Разные полюса (ЛП) - Моусли Кирсти. Страница 49

Морщина пересекла его нахмуренный лоб, когда он опустил глаза на свою тарелку. Прежде чем он ответил, его плечи поникли, а мышцы челюсти дернулись.

– В прессе сейчас, появилось заявление о нас. Там в Твиттере есть некоторые материалы... ну, не очень приятные материалы.

«Не очень приятный материал». Я понятия не имела, что это означало. Я быстро подняла одну бровь.

– Неприятные?

Он вздохнул и посмотрел на Глорию, которая кивнула в знак ободрения. Наконец, он повернулся ко мне лицом.

– Кажется, мир Твиттера имеет такое представление, как и моя мать. Они думают, что ты со мной ради моих денег. На данный момент есть такая мировая тенденция как золотоискательницы Карсона.

Внутри меня вспыхнул гнев. Не злость на людей, которые придерживались тренда, что я была охотницей за деньгами, это ничего не значило, была злость на Карсона. Это было его виной. Люди, которые никогда даже не встречали меня, сейчас делали предположения обо мне из-за его нелепых требований. Я оттолкнула свою тарелку, больше не чувствуя голода.

– Это просто прекрасно, – пробормотала я, качая головой. – Я ненавижу это. Серьезно, это твоя вина, Карсон! Какого черта ты заставляешь меня это делать? Это глупо!

– Смотри, это то, что порой случается. Я делаю что-то, что им не нравится, и мой Твиттер взрывается дерьмом и оскорблениями. Это всего лишь часть этой жизни. Ты привыкнешь к этому, – рассуждал он. Говоря это, он звучал немного раздраженно, как будто, возможно, ему тоже было больно иметь дела с оскорблением. Может быть, знаменитости не всегда имеют дело с розами и шампанским.

– Я не стану привыкать к этому, – возразила я.

Он вздохнул и провел рукой по волосам.

– Просто не заходи туда и никак не реагируй. Будь выше этого. Мои глупые маленькие фанатки просто бесятся, потому что они сейчас понимают, что я занят. Они недовольны тем, что ты испортила их шансы.

Хоть я и не хотел этого, но при словах «занят» легкая дрожь все равно прошла по мне. Что вроде было как намеком, что он не станет гулять за моей спиной с ними, не так ли? Небольшая часть меня посмела обрести надежду.

– Ну, они желают тебя, – возразила я, стараясь казаться равнодушной, когда мои слова никогда раньше не были более нечестными. – Может быть, мне нужно пойти и рассказать всем, что я даже не хочу быть здесь, и что ты заставляешь меня выйти за тебя замуж, потому что ты боишься, что твоя дочь возненавидит тебя! Может быть, тогда они прекратят ненавидеть меня, если ты опять станешь свободным, да?

Глория ахнула от моей вспышки.

– Карсон, но…но…ты сказал, что это было взаимно, - выпалила она.

Я фыркнула, приподнимаясь в сидении.

– Это «взаимно» было шантажом, чтобы добиться женитьбы, в противном случае он подаст на меня в суд и заберет у меня мою дочь! – я стиснула зубы, наблюдая, как ее глаза зафиксировались на Карсоне, который сейчас не выглядел настолько уверенным в своем решении. Ее рот распахнулся.

– О, Карсон, ты не сделал этого!

Он нахмурился, игнорируя ее, тогда он хлопнул ладонью по стойке и покачал головой, обращаясь ко мне.

– Прекрати усложнять, черт возьми. Ты уже добилась большего и теперь должна быть просто чертовски благодарной, когда имеешь все, о чем люди только мечтают.

Его стальной, свирепый взгляд сверлил меня, пока он говорил.

Мне не давались слова. Мой рот открылся и закрылся, но ничего не выходило, в то время, как я пыталась понять, каким сумасшедшим он был на самом деле. Судя по всему, он ожидал от меня благодарность за принуждение к этой жизни, не обращая внимания на то, что я хотела, и забирая весь мой выбор, свободу воли и привилегии.

Он тяжело выдохнул, отводя от меня взгляд, схватился за волосы на затылке.

– Ты меня ненавидишь, я знаю, – пробормотал он саркастически.

Я покачала головой. Самой жалкой вещью относительно меня в этот момент было то, когда я поняла, что никогда не смогу ненавидеть его, потому что я любила его чертовски сильно.

– Я больше не голодна. Было замечательно встретить тебя, Глория.

Я повернулась на каблуках, нуждаясь в побеге до того, как польются слезы. Позади я могла слышать, как его домоправительница отстаивала мои интересы. Я молилась про себя, что она вобьет некоторый смысл в него.

В течение следующих двух часов я сидела на кровати с поджатыми к груди коленками. Мое сердце болело.

Мои слезы прекратились около часа назад. Мои чувства сейчас просто смирились с тем, что это не собиралось меняться, и я была в ловушке.

Когда раздался стук в дверь, я вытерла опухшее лицо и пошла ответить на него. Когда я потянула ее, открывая, Карсон стоял там, неловко переминаясь с ноги на ногу на дорогом ковре.

– Всё готово. Может быть, мы должны пойти и забрать Сашу и Рори?

Не имея сил больше спорить, я кивнула, возвращаясь и поднимая свой мобильный и сумочку оттуда, где я их оставила. В доме было тихо, когда мы шли по нему.

Многое изменилось, начиная с моего вчерашнего прихода. Половина мебели теперь ушла – где-то хранится, без сомнения, потому что это все было в основном из гладкого стекла и дорого фарфора. Каждая розетка была закрыта маленькой пластиковой крышкой, ступеньки лестницы были закреплены в верхней и нижней части широкой лестницы, разрушая красивый эффект.

Не произнося ни слова, я следовала за ним к внутренней двери и вниз по лестнице, которая вела к гаражу.

Вместо того, что бы взять один из гладких спортивных автомобилей, он нажал на ключ от большого черного внедорожника. Для меня он выглядел немного как грузовик – монстр. Когда он открыл для меня пассажирскую дверь, мне понадобилось подняться, что бы взобраться на коричневое кожаное сиденье.

Детское кресло уже было размещено сзади. Он, конечно, казалось, все продумал.

– Так куда мне ехать? – спросил он, заводя двигатель.

Дав ему адрес и некоторые основные указания к квартире Люси, я плюхнулась на свое сиденье, пока он искал адрес в навигаторе.

Когда дверь гаража открылась, мои глаза расширились, когда я заметила, как несколько репортеров разбили лагерь за пределами ворот моего дома.

Они все подскочили, делая снимки и выкрикивая вопросы через тонированные стекла окон.

– Они не смогут увидеть, не переживай, – заверил меня Карсон, осторожно поворачивая на улице с окружившими машину журналистами, все еще выкрикивающими свои вопросы и просящими прокомментировать.

– Почему они все еще зависают здесь? Разве история уже не работает? Чего еще они могут по возможности хотеть? – спросила я недоверчиво.