Черная роза - Файнштейн И. Л.. Страница 12

Стелла отвернулась от компьютера.

– Хейли, что ты затеваешь?

– Ничего. Просто наблюдаю и констатирую. Он ни с кем не встречается, она ни с кем не встречается, – Хейли подняла руки, выставив указательные пальцы, и соединила их. – Теперь они будут часто видеться. Он такой красивый и такой милый! Я уговорила его купить веночек, три мини-пуансетии и рождественский кактус. Ну, кроме елочки, конечно.

– Господи, Хейли!

– Он не сумел отказаться, и это тоже было очень мило. Если Роз на него не западет, то я вполне могла бы, – в ответ на пристальный взгляд Стеллы Хейли расхохоталась. – Ладно, я пошутила. Митчелл Карнейги годится мне в отцы, но для Роз он идеален. Поверьте мне, я в этом понимаю. Разве я ошиблась насчет вас и Логана?

Стелла посмотрела на огромный аквамарин в кольце, подаренном Логаном, и вздохнула:

– С этим не поспоришь. Но я твердо заявляю – мы ограничиваемся наблюдением. Хотя не отрицаю, наблюдать будет очень весело.

Глава 4

Обычно, увлеченный работой, Митч вспоминал об уборке, только когда уже некуда было присесть или поставить чашку кофе. В просветах между проектами он потихоньку разгребал все. Во всяком случае, как-то перегруппировывал завалы.

Он честно обращался в фирмы по уборке квартир. Регулярно к ним обращался, но уборщицы у него не удерживались, и кроме самого себя – это он охотно признавал – винить было некого.

Он забывал, на какой день назначена уборка, и именно в этот день уезжал по делам, в библиотеку или архив. Или поиграть с сыном в баскетбол на площадке один на один либо на компьютере. Вероятно, в этой забывчивости отчасти было что-то от Фрейда, но Митчу не хотелось столь глубоко в себе копаться.

Случалось, что он не забывал и впускал прибывшую команду уборщиц в свою запущенную квартиру. Те в ужасе таращились, прикидывая, сколько работы предстоит, и во второй раз на эту удочку не попадались.

Однако ради праздника мужчина должен навести порядок или хотя бы попытаться. Целый день Митчелл выносил из квартиры мусор, выметал, пылесосил, отскребал, оттирал, отмывал и в конце концов признал, что, будь это его оплачиваемая работа, он бы тоже сбежал.

И все-таки приятно вернуть относительный порядок в свое жилище, увидеть освобожденные от завалов столешницы, сиденья стульев и прочие горизонтальные поверхности! Правда, он не тешил себя надеждой, что наведенной чистоте суждена долгая и счастливая жизнь, но пока все очень даже неплохо, и растения, которые Хейли уговорила его купить, придают квартире праздничный вид.

А елочка… Ну просто гениальная идея, причем осенившая лично его. Не придется, проклиная все на свете, вытаскивать из кладовой ящик, бороться с деталями искусственной елки и распутывать электрические гирлянды, как непременно выяснится, с доброй половиной перегоревших лампочек. Сегодня он всего лишь поставит нарядное деревце на столик – подлинный Хепплуайт [7], между прочим, – у окна в гостиной и воткнет вилку в розетку.

На входную дверь Митчелл повесил веночек, на кофейный столик поставил цветущий кактус, а на бачок унитаза пристроил три крохотные пуансетии, украсив таким образом и ванную комнату. И к тому времени, как раздался стук в дверь, он успел принять душ и натянуть чистые джинсы с рубашкой.

Босой, с еще влажными волосами, Митч прошлепал через гостиную… и ухмыльнулся единственному человеку, которого любил безоговорочно и безгранично.

– Забыл свой ключ?

– Хотел убедиться, что не ошибся адресом, – Джошуа Карнейги щелкнул пальцем по зеленой хвое. – У тебя на двери веночек.

– Рождество.

– Я что-то об этом слышал, – Джош вошел, и его глаза, ярко-зеленые, как у отца, широко распахнулись.

Повыше Митча и такой же худощавый, Джош был одет без особых изысков – в серую хлопчатобумажную фуфайку, мешковатые джинсы и баскетбольные кроссовки «Найк». Темные волосы взлохмачены, но не потому, что парень забывал постричься, как отец, а потому, что ему так нравилось.

– Блеск! Ты нашел новую фирму по уборке квартир? Они выплачивают «боевые»?

– Нет, к сожалению. Я вообще думаю, что восстановил против себя все клининговые компании западного Теннесси.

– Так ты сам прибрался? – Поджав губы, Джош прошелся по гостиной. – И у тебя комнатное растение… с цветочками!

– Заберешь его.

– Хорошо…

– Не то я его уморю. Я уже слышал его тяжкие вздохи. Не хочу брать грех на душу.

– Договорились… – Джош рассеянно потянул мочку уха. – Освежит мою комнату в общежитии. Эй… У тебя еще и елочка. И свечи.

– Рождество, – повторил Митч, а Джош, наклонившись, уже нюхал толстенную красную свечу.

– Душистые свечи. И, если не ошибаюсь, ты пылесосил, – Джош прищурился, оглянулся на отца. – У тебя есть женщина.

– К сожалению, нет… Кока-колу хочешь?

– Давай, – качая головой, Джош направился к ванной комнате. – Я в туалет. У нас сегодня пицца?

– Как скажешь.

– Тогда пицца, – решил Джош. – Пеперони и сосиски. Двойной сыр.

– Мои артерии закупориваются от одних этих слов! – крикнул Митч, доставая из холодильника две банки колы.

Он по личному опыту знал, что сын мог бы питаться одними пиццами и оставаться поджарым, как борзая, взявшая все призы.

Эх, хорошо бы снова стать двадцатилетним!..

Митчелл набрал номер местной пиццерии, заказал большую пиццу для Джоша и среднюю вегетарианскую для себя. Когда он обернулся, сын стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив ноги в лодыжках.

– У тебя цветы на унитазе.

– Пуансетии. Рождество. Специальное предложение.

– У тебя появилась женщина. Если не в постели, то уж в поле зрения точно. Давай колись.

– Никакой женщины, – Митч перебросил одну из банок Джошу. – Чистая квартира и несколько праздничных штрихов.

– Я сумею тебя разговорить. Где вы познакомились? Она сексапильная?

– Ничего не скажу, – рассмеявшись, Митч открыл свою банку.

– Я все равно из тебя все вытяну.

– Нечего вытягивать, – Митч протиснулся мимо сына в гостиную. – Пока.

– Ага, как же! – Джош проследовал за отцом, развалился на диване, закинул ноги на кофейный столик.

– Повторяю. Ни слова не скажу. И твое «ага» преждевременно. У меня просто праздничное настроение. Книга закончена, а это значит, что скоро по почте придет чек. Я начинаю новый интересный проект…

– Уже? И никакой передышки?

– Предложение поступило довольно давно, им пора заняться вплотную. Это лучше, чем думать о рождественских покупках.

– А зачем о них думать? До Рождества еще пара недель.

– Узнаю моего мальчика, – Митч отсалютовал банкой колы. – Как поживают твоя мама и Кит?

– Хорошо. Отлично, – Джош глотнул из своей банки. – Мама вся на нервах из-за праздников. Ну, ты же ее знаешь.

– Да, конечно, – Митч легко шлепнул сына по колену. – Твоя мама хочет, чтобы ты провел праздники дома. Никаких проблем, Джош. Это нормально. Так и должно быть.

– Ты мог бы приехать. Ты знаешь, что мог бы.

– Знаю и ценю. Но лучше я поболтаюсь здесь. Мы отметим Рождество до твоего отъезда. Маме важно, чтобы ты был дома. Ее право. И тебе это тоже важно.

– Мне не хочется оставлять тебя одного.

– Не одного. С любимой миской хлопьев.

Тема все еще была болезненной, но Митчелл знал, что сам виноват.

– Ты мог бы поехать к бабушке.

– Ради бога! – жалобно воскликнул Митч, состроив страдальческую гримасу. – Как ты можешь желать мне такое?

Джош хмыкнул.

– И надел бы свитер с оленями, который она связала тебе пару лет назад.

– К сожалению, в эти праздники в нем будет щеголять какой-нибудь милый бездомный. Когда ты уезжаешь?

– Двадцать третьего.

– Можем отпраздновать двадцать второго, если ты свободен.

– Конечно. Я только успокою Джули. Ей придется ехать или к матери в Огайо, или к отцу в Лос-Анджелес. Тяжелый выбор. Они оба давят на нее, твердят всякую ерунду о дочернем долге, вбивают чувство вины. А она, бедняжка, не хочет видеть их обоих, и то плачет, то ругается, то ругается и плачет одновременно.