Пока ты со мной - Желоховцева Л. И.. Страница 20

Случалось, что он вел молчаливые разговоры с ее отцом, в которых объяснял, что мог бы процветать, если бы осел, вместо того чтобы искать счастья в лагерях старателей. Но раз его жена отказалась покинуть Чикаго, он не видел причины для оседлой жизни. Поэтому он был волен искать сначала серебро, а теперь золото. Ничто его не сковывало, и у него были грандиозные мечты и возможность реализовать их. И он поступил правильно, не стараясь экономить на самом насущном, но, к сожалению, не преуспел.

Люди говорили, что Голд-Хилл уже истощился, что из него выкачали большую часть сокровищ, но Сэм этому не верил. Хулители и скептики говорили, что дни великого везения миновали, но он не верил и этому. Только в прошлом месяце Морт Джаблонски продал свой участок одному из синдикатов за восемьдесят тысяч долларов. Это был не миллион, но и на такую сумму не следовало презрительно фыркать, особенно учитывая, что руду Джаблонски не анализировали, чтобы проверить концентрацию золота в ней.

Сэм перекатился на бок и закрыл глаза. Все последние годы, когда он занимался золотоискательством, он мечтал сделать состояние. Теперь же он просто нуждался в этом. Между мечтой и необходимостью большая разница. Случалось, что он не мог спать ночью, потому что слышал тиканье невидимых часов, – это истекало лето.

А бывали такие ночи, как сегодняшняя, когда он не мог уснуть, оттого что запах роз дразнил его обоняние, а воображение его рисовало сверкающие черные глаза, и ямочки на щеках, и губы, казалось, созданные для поцелуев.

Девочки вышли из своей комнаты опрятными и чистенькими. На них были коленкоровые платьица, простые, ничем не украшенные соломенные шляпы и повседневные потрепанные башмаки.

Энджи теребила перчатки и смотрела на них прищуренными глазами. Неужели это снова был вызов? Или мятеж? Их нежелание идти в церковь было очевидным. Во всяком случае, никакого энтузиазма заметно не было. И они сопротивлялись всему, что она велела им делать.

Пока Энджи предавалась размышлениям, из задней двери появился Сэм, поправляя галстук. На мгновение Энджи забыла о Люси и Дейзи и уставилась на него. Боже всемогущий! До чего же он был красив! Она думала, что он не станет лучше, сменив свой рабочий костюм. Но его вид в праздничной одежде напомнил ей о мужчине, за которого она вышла замуж.

Если не считать того, что теперь он не носил усов, зрелость придала ему новое обаяние, он стал еще интереснее. Время сделало более заметным выражение упрямства в очертании его подбородка и подчеркнуло выразительность его взгляда. В его осанке появилась уверенность, будто он не рассчитывал увидеть что-нибудь, чего бы не знал прежде или с чем не мог справиться. Если бы Энджи встретила его сегодня, она бы вообразила, что он удачливый бизнесмен, чуточку жесткий и слегка расчетливый.

Когда она осознала, что они пристально смотрят друг на друга, Энджи с независимым видом кашлянула и дотронулась до полей шляпы, поправляя ее, прежде чем вновь переключила внимание на девочек.

– Пожалуйста, вернитесь и наденьте парадные платья, – сказала она вежливо, но твердо.

– У нас нет парадных платьев, – ответила уязвленная Люси.

– Думаю, вы не обидитесь, если я проверю это. – Пройдя мимо них, она вошла в их спальню, потому что ни на секунду не поверила заявлению Люси. Рывком распахнув старый платяной шкаф, она заглянула внутрь, потом оглядела комнату. Разгневанная, Энджи метнулась обратно в кухню и встала, упираясь кулаками в бока.

– У них нет воскресных платьев!

Сэм недоуменно заморгал, потом воззрился на своих дочерей.

– По мне, так они выглядят прекрасно.

Люси и Дейзи просияли и посмотрели на отца с благодарностью.

– Если не считать шляп, они выглядят так, будто собрались в школу! Это чудовищно! Это неприемлемо!

Наконец Сэм заметил, что на Энджи ее ярко-синий весенний костюм и столько нижних юбок, что они придали ее силуэту необходимый шик и модный облик.

На лбу его обозначились морщины, он помрачнел и обернулся к дочерям:

– Почему вы мне не сказали, что вам нужны выходные платья?

Энджи заметила, как Люси ломает руки, а глаза Дейзи наполнились слезами. Она повернулась к Сэму:

– Это не их вина!

Его глаза сузились и превратились в щелочки холодной синевы.

– Я вовсе не хочу сказать, что кто-то из них виноват. Я просто хотел бы знать о том, что им нужны новые платья.

– Все, что тебе требовалось сделать… – начала Энджи с упреком и тут же осеклась. Ведь ее отец никогда не обращал внимания на ее одежду. Следить за ее туалетами было обязанностью матери. Но у Люси и Дейзи не было матери. И ясно, что Сэм не видел разницы между повседневными платьями и воскресной одеждой.

– Ладно, – сказала она, сжав губы. Она поманила девочек в свою спальню.

– Давайте-ка посмотрим, не сможем ли мы как-нибудь поправить дело и принарядить вас.

– Мы прекрасно выглядим, – сказала Люси, вздергивая подбородок. – Так сказал папа.

– Да, это верно, – помедлив минуту, ответила Энджи. – Но в церкви надо быть одетой по-особенному тщательно.

Она принялась рыться в ящике с украшениями, надеясь найти что-нибудь подходящее для детей.

– Вот. Этот кружевной воротничок очень подойдет к твоему платью.

Она с облегчением заметила, как расширились глаза Люси и как она провела пальцем по кружеву.

– Повяжи его вокруг шеи.

– Ты ссоришься с папой? Мне не нравится, когда вы ссоритесь. – Дейзи смотрела на нее повлажневшими глазами.

Энджти до сих пор не приходило в голову, что напряжение, возникшее между ней и Сэмом, могло расстроить девочек. С чувством вины она смотрела, как серые глаза Дейзи наполняются слезами.

– Я просто забыла, что мужчины ничего не понимают в женской одежде, – сказала она, похлопывая Дейзи по худенькому плечику. Ее попытка успокоить девочку была неуклюжей, потому что она была новичком в обращении с детьми, но каждый день она узнавала что-то новое. Сегодняшний урок научил ее, что не следует спорить с Сэмом в присутствии его дочерей.

– Дай-ка мне твою шляпу.

Поработав пять минут иглой, она пришила к шляпе Дейзи ярко-синюю ленту, опоясавшую тулью, а поля украсила крошечными шелковыми розовыми бутончиками. Девочки молча сидели на кровати рядом с Энджи, наблюдая за преображением шляпы.

– Я тоже умею шить, – робко сказала Дейзи. – Но не так хорошо, как ты.

– А я в прошлом году сделала вышивку, – похвасталась Люси.

– Рада это слышать, – сказала Энджи, водружая преобразившуюся шляпу на голову Дейзи. – Шитье – полезное дело.

Девочки встали во весь рост на ее кровати и оглядели себя в зеркало на секретере.

Люси потрогала кружевной воротничок, который, по мнению Энджи, выглядел нелепо на коленкоровом платье.

– Мисс Лили иногда носит кружевные воротнички.

– Ну, если знаменитая мисс Лили носит такие воротнички, то мы можем быть спокойны, что не отстали от моды.

Похоже, они не заметили ее иронии. Энджи вздохнула. В последнее время она вздыхала слишком часто. В качестве последнего штриха она решила подушить девочек и себя за ушами розовой водой.

– Думаю, мы наконец готовы.

Они были вполне готовы, если не считать их коленкоровых платьев и поношенных башмаков, а также белых перчаток, из которых они выросли. И плетенных из шнура сумочек, не подходивших ни к чему из их одежды.

– Ваши волосы выглядят особенно красиво, – сказала Энджи, когда они спрыгнули с ее кровати. Они их тщательно расчесали, и теперь бледно-золотые плащи волнистых волос ниспадали на их спины до самого пояса.

– Спасибо, – сказала Люси, явно удивленная.

В смущении Энджи пошла вперед в кухню, где Сэм нетерпеливо ожидат их. Неужели Люси так редко и мало хвалили, что она поблагодарила ее за столь рядовое замечание? Энджи почувствовала замешательство. Несомненно, посидеть некоторое время на церковной скамье ей необходимо и принесет пользу, как, она надеялась, и девочкам. Черт возьми! Опять эта мисс Лили!