Увязнуть в паутине (ЛП) - Марченко Владимир Борисович. Страница 21

— Я никогда не лгу, — прошептал он.

— И я тоже никогда, — прошептала Хеля.

Вероника пришла к ним и беспомощно глянула на каштанововолосую девочку.

— Сделай хоть что-нибудь, ведь что бы там ни было, ты ее отец. Скажи, что она должна почистить зубы и отправляться спать, и скажи ей, что дня рождения в Макдональде у нее не будет. Только через мой труп.

— Так ведь все устраивают дни рождения в Макдональде, — сказала Хеля.

— Все меня не интересуют, — буркнула Вероника. — Вы меня тоже не интересуете. Где ты был столько времени, — спросила она у Шацкого, целуя его в нос в качестве приветствия. — Пил? — прибавила она, морща брови.

— Нужно было встретиться с Олегом, а пил я только яблочный сок и чай, — гладко соврал Теодор. Он сам страдал типичным прокурорским извращением — ему казалось, будто лжет каждый, и пытался выяснить, в какой момент. Но ему было известно и то, что нормальные люди, пока он им сам прямо не скажет, что их обманывает, или до тех пор, пока не ляпнет невообразимую чушь, все принимают за добрую монету.

— Нужно было бы пригласить их к нам, давно уже не виделись. Интересно, как там у Наталии…

Теодор Шацкий повесил на вешалку плащ и пиджак. С облегчением стащил туфли и галстук. А может, было бы лучше научиться ходить на работу в сорочке-распашонке и сандалиях, подумал он, было бы гораздо удобнее. Хеля все это время стояла в прихожей, спустив голову и скрестив руки на груди. Теодор поднял ее вверх, прижал к себе.

— А если мы найдем какое-нибудь необыкновенное место? — сказал он. — В сто раз лучше Макдональда, с громадной игровой площадкой? Где можно играть в догонялки, и вообще?

— Нет таких мест, — ответила Хеля.

— А если такое найдем?

— Тогда я подумаю.

— Хорошо, а в этом случае, почистишь зубки и дашь нам немного времени, чтобы мы его нашли?

Та молча закивала головой, позволила опустить себя на пол и побежала в ванную. Вопрос, где теперь они найдут игровую площадку, чтобы иметь возможность отпраздновать день рождения Хеле за разумные деньги?

Шацкий отправился в кухню, вынул из холодильника банку пива, открыл ее и встал рядом с Вероникой. Жена прижалась к нему и заурчала.

— Я едва жива.

— Как и я, — заметил он.

Они стояли молча; тишину прервал писк, сигнализирующий поступление SMS.

— Это тебе, — буркнула Вероника.

Шацкий пошел в прихожую и вынул телефон из пиджака. «Спасибо за чудесный вечер. Пан очень невежливый, зато ужасно милый прокурор. МГ».

— И что там? — спросила Вероника.

— Рекламная акция. Отошли сто сообщений и, возможно, выиграешь кружку. Какую — не знаю, я стер.

Последние слова были абсолютной правдой.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

среда, 8 июня 2005 года

Аргентина победила Бразилию со счетом 3:1 в рамках ЧМ. Родился первый ребенок, матери которого трансплантировали фрагмент яичника другой женщины. Архиепископ Станислав Дзивиш прибывает в Краков и обещает, что не станет сжигать никакие заметки Иоанна-Павла II. В Попове продолжается конференция «Женщины в тюрьме». Одна треть осужденных — это, как правило, жертвы домашнего насилия. Домашний кинотеатр и 10 тысяч злотых может с сегодняшнего дня получить человек, который укажет виновников жестокой резни бакланов в заповеднике на Езёраке. Формируется рекламный кодекс польских пивоварен. Будет запрещено использовать изображения лиц или персонажей, которые особым образом влияют на несовершеннолетних. В Варшаве, в ПКиО, состоялся большой праздник в честь пятидесятилетия Дворца Молодежи. На Уяздовских Аллеях открыт памятник генералу Стефану «Гроту» Ровецкому; его высота 6 м 15 см; на Павяке открыт бронзовый памятник вязу, который для заключенных был символом свободы. Полиция ликвидировала шайку преступников, производящих спирт из жидкости для опрыскивания лобовых стекол. Арестованы 10 тысяч литров готового продукта и два человека. Максимальная температура в городе — 13 градусов, облачно, небольшие осадки.

1

Теодора Шацкого вечно изумляло число трупов, запиханных в Управлении Судебной Медицины на ул. Очки. Кроме Теляка, на остальных столах для вскрытия лежало еще три тела, четыре следующих ожидало под окном на больничных носилках. В воздухе висел запах бифштекса по-татарски, [53] приправленный легким душком фекалий и рвоты — результат исследования кишок и желудка. «Трупные хирурги», что собрались заняться Теляком, был относительно молоды, старшему около сорока, младший — на вид — словно только что закончил институт. Шацкий пристроился под стенкой. Вскрытия никогда его не увлекали, хотя он и знал, что хороший патологоанатом способен из трупа вычитать больше, чем вся Криминалистическая Лаборатория (которой так гордилась столичная полицейская комендатура), из обнаруженных на месте происшествия следов. В общем, он желал иметь вскрытие как можно быстрее за собой.

Старший врач, натягивая латексные перчатки, поглядел на него с ухмылкой.

— Так это пан прокурор поручил нам проверить, сам ли покойник вонзил себе вертел в глаз?

«У-у-у, — подумал Шацкий, — только не патологоанатом-остряк. Для самого начала дня этого было бы слишком».

— Мы должны это знать, — спокойно ответил он.

— Весьма остроумная теория, — злорадно ухмыльнулся врач и начал тщательный осмотр тела.

Помощник делал заметки.

— На конечностях и туловище не выявлено синяков, резаных, колотых или рваных ран, равно как и входных отверстий от пуль, — диктовал патологоанатом. Очень осторожно он приподнял запавшее веко, под которым когда-то находился глаз Теляка. — Отсутствует правый глаз, фрагменты стекловидного тела и роговицы видны на щеке, — он сунул палец в глазницу и извлек остатки чего-то серого. Шацкий прищурился, чтобы утратить резкость взгляда. — Кость черепа за правой глазницей раздроблена, втиснута вовнутрь, вероятнее всего, с помощью острого орудия, — он приподнял и внимательно осмотрел голову, разводя волосы. — Помимо указанного, на голове покойника никаких других повреждений не выявлено.

— Прямо в дрожь бросает относительно следующей рекомендации, — повернулся хирург к Шацкому и отработанным движением надрезал грудную клетку и живот Теляка в форме буквы Y, собрал кожу и закрепил ее на подбородке трупа, а в то же самое время его помощник «снял скальп» с черепа. — Звучать она может, скажем, так: «Обращаемся с просьбой установить, мог ли покойник, обнаруженный с отрезанной головой под трамвайным вагоном, в состоянии отрезать ее себе перочинным ножиком, после чего лечь на рельсах в ожидании подъезжающего рельсового транспортного средства.

— Люди разные вещи себе творят, — прокурору пришлось говорить громче, чтобы перекричать визг механической пилы, которой помощник кромсал череп. Как и обычно в такой момент, он хотел выйти, он терпеть не мог мокрого чмокания, которое сопровождало вскрытие головы. Когда отвратительный звук — ну один в один, как при попытке пробить кухонный слив — все же раздался, во рту он почувствовал горечь желчи.

Шацкий ожидал следующей порции шуток, но хирурги сосредоточились на своей работе. Младший что-то там подвязывал внутри тела; старший уверенными движениями инструмента, до боли похожего на хлебный нож, вырезал из Теляка внутренние органы и клал их на вспомогательном столике в ногах трупа, после чего подошел к вскрытому черепу.

— Ладно, с потрохами можно и подождать, там и так ничего нет. Поглядим, что с головой, — он пододвинул к голове трупа небольшой алюминиевый столик, осторожно извлек серо-красный мозг Теляка и уложил его на подносе. Загляну вовнутрь черепа и вдруг наморщил брови.

— Вот это должно было быть для него совершенно невыносимым, так что, возможно, он и вправду покончил с собой, — очень серьезно сказал он. Шацкий сделал пару шагов в его сторону.

— Что случилось? — спросил он.