Откровения Виктора Суворова - Суворов Виктор. Страница 30

Война совершенно не описана с точки зрения фактуры. Сколько имелось танков 22 июня, и где они находились?

Какие где стояли дивизии, сколько их было, какого состава?

Это огромная работа, которая пока никем не выполнена. Есть отдельные исследования. Например, совершенно потрясающая книга — Калашников, Феськов, Чмыхало и Голиков, «Красная армия в июне 1941 г.», выпущена в Новосибирске в 2003-м. Я снимаю со своей лысой головы шляпу перед этими исследователями, которые в одном томе смогли расписать командный состав Красной Армии, всю статистику… Наши военные ученые, как правило, на это неспособны. Или не хотят этого делать. Истории в цифрах и фактах нет даже близко. Нет официальных справочников.

Вот, допустим, Северный фронт — кто командующий, кто его зам, кто начальник штаба, какие армии входили в его состав, какой у них был состав, где они находились, сколько у фронта было самолетов, где находились склады боеприпасов?..

Далее, Северо-Западный фронт… И так далее — с севера на юг.

— Это описание состояния армии на определенный момент. Но, как мне представляется, абсолютно непонятная вещь — военное планирование как таковое.

— Тут архивы закрыты полностью. Приходится искать обрывки, окурки, осколки…

— Но ведь конечным результатом всех исследований должна быть реконструкция военного планирования?

— Да, конечно. Первое — как выглядела группировка войск?

Второе — как планировались действия, что замышлялось?

И третье — что из этого получилось? Но официальная история не объясняет нам ничего.

Есть отдельные подвижники — и их уже немало, — которые роют в этом направлении. А лично я хотел бы заниматься другой темой, под условным названием «Сослагательная история».

Нам говорят, что история не имеет сослагательного наклонения. С одной стороны, я согласен. С другой — возражаю. Вот мы садимся с вами играть в шахматы. Я хожу — е2-е4.

Все, история свершилась. Я отдернул руку и уже ничего не могу изменить. Однако кто же мне мешает потом взять и подумать, а были ли какие-то другие варианты? Может, можно было бы ходить иначе и получить иной результат?

Предположим, мы провели полеты авиационного истребительного полка. Кто-то гробанулся, кто-то не туда улетел, кто-то совершил вынужденную посадку… Теперь уже ничего не вернешь. Но кто же нам мешает провести разбор полетов? Собрать господ летчиков и сказать: «Товарищи, вот так и так в следующий раз делать нельзя!»

Прошла мировая война, и кто же нам мешает сделать «разбор полетов»? Мол следующая тема — если времени хватит — звучит так: «Что можно было сделать иначе?»

Допустим, СССР заключил пакт Молотова — Риббентропа. А были ли еще какие-то варианты? Если бы поступили иначе, что тогда произошло бы?

Или: готовимся мы к обороне. А что было бы, если бы мы на Румынию не напали? Ну, отдали эти территории где-то в 20-м году румынам, в 1940-м забрали обратно. Что, еще пять лет не могли подождать? Какого черта нужно было забирать именно тогда, когда Гитлер воюет во Франции? Что нам-то от этого? Еще 20 лет они не могли побыть в румынском плену?

Или Финляндия. Можно ли было не нападать на Финляндию? Хорошо, напали, а дальше? Напали, якобы чтобы защитить свою землю…. Это помогло?

Если мы готовились к обороне собственной земли, то следовало ли разгонять Днепровскую флотилию и оставить Днепр, великую водную преграду без всякой обороны?

Что бы было, если бы мы 22 июня находились в укрепленных районах, если бы у нас были партизанские базы и заранее созданные партизанские отряды?

Что было бы, если бы на нашей территории находилась дружественная нам польская армия?

Гитлер нападает на Польшу, мы захватываем ее восточную часть, говорим: «Не обессудьте, ребята, это наше. Но Гитлер — ваш враг. Если вы хотите против него воевать, то создаем польские партизанские отряды и — вперед. Кто хочет вступать в польские стрелковые дивизии, авиационные полки, танковые бригады — пожалуйста». Вот что бы было тогда?

Что было бы, если бы все мосты и водокачки были подготовлены к взрывам?

Что было бы, если бы мы разобрали железнодорожные пути на 100 километров от германской границы? Нам-то зачем 10 железнодорожных направлений от Балтийского до Черного моря через границу? С Германией торговать? А зачем? Нам своего хватает…

Интереснейшая тема — «Что можно было сделать?». Тогда на фоне этого совсем по-другому смотрелись бы действия советского руководства.

А нам любые действия Сталина, Жукова, Тимошенко, Молотова представляют как единственно возможные, безальтернативные.

— Строго говоря, история как наука существует только в сослагательном наклонении. Она изучает исторические процессы и, чтобы понять их механизм, обязана анализировать причины случившего и причины того, почему тот или другой возможный вариант развития не случился. История всегда выясняет, «что было бы, если бы…».

Поэтому сентенция — «история не имеет сослагательного наклонения» — чистое жульничество. Способ увернуться от необходимости анализировать прошлое. Призыв не думать.

— Да, именно так. Жульничество и призыв не думать.

— Что представляет собой сейчас критика Суворова? Одним из первых был Городецкий…

— Городецкий никуда не делся, но утих. Городецкий и некоторые его последователи бьют мимо меня. Если уж ты назвал книгу «Миф «Ледокола», то тебе и карты в руки. Ты должен этот миф разоблачить. Но его книга о чем угодно, только не о разоблачении мифа. Где-то уже на 28-й странице Городецкий заявляет, что, дескать, не буду же я спорить с Суворовым. И дальше гнет что-то такое, что со мной никак не пересекается. Ни «за», ни «против». Он о чем-то там своем, не имеющем ко мне отношения рассказывает. Вот Гесс куда-то там прилетел, как-то там его встречали, о чем-то говорили… Я тут совершенно ни при чем.

На этом сделали себе имя и некоторые другие авторы всяких «антиледоколов». Вот некий товарищ разоблачает «мифы Второй мировой войны». Совершенно правильно делает. Вот, допустим, есть миф, что у немцев было много автоматов, а у нас их не было. Он это разоблачает. Молодец. Вот говорили, что кавалерия отжила, а на самом деле, если ее правильно использовать, очень даже была полезной. Воевала до самого конца войны, и даже в 1945 году в Маньчжурии действовала конно-механизированная группа. Все это так, но ко мне все это отношения не имеет. Я никогда не выступал по этому поводу ни «за», ни «против».

То есть выносится в заголовок, что это критика Суворова, хотя критикой Суворова она не является ни в коем случае.

Второе направление — рассказы о том, какой плохой я человек. Читаю и плачу. Некий персонаж пишет, что все мои успехи, все мое военное образование — это от того, что у меня где-то наверху была рука. И рассказывает: «Его родственники занимали в Вооруженных силах СССР не самое последнее место». И точка поставлена.

Дорогой товарищ, если ты знаешь неких моих родственников, занимавших сорок лет назад не самое последнее место, назови этих родственников. И это место. Ради разоблачения подлеца Суворова, почему не назвать его подлых родственников, которые обеспечили ему карьеру? Один тип, из чекистов, полковник ГБ, все время использует термин «папочка» — «Папочка его устроил». Но кто был этот «папочка», не говорит.

Другой дядя пишет: «Уже в 11 лет он поступил в Суворовское военное училище». Кто-нибудь прочтет и подумает: «Ужас какой! Всего 11 лет и уже поступил…»

Почему рядом не написать, а в каком возрасте поступали все остальные? И потом, если все поступают в 15 лет, а мне 11, то как же я с ними учился? Они выпустились, в военное училище поступили, а мне что — программу по второму разу проходить?

Так вот, все тогда поступали в 11 лет.

Это интересная история. При Сталине было развернуто около 20 Cуворовских училищ. В 11 лет туда поступали и семь лет учились, до 18. Потом было решено перевести училища на трехлетнее обучение. А это означало, что производительность Суворовских училищ увеличивалась в два раза с гаком.