Какого биджуу я теперь волшебник? - Кицунэ Миято. Страница 51
С собой мне Хагрид завернул кекс. В ту самую газетную статью про банк. В ней было написано про то, что тридцать первого июля из банка пытались что–то украсть и явно это дело рук тёмных волшебников. Но тот сейф оказался совершенно пуст, потому что утром того же дня владелец всё, что было в сейфе, забрал.
Н-да, такие тонкие намёки на толстые обстоятельства. И «Сами — Знаете-Что» из сейфа семьсот тринадцать, насколько я помню. Надо в тетрадке своей посмотреть, что там они прятали. Сейчас только что–то про зеркало вспоминается и что Гарри убил Боши Какусу в итоге.
Надо узнать, что там с Драко и как прошла его встреча. И как там Невилл.
На зельеварении Снейп–сенсей начал Малфою и мне по очереди задавать каверзные вопросы. Мы скромно показали свою готовность. Ко мне ещё не так, а бедному Драко досталось: ему про Гриффиндор помянули, наверное, раз шесть. Он стойко терпел и соглашался. Наверное и сенсей целую неделю терпел, чтобы всё высказать, да ещё так, что никто ничего, кроме нас с Драко, не понял, чего это профессор так взъелся. Зато все были впечатлены и напуганы. Невилл, похоже, напугался до такой степени, что что–то перепутал в порядке рецептуры зелья от фурункулов, которое нам задали сварить. Я первым заметил, что что–то не так, чуть раньше того, как от котла Лонгботтома повалил густой зелёный дым. И сказал всем поберечься.
Котёл начал плавиться и бурлить, но Снейп–сенсей вовремя успел оттолкнуть его в сторону. Правда, на руку Невилла, который стоял слишком близко к бурлящему котлу, всё–таки попало неправильное варево, он закричал от боли, а его предплечье покрылось странными красными прыщами. Блейз отвёл его в Больничное крыло. Зелья у нас на этом закончились, меня Сенсей обвинил в том, что я заметил опасность слишком поздно, и в качестве наказания за нерасторопность распорядился убраться в классе до обеда.
Я честно убрал в шкафчики неиспользованные ингредиенты, быстренько вымыл все котлы, которые одним взмахом палочки опустошил и остудил Снейп–сенсей, он убрал варево Невилла.
— Всё сделано, сэр! — бодро отрапортовал я.
— Я очень рад, мистер Поттер, что вы не растеряли своих навыков, — тонко улыбнулся профессор. — И почему мне кажется, что это из–за вас мистер Малфой так резко полюбил красно–золотой цвет?
— Вам не кажется, сэр, — кивнул я признаваясь. — Драко слишком хорошо воспитан, чтобы так явно агитировать за Слизерин, как… это делали другие. Так вышло, что мы не успели договориться в поезде… И… мы оба на Гриффиндоре. Не мог же я его там бросить?!
— Ясно всё с вами, — кивнул Снейп. — Надеюсь, ты?..
— Даже Малфою ничего не сказал, сэр. Это не мои тайны.
— Вам придётся учиться по моему предмету на «выше ожидаемого», как минимум. Обоим, — веско сказал Снейп. — Можете быть свободны.
Я уже почти вышел, когда он добавил:
— И ещё, мистер Поттер, передайте мистеру Малфою, чтобы в два тридцать подошёл сюда. С ним хочет увидеться его отец.
Часть 2. Глава 19. Родственные узы
6 сентября, 1991 г.
Шотландия, Хогвартс
Когда возвращался от Хагрида, то на развилке тропинки мне встретился Драко. По этой же дорожке мы несколько раз ходили на поле для квиддича, и я подумал, что он идёт туда — снова посмотреть, как старшекурсники летают на мётлах и тренируются. О квиддиче Малфой натурально грезил и мог рассказать о характеристиках любой метлы, которую видел у старших ребят.
— Во вторник вместо «Ухода за магическими животными» будет занятие по полётам, — сообщил мне Драко. — Объявление на доску повесили. Профессор Кеттлберн, видимо, серьёзно заболел, — впрочем, на его лице не было ни на кнат переживаний за старичка–профессора, наоборот, он с трудом сдерживал довольную улыбку от уха до уха. Только воспитание, видимо, заставляло держать лицо, а не прыгать от радости на одной ножке.
— О, понятно. Значит, ты уже поговорил с мистером Малфоем? — спросил я.
Драко важно кивнул.
— Отец уважает мой выбор. Э… Тем более ничего нельзя переиграть. Он вообще–то волновался, что меня… могут обижать на факультете. Но я заверил его, что всё в порядке. А ещё, оказывается… Помнишь, ты тогда удивлялся, что к нам Пивз не пристаёт?
Я хмыкнул. Шкодливый полтергейст постоянно подкарауливал студентов. За неделю несколько второкурсников возвращались в гостиную перемазанные краской или облитые водой. На девчонок он грозился бросить живую крысу — визгу было на всё крыло. Третьекурсники шептались, что Пивз вопит и улюлюкает, если обнаруживает нарушителя, который бродит по школе после отбоя.
В общем–то, по слухам, доставалось почти всегда только гриффиндорцам, так как Пивз предпочитал обитать в нашем корпусе, а к подземельям Слизерина вредное привидение не подпускал Кровавый Барон.
Не то чтобы я жаждал внимания Пивза, но дважды, когда мы его видели, он просто улетал с такой рожей, будто вспомнил что–то очень важное, и мне показалось это несколько странным.
— Да, я помню. Выяснил, что такое с Пивзом?
— Оказывается, Кровавый Барон запретил Пивзу преследовать отпрыска Арманда Малфоя, — подбоченился Драко, задрав нос.
— О, да ты крут, отпрыск! — засмеялся я.
— Отец мне всяких домашних пирожных целую корзинку принёс, — чуть покраснел Драко. — И конфет. На всех будет.
— Может, к Невиллу в Больничное крыло сходим? — спросил я. — Ему, наверное, грустно одному. Его же так и не отпустили?
— Нет, — мотнул головой Малфой и замялся: — Слушай… По поводу Лонгботтома… Понимаешь… Я не знаю, как с ним общаться… Теперь.
— А что случилось? — удивился я. — Вроде неделю общался же как–то?!
— Помнишь, он рассказывал про своих родителей? Что их запытали и они теперь в Больнице Святого Мунго?
— Да, — кивнул я.
— Это сделала тётя Беллатрикс. Она — родная сестра моей матери, — убитым голосом сказал Малфой. — Мне отец сказал, когда узнал, кто мои соседи по комнате. Тётя вместе с мужем сидит в Азкабане. Из–за этого случая. Они были на стороне Тёмн… Сам — Знаешь-Кого, и уже тогда, когда тот погиб, то ли отомстили родителям Невилла, то ли что, отец не стал вдаваться в подробности. Их поймали на месте преступления, и их вина была доказана. Это точно была она, тётя Беллатрикс, её муж и её деверь. Понимаешь? Что мне делать, Гарри?
— Понимаешь, Драко… Я не смогу тебе точно сказать, какова будет реакция Невилла. Но если мы с тобой — родственники, то, выходит, эта «тётя Беллатрикс» и мне не чужая, а дальняя родственница?
— Ну так, конечно. Я уже говорил, что все аристократы друг другу в какой–то степени родня, — напомнил Драко.
— И Лонгботтомы? Это же тоже, насколько я понял, аристократический род?
— И они, — согласился Драко. — Но тут — тётя, а не просто дальняя родственница…
— Помнишь, как Рон в поезде сказал… про твоего отца? — спросил я. — Почему ты сам этого не сделал?
— Я… боялся, что ты не так поймёшь и… откажешься от дружбы со мной, — почти шёпотом ответил Драко. — Точнее, сначала я об этом как–то не подумал. Тем более, что мой отец… он хороший. Я был слишком рад, что познакомился с тем, с кем хотел подружиться давно. Тем более я давно посчитал, что мы должны поступить в Хогвартс в один год. А потом как–то не подходило время, и я не знал, как… Как вообще такое можно сказать? «Привет, Поттер, я — Драко Малфой, люблю летать на метле, шоколадные конфеты, а ещё моего отца подозревали в том, что он служил Сам — Знаешь-Кому, который убил твоих родителей», — передразнил он.
— Ну вот и получилось, что этой информацией воспользовались другие, — пожал плечами я. — Конечно, сама по себе информация тоже важна, но, знаешь, иногда её подача и обстоятельства играют ничуть не меньшую роль. Если бы я тебя не знал до этого… Или мы поговорили с тобой в магазине мантий и разошлись, чтобы увидеться только в поезде, ты был бы для меня… вроде как чужим человеком, которого я не очень хорошо знаю. А тут. Ты мне помог. Я уже кое–что узнал о тебе. Мы стали друзьями. Такая информация стала лишь испытанием на прочность нашей дружбе. Готов ли я просто на слово, сказанное в запале, поверить чужому и незнакомому Уизли? Может, не всё так просто? Может, твой отец был у этого Сам — Знаешь-Кого каким–нибудь… ну не знаю, собачку выгуливал. Он же тоже, получается, «служил»? Так?