на вид и более удобные при ходьбе. Мне раньше не часто приходилось заниматься подбором одежды для оболочки, у меня был один комплект, только иногда одежда менялась в зависимости от условий параллели или работы. Но ее было не так много.

Когда примерка закончилась, Лок что-то продиктовал седоволосой женщине и отпустил их. Мы снова остались наедине. Он довольно холодно сказал, что я свободна и могу идти отдыхать, собираясь уйти в свою комнату. Мне это показалось очень плохим знаком, нужно было поддерживать отношения в более доверительном русле.

— Простите меня за те слова, господин Лок, — осторожно начинаю я, — мне редко приходилось работать с людьми, я мало знаю о такой жизни, — с трудом подбираю слова, обычно о смертных говорили более потребительски.

Мой хозяин останавливается, пристально смотря на меня. Я подавляю странное чувство смущения, потому как стоял перед ним в платье, чувство неприкрытых ног очень не привычно.

— Люди не скот, как привыкли думать живущие в нижних уровнях. — он подходит о мне, — мы слишком самонадеянны, выстраивая свою иерархию. — Лок осторожно проводит пальцами по моей щеке, приподнимая за подбородок. — Высшие просто боятся признать, на сколько мы с ними похожи.

Он заводит руку мне за спину, расстегивая молнию платья, спускает его с моих плеч. Хозяин одевает свою игрушку, чтобы ее потом можно было раздеть, разнообразить игру. Мне остается принять эти правила.

— Это понимаешь, — продолжает он, снимая с меня кружевной верх белья, — когда долго живешь среди смертных, все наши правила и законы кажутся смешными и бесполезными. Здесь сила не дается сама собой, как функция. Ее взращивают в себе. — он приподнимает меня, ставя ногам на кресло, стягивая нижнюю часть белья. Я послушно сгибаю сначала правую, потом левую ноги, помогая снять ее. Стоя так, я немного выше его. Он медленно проводит руками по моей спине. Рука останавливается на еще незажившем рубце, потом он немного отодвинувшись от меня, замечает другие на плечах и груди. Я стараюсь не смотреть на него. Лучше объяснить все сейчас, чем ждать пока он станет расспрашивать и искать виновного.

— За уничтожение группы меня подвергли ликвидации через повреждение оболочки. — говорю как можно более спокойно, стараясь придать тон обыденности, но голос почему-то начинает дрожать. Стараюсь вернуть самообладание и говорю более твердо, — Это обычная практика в таких случаях.

Он смотрит на меня очень внимательно, требуя продолжать. Я не знаю, о чем еще говорить. Полевой суд, по решению которого меня ликвидировали, не является официальной формой скорее это моральный кодекс воинов и исполнителей, но в Законе он не прописан. И понятно, в отчете Зорфу об этом никто не сообщил.

Мой новый Куратор давно не работал в Уровнях и, вероятно, не участвовал в боевых операциях, поэтому может не знать о кодексе. Мне придется раскрыть его неприятную сторону.

— В случае серьезных нарушений кодекса, виновного ликвидируют, сильно повреждая оболочку, чаще всего тело разрубают на части. Привел в исполнение наказание энгах командующего Высшего. — я сажусь в кресле, положив руки на подлокотники. — Для меня это не первый случай, но без боевой функции регенерация идет медленнее.

— Думаю, в тот раз было не как обычно, — оговорит он, пристально смотря на меня. Я не жду, пока он сам выяснит ответ.

— Высший настоял на публичном наказании, — опускаю голову, — и он имел на это полное право.

Было тяжело вспоминать ситуацию унижения и боли, хуже всего было понимать, что подвел хороших друзей.

Зорф решил сменить тему, осторожно обойдя кресло и встав за его спинкой.

— Зачем тебе понадобилось уничтожать целую группу? — с требовательной ноткой в голосе спросил он.

— Они собирались ликвидировать меня, забрав себе мой потенциал, — лучше перейти к главной проблеме. — им удалось собрать информацию обо мне и использовать синхронную ментальную атаку. Их кто-то готовил и предоставил всю информацию. Возможно…

— Тот самый Вычислитель, — продолжил мой Куратор. Он медленно отошел к окну. Знал ли он, что приобретает себе игрушку с такими проблемами. Ему будет лучше избавиться от меня, пока это не коснулось его. Зорф слишком осторожен, он не станет рисковать собой ради такого сомнительного приза вроде меня. Но мой Хозяин оборачивается, с улыбкой глядя на меня.

— Думаю теперь они оставят тебя в покое. — он подходит ко мне, обхватив ладонями мое лицо. — здесь ты не представляешь для них угрозы. Тебя разлучили с Куратором, лишили боевой функции. Вас не смогли уничтожить, но смогли обезвредить.