Разные полюса (ЛП) - Моусли Кирсти. Страница 33

Он вырвал из моих рук газету, пролистывая с первой полосы, и пройдя несколько страниц. Он развернул её перед моим лицом.

– Ты указала в ее свидетельстве о рождении, что отец я.

Свидетельство о рождении? Откуда ему об этом знать? Я бросила взгляд на газету, которой он махал перед моим лицом, чтобы увидеть напечатанное там Сашино свидетельство о рождении. Они замазали мой адрес, но все-еще было отчетливо видно: ее полное имя, дата и место рождения, мое имя, и где я родилась. Они обвели имя отца красным. ‘Карсон Жерар Мэтьюз, автогонщик’ было напечатано там ясно как день, с моей подписью внизу, как человек, который дал информацию.

– Как они вообще это достали? Зачем они разместили это сюда? – спросила я, в неверии качая головой.

Он сухо рассмеялся.

– Это их работа, Эмма, расследование подобных вещей. У них есть люди везде; они просто направляют кого-то с несколькими фунтами стерлингов в отдел регистрации и БАМ, это легко. Теперь ответь на чертов вопрос! – прорычал он. – Она. Моя?

Его тон заставил волосы на затылке встать дыбом. Я сглотнула и кивнула.

– Иисус, Эмма! Черт возьми! – закричал он. Он шагнул в коридор, хватая меня за руку и заставляя меня сделать шаг назад, когда он захлопнул дверь с такой силой, что она отпрянула, открываясь обратно. Он ударил своей рукой, захлопывая ее снова. Я захныкала; я никогда не видел Карсона таким злым, и он на самом деле немного пугал меня.

– Как ты могла не сказать мне нечто подобное? Как? ПОЧЕМУ? – Он разглагольствовал. Его лицо немного покраснело от гнева.

Я дернулась и ударилась в стену, когда он снова шагнула вперед.

– Я сожалею. Я думала, что правильно поступаю, – прошептала я. Он снова шагнул вперед, его рука попала в стену, в стороне от моей головы. Он смотрел на меня с такой ненавистью, что я на самом деле почувствовала к нему страх, но в то же время он выглядел таким уязвимым, и я просто хотела обернуть свои руки вокруг него и удержать.

– Тебе жаль? У меня есть дочь, блядь, а я не знаю о ней, и тебе жаль? – огрызнулся он, его лицо находилось в сантиметрах от моего.

– Я не хотела заманивать тебя в ловушку, – прошептала я. Большие, тучные слезы тихо катились по моим щекам.

Он оттолкнулся от меня, и мгновенно я высвободилась от его близости и с облегчением вздохнула, от того, что он дал мне пространство, чтобы вновь задышать. Он повернулся ко мне спиной и запустил руки в его волосы.

– Ей два года? – спросил он, глядя на меня через плечо, его лицо было непроницаемо.

– Исполниться в следующем месяце, – подтвердила я, кивая.

Его тело было всё еще напряженно.

– Как ты могла скрывать такое от меня? Почему ты не сказала мне? – он сплюнул, глядя на меня.

Я вытерла неудержимо падающие слезы. Он смотрел на меня так, будто ненавидел меня, и это разбивало мне сердце. Видеть человека, которого я любила, смотревшего на меня с такой неприязнью и отвращением, что на самом деле заставляло чувствовать слабость в своих ногах.

– Я думала о тебе, – прошептала я.

Он фыркнул и повернулся ко мне снова, приперев меня к стене, а его сердитое лицо находилось в миллиметрах от моего. Его дыхание прошлось по моей щеке, когда он заговорил.

– Ты думала обо мне? Тогда ты хочешь, чтобы я поблагодарил тебя? – с сарказмом рявкнул он.

Я всхлипнула и покачала головой, безмолвно интересуясь, мог бы он на самом деле причинит мне боль. Я никогда не видела никого настолько злым, и то, как он смотрел на меня, заставило меня занервничать. В глубине души я задавалась вопросом, что если я заслужила, чтобы он сделал мне больно. Возможно, я сделала неправильный выбор, и я заслуживаю того, чтобы быть наказанной, как всегда говорили мои родители. Каждый день, они всегда напоминали мне, какой я была маленькой грязной шлюхой, каким я была разочарованием от того, что из меня ничего не выйдет путного, и как у меня внутри был дьявол. Может быть, это было в самом деле, и я просто отказывалась верить в это до сих пор.

– Спасибо за то, что моя дочь была вдали от меня, Эмма. Спасибо тебе, что забрала от меня такие вещи, как ее первый шаг или первое слово. Может быть, мне лучше не знать ее. Это то, что ты подразумеваешь под «думала обо мне»? Или может ты думала, что я не заслуживаю того, чтобы поделиться со мной этими вещами? – он красноречиво говорил.

Его руки были по обе стороны моего тела, приперев меня к стенке, когда его тело, придавливая сильно прижалось к моему.

– Карсон, я...

– Все это время, когда ты видела меня каждую неделю, даже трахала меня, и ты скрыла это от меня? – прошипел он, толкая себя подальше от меня, рыча от досады, и снова грубо сжимая руки в своих волосах. – Как ты могла не сказать мне? Все это время!

Я сползла вниз по стене, поднимая колени к груди, когда заплакала.

Он сухо засмеялся.

– Да уж, Эмма, прекрати этот фонтан. Нам надо во всем этом разобраться! – с сарказмом сказал он.

– Я думала о тебе, – снова сказал я. Мой голос сорвался, и задержался от рыдания, когда я заговорила. – Когда я узнала, что беременна, ты только начал взлетать по своей карьере. Я не хотела отнимать твои мечты. Я не хотела заманить тебя в ловушку с глупой маленькой шестнадцатилетней девочкой, потому что ты заслуживает лучшего, чем это. Я хотела лучшего для тебя, чем быть отцом-подростком, – призналась я. Я прижалась лицом к коленям, чувствуя, как мои слезы, впитываясь в материал моих джинсов.

Он тяжело вздохнул.

– Итак, ты прошла через это сама. Вместо того, чтобы сказать мне, давая мне возможность помочь тебе, ты положилась только на себя. Вот почему ты работаешь в клубе, из-за этого ты можешь позволить себе содержать дочь и меньшего брата.

Я кивнула и шмыгнула носом.

– Ты скрывала это от меня в течение двух лет. Ты видела, сколько у меня было денег, и всякий раз, ты изо всех сил поднимала мою дочку самостоятельно, – спокойно сказал он. Рядом послышалось движение и что-то задело мое плечо. Я слегка повернула голову, чтобы увидеть, как он скатился по стене и сел рядом со мной. Его голова была в его руках, и все его тело выдавало печаль и поражение.

– Мне не нужны твои деньги, – я закрыла глаза и попыталась думать о чем-либо еще, кроме стука в моей голове, заставляющего чувствовать тошноту.

Некоторое время мы сидели молча; я не знала, что сказать. Я знала, что должна позволить ему осознать это. У меня было два года и девять месяцев, чтобы принять материнство, но на него отцовство свалилось только сегодня утром.

Наконец, он заговорил, его голос звучал хрипло и глубоко, через что он пока не мог вымолвить ни слова.

– Её зовут Саша?

Я улыбнулась.

– Саша Элуиза Бэнкрофт, – подтвердила я.

Он шмыгнул носом и вытер лицо.

– Красивое имя.

Я кивнула; я любила ее имя.

– На кого она похожа? В газетах, можно увидеть только ее затылок.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Я сглотнула, когда увидела, какими красными были у него глаза. Пока мы тут сидели, он плакал? Я отчаянно хотела утешить его, но я не могла даже пошевелить руками, которые обнимали мои колени. Это чувствовалось будто я была заморожена.