Какого биджуу я теперь волшебник? - Кицунэ Миято. Страница 41

— Простите, мэм, а как долго ехать до Хогвартса? — спросила Гермиона, посмотрев на меня. — Я не догадалась взять с собой чего–то в дорогу…

— Поезд идёт одиннадцать часов и прибывает в Хогсмид около десяти часов вечера, — пояснила нам женщина.

— То есть, нам ещё ехать девять с половиной часов? — посмотрела на свои наручные часы Гермиона. — А что у вас есть? Может быть, бутерброды или…

— Прости, дорогуша, но у меня только сладости: шоколадные лягушки, тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки, драже «Берти Боттс», жевательная резинка «Друбблс», сахарные перья, кислые шипучки.

— Ох, сладости, — Гермиона нахмурилась, но порылась в сумке в поисках денег. Я вышел вслед за ней, чтобы купить припасов, если что, то будет с чем идти к Драко. К тому же я уже проголодался.

Я только ел волшебное мороженое, которое, в принципе, особо ничем не отличалось от обычного, разве что даже в тот довольно жаркий августовский день совсем не таяло в креманке, оставаясь одной консистенции. А те конфеты, которые дарил мне Драко на день рождения, были просто вкусные, и не пачкались шоколадом. Остальной ассортимент волшебных сладостей, как я полагаю, и у Гермионы прошёл мимо. Она купила на два сикля по две–три штучки печений и конфет «на попробовать». Все упаковки магических сладостей стоили от двух до шести кнатов, лишь жевательная резинка «Друбблс» продавалась только в большой упаковке, и была дорогой — два сикля, но зато в коробке их была целая дюжина.

Я потратил целый галлеон: купил также, как Гермиона, на два сикля «всего понемногу», взял две упаковки жвачки, продавщица расписала мне, что можно выдувать из неё огромные пузыри, которые будут летать и с грохотом взрываться. На оставшиеся одиннадцать сиклей мне дали пятьдесят три шоколадных лягушки, которые стоили шесть кнатов, и ещё вместо сдачи в один кнат — упаковку драже «Берти Боттс».

Не удержался от соблазна, привлекли меня конфеты в необычных пятиугольниках сразу двумя словами — «шоколад» и «лягушка». Да и предполагалось, что в отличие от того же печенья или сдобы, срок хранения у шоколада намного дольше. Кто знает, когда из этого Хогвартса вообще попадёшь в магазин. Хорошо, что я взял с собой сумку, а в ней был специальный отдел с расширяющими пространство чарами, весь свой стратегический запас шоколада и полувоенной жвачки сбросил туда. Остальные сладости и печенья, которые я запланировал съесть в ближайшее время, сложил в отсек без чар.

К тому же, на задворках была мыслишка, что надо найти Драко, потому как ему, скорее всего, родители что–то сунули с собой поесть существенней конфет и печений, и можно угоститься у него нормальной жратвой и угостить его лягушками, шоколад он точно любит. Какой же дурак его не любит–то?!

Так, что там он сказал? Пятый вагон?..

— Зайди обратно в купе, мальчик, мне надо дальше пройти, — улыбнулась мне лоточница. Чёрт, она заблокировала мне выход.

— Гарри, ну ты где пропал? — заодно и открыл двери Рон, если судить по шоколадным крошкам вокруг его рта, он уже успел угоститься у Гермионы.

— Э… — мне пришлось вернуться, чтобы лоточница прошла дальше со своей немаленькой тележкой.

— А где твои покупки? — посмотрел на мои руки Рон.

— Извините, вы не видели тут жабу? — избавил меня от ответа грустный голос за спиной и, обернувшись, я увидел, что к нам заглянул курчавый светловолосый пухлый мальчик нашего возраста. Точно первокурсник.

— Ты потерял жабу? — спросила его Гермиона.

— Да, его зовут Тревор, это мой фамильяр, он вот такой, — показал нам размеры жабы пухлик.

— Пойдём, я помогу тебе найти твою жабу! — с энтузиазмом вытолкал я его из нашего купе, сразу же захлопнув двери, не желая, чтобы Рон увязался за нами.

— Но я там уже был и спрашивал, — робко сказал парень, когда я отправился в сторону пятого вагона, который располагался через три или четыре вагона от нас, мы находились в середине поезда.

— Видишь, лоточница загораживает весь коридор? Так что дальше нам не пройти, — пояснил ему я. — Значит, надо прочесать доступную нам локацию отсюда и до первого вагона, а потом вернуться и подождать, пока она пройдёт в тамбур, чтобы разминуться с ней и пройти раньше неё. Понятно?

— Да… — кивнул тот.

— Ну вот, значит, пошли, — сказал я удачно подвернувшемуся пацану, впрочем, зорко осматривая пол и всякие уголки, где может схорониться жаба.

Часть 2. Глава 13. Неудачник

1 сентября 1991 г.

Шотладия, Школа магии и волшебства «Хогвартс»

— Кребб, Винсент! [18] — выкрикнула Минерва МакГонагалл, которая встретила нас–первокурсников, отвела в «комнату ожиданий» и теперь проводила «церемонию распределения». Восьмерых уже распихали по четырём факультетам: троих на Хаффлпафф, троих на Райвенко, по одному на Гриффиндор и Слизерин.

Крупный парень подошёл к табуретке, на которой с помощью страшной говорящей шляпы происходило определение кому куда. Я покосился на Малфоя, которого оттесняли от остальных два «телохранителя», теперь один из них примерял на себя замусоленный головной артефакт.

Похоже, это и были Гойл и Крэбб, я мельком их видел, когда рыскал по пятому вагону в безуспешной попытке найти своего бледного аристократа. Я даже эту потерянную жабу Тревора нашёл, а Драко — нет. Ниндзямэн, чтоб его… Похоже, в каком–то туалете отсиживался, или его домовик прикрыл.

Рядом со мной теперь благодарно сопел Невилл Лонгботтом, тот самый пухлик жабо–потеряшка. Когда Тревора нашли, я уже озверел с голодухи, Невилл отвёл меня в своё купе, без намёков поделился едой, которую ему дали в дорогу. Я в ответ дал ему парочку сладостей. Так мы и познакомились. В итоге я ещё хотел пройтись по поезду, но похоже, что рыжий староста растрепал по всем вагонам, что я тот самый Гарри Поттер, а потом ещё и пальцем указал на меня, когда мы в коридоре встретились, причём практически всё сводилось к словам: «вот, друг моего брата — Гарри Поттер». После такого мне буквально не давали проходу. Так что поговорить в поезде с Драко нам так и не удалось. Да даже найти его не вышло. Я глубоко проникся способностью Драко к скрыту, далеко пойдёт.

— Слизерин! — взревела шляпа, определяя моего заочно знакомого Винсента на факультет «зелёно–серебристых». Тот обернулся на Малфоя, а потом пропал с поля зрения — ушёл к столу, за которым располагался народ с седьмого по первый курс. Перед этим туда же определили пухленькую девочку, имя которой я прослушал. Драко тем кусочком щеки, который я видел, был бледен и, казалось, ушёл глубоко в себя. Он не шевелился, не крутил головой, не вытягивал шею, пытаясь увидеть церемонию, как большинство первокурсников, только чуть вздрагивал, когда шляпа выкрикивала факультеты.

Потом была девчонка с забавным именем Фэй. После ещё двоих пацанов с фамилиями на «F», которых распределили на Хаффлпафф и Гриффиндор, вызвали второго малфоевского телохранителя:

— Гойл, Грегори! — тот покинул свой пост, оставив Драко, я хотел подойти, но не вышло — слишком тесно, а я неудачно был зажат среди народа. Интересно, сколько тут фамилий с «G» до «М» и успеет ли народ немного рассосаться, чтобы я мог дойти до Малфоя?

— Слизерин! — почти без промедления направила крепыша-Гойла говорящая шляпа.

— Голдштейн, Энтони! — вызвала следующего МакГонагалл. Этого распределили на Райвенкло.

— Грейнджер, Гермиона! — та прямо сорвалась с места и побежала. Так не терпится что ли?

— Пусть бы её на Хаффлпафф или Райвенкло отправили, — пробормотал стоящий передо мной Рон. Я даже не ожидал такого.

— Это с чего вдруг?

— Просто она зубрилка, я не люблю таких, — безапелляционно заявил рыжий.

— Гриффиндор! — выкрикнула шляпа, и Рон покраснел, как мне показалось — от досады.

— Гринграсс, Дафна! — светловолосая девочка протиснулась через толпу и вышла в зал.