Награда для Белоснежки - Азаркова М.. Страница 3

— Ну что ж, спасибо, мне еще нужно сделать кое-какие покупки. — И Эмма протянула телефон Кейну, улыбнувшись, как она надеялась, прохладной, но дружелюбной улыбкой. — Спасибо, — снова сказала она, не обращая внимания на громкий лай Лаки, доносившийся из глубины дома.

— У вас здесь растет амброзия, — решительно проговорил Кейн.

Эмма была неприятно поражена: она встречала растения с яркими желтыми цветами на пастбищах несведущих фермеров и прекрасно знала, что это злостный вредитель, очень ядовитый для овец, как и любая другая лекарственная трава, в изобилии произрастающая на выгонах.

— Где?

Кейн указал на небольшой цветок.

— Я пришлю к вам кого-нибудь опрыскать растения химикатами.

— Я выкопаю их.

— Пустая трата времени. И даже еще хуже, потому что вы не сможете извлечь все корни, а каждый оставшийся в земле даст новый побег. К сожалению, опрыскивание — единственный способ уничтожить амброзию. Не волнуйтесь, я тоже заинтересован в этом. Не хочу, чтобы потом мне пришлось уничтожать вредителей на своем пастбище.

Взгляд Эммы устремился на поля по другую сторону дороги. Покрытые ровной обильной зеленью, они имели роскошный вид: всюду чувствовалась заботливая рука хозяина.

— Я думаю, что вам и не придется, — сказала она. — Спасибо. Миссис Ферт будет вам очень благодарна, когда вернется.

— Я пришел к выводу, что вы присматриваете за ее домом, — утвердительно произнес он.

— Да. — Эмма вежливо улыбнулась. — Но если быть точной, то за ее собаками. Не томиться же Бейб в конуре!

— По всей вероятности, вы хорошо знакомы.

Он выбрал кратчайший и самый прямой способ добывания информации. И Эмма, вопреки желанию, объяснила:

— До тех пор пока миссис Ферт не перебралась сюда жить, мы были соседями.

— Так вы из Топо!

— Да.

Правда, она уже не живет там; когда покинет Парагай, Эмма обоснуется в Гамильтоне. Но уж об этом она не собирается ему рассказывать!

— А как вам нравится нянчить двух собак? — спросил он, неожиданно улыбнувшись.

Веселье разожгло в его глазах сверкающий золотой огонь, с изумлением отметила про себя Эмма. А эта улыбка!..

— Очень даже нравится! — искренне ответила она. — Бейб такая славная, а Лаки… что ж, ротвейлеры довольно решительные существа, поэтому необходима очень жесткая дрессировка, иначе они возомнят себя вожаками стаи. А потом они могут стать опасными, так как будут считать себя главными. Лаки придется понять, что в своей стае он находится где-то в самом низу. Он выполняет приказы, а не отдает их.

— И что же, вы можете заставить собаку это понять?

Услышав нотки скептицизма в его насмешливом вопросе, Эмма вздернула подбородок.

— Да, — уверенно произнесла она. — Главное в обучении — похвала, и так до тех пор, пока наконец дело не пойдет.

— Вы предлагаете именно такой метод обучения? — спросил он, глядя на нее свысока непроницаемым взором.

— У меня диплом ветеринарной медсестры, — холодно произнесла Эмма, — я много работала с человеком, который воспитывал собак. А Лаки я знаю с шестинедельного возраста и умею обращаться с псом. Во всяком случае, он меня радует.

На этом она попыталась прервать разговор и тут, совершенно по-глупому, посмотрела Кейну прямо в глаза.

Эмма часто слышала избитые фразы — такие, как «мое сердце замерло», или «огонь испепелил меня с головы до ног». Она никогда не представляла, что сможет так реагировать на какого-нибудь мужчину. Встретившись взглядом с Кейном, она почувствовала, как бросилась очертя голову в омут глаз цвета топаза; неведомые доселе ощущения обожгли ее. Эмма словно оцепенела, и у нее засосало под ложечкой, как от неожиданного приступа голода.

Слава Богу, вновь раздавшийся из дома лай отвел ее от этой опасной черты. Повернувшись к серебристому капоту машины миссис Ферт, она несколько раз моргнула, чтобы прогнать от себя видение.

— Я лучше пойду, — сказала она, как ни странно, совершенно спокойным голосом, — а то Лаки разобьет окно, чтобы спасти меня.

— Когда-нибудь вы мне расскажете, почему его так назвали, — отозвался Кейн и открыл для нее дверцу.

— Расскажу, — сказала она, проскользнув в машину.

— Если вы подождете, я поеду впереди и покажу вам дорогу до гаража.

Немного резче, чем ей хотелось бы, Эмма возразила:

— Очень любезно с вашей стороны, но, если вы скажете мне, как проехать, вам нет нужды беспокоиться. — И она изобразила на лице улыбку. — Должно быть, трудно заблудиться в Парагае.

— Невозможно. На перекрестке поверните налево. Мастерская будет с правой стороны в трехстах метрах от него.

— Благодарю вас.

Она выдохнула воздух, пока он закрывал дверь и отступал назад, давая ей проехать.

Набрав скорость, Эмма с облегчением подумала, что, скорей всего, будет редко с ним видеться. По рассказам миссис Ферт, у Тэлбота какие-то дела в Австралии и Северной Америке, так что он часто уезжает из страны.

И это хорошо, потому что он не испытывал той предательской слабости, которая до сих пор заставляла учащенно биться ее сердце. В тяжелом лице Кейна Тэлбота ничего не изменилось, и она не заметила ответного блеска в холодной глубине его глаз. Естественно, ведь он любит другую женщину. Но ничего, она справится с этим чувством! И чем скорее, тем лучше, подумала Эмма, заметив его машину в зеркале заднего обзора.

Стиснув зубы, она спокойно ехала еще десять минут, минуя фермы и сады, и наконец по крутому склону спустилась к домам. Парагай был расположен на берегу небольшой изрезанной бухты. Когда-то оживленный торговый порт, а сейчас лишь гавань для яхт, этот городишко тем не менее был центром большого региона с многочисленными фермами и приусадебными хозяйствами. Так как побережье славилось своими пляжами, городок считался курортным, и поэтому во время летнего сезона на его обсаженных невысокими деревьями улицах всегда царило праздничное оживление.

Постоянный наплыв отдыхающих давал магазинам довольно высокую для такого тихого местечка прибыль. Эмме очень нравился Парагай. Она любовалась деревьями, отбрасывающими тень на главную улицу, и радовалась живым, искренним улыбкам местных жителей.

Эмма без труда добралась до мастерской. Выйдя из машины, она вся напряглась, когда увидела подъезжающего к ней Кейна. Заглянув в «вольво», она вытащила оттуда свою сумочку и сладко проворковала, выпрямляясь:

— А ваша гарантия не просрочена?

Он вышел из машины — длинные ноги, широкие плечи — и внимательно посмотрел на нее своими золотистыми глазами, в которых промелькнула холодная насмешка.

— Нет.

Сдержав желание нагрубить ему, Эмма направилась в сторону мастерской. Он догнал ее буквально в два шага.

— Здорово, Кейн, — дружески приветствовал Тэлбота хозяин мастерской, — не знал, что ты заглянешь сюда сегодня.

Кейн познакомил его с Эммой, и живой интерес вспыхнул в глазах мужчины.

— Нет проблем! — кивнул он. — За пару часов я осмотрю машину, это не составит никакого труда.

Конечно, когда с ней рядом Кейн, к ее просьбе будут относиться уважительно, сердито подумала она. Эмма отдала автомеханику ключи, и он, сев в «вольво», въехал в гараж.

— Я вас подвезу и высажу там, где захотите выйти, — предложил Кейн.

С легким ехидством Эмма заметила:

— Если не возражаете, я прогуляюсь по городу. Я бы хотела взглянуть на сады по пути, и еще мне надо купить продукты.

Черные брови на секунду сдвинулись, а тяжелые веки скрыли топазовый блеск в глазах, когда он произнес ровным голосом:

— Конечно. Но вам следует надеть шляпу. Весна здесь наступает рано, и солнце может напечь голову.

Его взгляд на минуту задержался на нежной бледной коже ее лица, заставив Эмму вспыхнуть.

— Я учту ваше пожелание, — чопорно произнесла она и отправилась вниз по дороге.

Неотесанная, высокомерно-самонадеянная деревенщина! Нет, все же слово «деревенщина» ему не совсем подходит. Он носит одежду от первоклассных портных, и ничего провинциального в его внешности нет; он опытен и самоуверен. А за всем этим скрывается сила и что-то от хищника, неприрученного и жестокого, подумала Эмма, быстро шагая по дороге.