Под прицелом моего сердца - Кофф Натализа. Страница 17

  -Петрович, - вздохнул Сургут, - Сходи, покури.

  Петрович, вздыхая и охая, принялся подниматься с кровати. И спустя пару минут мы в палате остались одни.

  -Зачем ты так с ним? Он ведь еле ходит, - упрекнула я парня.

  -Да какой там! - Сургут улыбнулся краешком губ, - Его завтра выписывают. Просто уши греет.

  -В смысле? - не поняла я.

  -Разговоры слушает, - пояснил Емельян, а я улыбнулась. Было странно вот так сидеть около парня, слушать его голос, и не бояться, что он убежит. По-хорошему странно.

  -А тебя когда выпишут? - спросила я. Сургут вздохнул. Взгляд замер на его руке, лежавшей поверх одеяла всего в нескольких сантиметрах от меня. Нестерпимо захотелось прикоснуться к его руке, сжать, погладить.

  -Да тоже завтра, - усмехнулся Сургут, - Планирую в самоволку свалить.

  Нахмурилась.

  -Знаешь, Емельян как там тебя по отчеству? - начала выговаривать я, - Никаких самоволок! Сколько тебе положено лежать? Вот столько и будешь тут находиться!

  -Ну, уж нет! - махнул головой Сургут, - У меня задница плоской станет, и мозг атрофируется. Так что я свалю по-тихому.

  -А я говорю: Нет! - возмутилась я. Сургут только хмыкнул. Но спорить не стал.

  -Емеля, ты же взрослый мужчина, а ведешь себя, как ребенок малолетний, - начала уговаривать я парня, - А если осложнения или обострения какие? Это ведь не игрушки!

  -Взрослый, - согласился он, глядя на меня, - Взрослый, - повторил Сургут, - Тридцать три. Игнатович.

  -Что? - не поняла я.

  -Ты же спросила, как меня по отчеству, - напомнил Сургут.

  Несколько секунд смотрела на парня, гадая, что бы могло значить все это. Было страшно поверить в то, что мои надежды и мечты вот-вот собираются исполниться. Робко улыбнулась.

  -Емельян Игнатович, - проговорила я. Сургут кивнул. Криво улыбнулся, - Очень приятно.

  -И мне, - улыбка Емельяна уже была более открытой, даже чуточку ласковой. Или просто мне хотелось ее такой видеть?

  -И мне, - вновь повторил Сургут. И в следующее мгновение почувствовала теплое прикосновение его надежной руки к своей ладони. Ухватилась пальцами за его руку, боясь отпустить ее. Больше Сургут почти ничего не сказал. Просто лежал, закрыв глаза, и поглаживал мою ладонь. Вернулся сосед Петрович. Потом пришла медсестра, выгнала меня, сообщив, что часы посещения закончились. Уходить не хотелось, но не ругаться ведь мне с докторами.

  -Я вечером попробую вырваться с работы, - пообещала я. Сургут только улыбнулся.

  -Не страшно, если не выйдет, - утешил он меня, - Завтра приходи.

  Встала с кровати, постояла немного. Сургут отпустил мою руку. И я, не оглядываясь, вышла из палаты. С одной стороны, на душе было легко. Вроде бы все налаживается, меняется. Но с другой - переживала за здоровье любимого.

  Все шло замечательно, чему я никак не могла нарадоваться. Но было бы еще лучше, если бы Емельяна выписали. Правда, он шел на поправку, и доктора обещали отпустить его домой через пару дней. Приезжала к нему в больницу каждый день. Привозила продукты, разрешенные врачами. Чистую одежду, выстиранную и выглаженную мною же. В общем, вела себя как образцовая невеста. Правда, за эти дни не обошлось и без конфликта. Сургут, видите ли, сигарет пожелал. На что я ответила категоричным отказом.

  -Грозная она у тебя! - заметил новый сосед Емельяна по палате.

  Сургут только хмыкнул. В мое следующее посещение увидела пачку сигарет в тумбочке. Провела ревизию всего содержимого, изъяла запрещенные 'препараты' в виде сигарет, и выбросила их в мусорное ведро. Емельян только недовольно хмурился. И все последующие дни продолжались в том же порядке. Мой каждый визит начинался с допроса Сургута.

  -Курил? - спрашивала я.

  -Курил, - честно признавался парень. Грозила ему кулаком, а он только едва заметно улыбался.

  -Возьмусь я твое воспитание! - угрожала я.

  -Напугала кота сметаной, - отмахивался он от моей угрозы.

  Отношения между нами оставались прежними. Ну, как прежними.... Пылких и страстных поцелуев все еще не было. Зато Емельян стал чаще улыбаться, даже шутил. И не избегал моих прикосновений, скорее наоборот. И сам то по щеке погладит, то волосы от лица отведет. И руку мою постоянно поглаживает. Еще бы целовал, а то уже успела забыть вкус его поцелуев.

  Но приходилось молчать и терпеливо ждать. Не набрасываться ведь мне на больного?

  Почти каждый вечер приезжала в квартиру Емельяна, и ко дню выписки парня из больницы, его жилье сверкало чистотой и порядком. Вся одежда была выстирана, выглажена и разложена по шкафам и полкам. Даже салфетку красивую прикупила на кухню и горшок с цветком.

  В день выписки Сургута из больницы все шло не так. За завтраком вылила на себя чашку чая. Споткнулась раз пятнадцать. Клиент нервный попался, недовольный блюдом. Еще и попутку никак не могла поймать, чтобы доехать до больницы. В общем, решила, что пешком быстрее доберусь и срежу. Но все равно опоздала. Подбежала к больнице, когда Емельян уже стоял с вещами на крыльце и курил. К моей радости, Даниель тоже маячил рядом с другом. Когда до парней оставалось метров десять -двенадцать, зазвонил мой сотовый телефон. Глянула на дисплей, увидела незнакомый номер. Секунду думала, ответить или нет. А вдруг с работы? Или что-то важное? Ответила. Услышала знакомый голос из далекого прошлого, который мне всеми силами хотелось забыть. А человека, звонившего мне, не хотелось видеть ближайшие лет пятьсот.

  -Привет, Рыжуха, - обратился абонент, - Как поживаешь?