Цена свободы - Нечаев Павел. Страница 34

Улица была довольно узкой, только двум машинам разъехаться, и неширокий тротуар. На тротуаре стояли машины, точнее, то, что от них осталось после двух лет морозов. Для боя я выбрал участок, с обеих сторон зажатый домами, длиной с полкилометра. По левой стороне улицы один за другим, впритык, стояли трехэтажные дома, за ними давно заброшенная стройплощадка с недостроенным бетонным каркасом. Наблюдательный пункт я устроил на верхнем этаже углового трехэтажного дома, похожего формой на утюг, наискосок от магазина одежды. Пробитые в стенах проходы, и перекинутые между домами доски позволяли мне перемещаться по всей левой стороне улицы, от углового дома и до самой стройплощадки. По правой стороне шел глухой бетонный забор, сразу за забором тянулось длинное промышленное здание, какие-то цеха, высотой в два обычных этажа. За промышленным зданием стоял трехэтажный дом на столбах. До Песца там находился вино-водочный магазин. Я даже поностальгировал, в свое время народная тропа к этому магазину не зарастала. В начале улицы, у перекрестка, мы нагромоздили что-то, долженствующее изображать баррикаду. Притащили остов автобуса, какой-то железный хлам, перемотали все это проволокой.

Я спустился, и зашел через боковую дверь в магазин одежды. Райво проводил последние приготовления к стрельбе. Мы решили поставить гаубицу с расстрелянным стволом в глубине магазина. Витрины сохранились, за грязными стеклами было не разглядеть, что творится внутри. Гаубицу обложили мешками с землей. В подсобке сложили снаряды, я насчитал шесть штук.

— Зачем так много? Договаривались же, что ты делаешь два выстрела и уходишь! — спросил я у Райво.

— Ну, мало ли. Пригодится воды напиться- ухмыльнулся Райво.

— Смотри, с танками в кошки-мышки не играют, увидишь, что не идет, уходи сразу.

— Договорились, — опять сверкнул зубами Райво и ушел, я остался рядом с гаубицей один. На секунду возникло ощущение присутствия, будто мне кто-то пристально смотрел в спину. Я оглянулся: никого, только валяются манекены у грязных витрин. Ощущение не пропало. Я подошел к пушке, провел рукой по стволу. Из таких орудий товарищи моего прадеда били по врагу, может быть, даже из этой самой гаубицы, чем черт не шутит.

— Не подведи нас, — прошептал я, обращаясь к орудию, — послужи нам, как ты служила нашим прадедам.

— Молишься? — это Райво подошел, как всегда, веселый.

— Нет, — ответил я задумчиво, — духов вызываю.

— И как?

— Успешно, — я посмотрел ему в глаза. А ведь напряжен Райво, глаза не смеются, он только вид делает, что все ему нипочем, — Райво, успешно.

Я вернулся на НП. Шум танковых моторов вдали становился все сильнее. Переключив свою рацию на другой канал, я связался с Эли. Тот ответил, что все в порядке, они заняли позиции в цеху. По очереди опросил остальных.

— На позиции, — доложил Райво из магазина одежды.

— На позиции, — доложил Вайнштейн, залегший в проулке за вторым от меня трехэтажным домом.

— На позиции, — доложил Медведь, из первого трехэтажного дома.

— На позиции, — отозвался Чен.

Я нервно сжал бинокль в руке. Скоро они будут здесь.

— Не мандражируй, Коцюба. Все будет тип-топ, — Ариэль развалился в моем кресле, заложив ногу за ногу, пил воду из бутылки. Я опять отвернулся к окну. В оконной раме сохранился осколок стекла. Звук моторов был такой силы, что осколок начал подрагивать, дребезжа.

Из-за поворота показался нос бронетранспортера, колонна свернула на нашу улицу. Они перестроились, впереди ехала вторая, уцелевшая «Жестокая», в остальном порядок остался прежним. Я отошел вглубь комнаты, в тень, чтобы не торчать на виду. Выгружать солдат, и разворачиваться в боевые порядки они не стали. Подгоняемая паническими приказами из туннеля, колонна так и шла походным ордером.

— Вайнштейн, готов? — вызвал я Вайнштейна.

— Всегда, — отозвался Вайнштейн.

— Рви головную машину, — произнес я нервно.

Колонна грохотала внизу. Не снижая скорости, «Жестокая» отбросила носом остов автобуса. Вот под нами проплыл идущий последним танк. Я подошел к окну, осторожно выглянул. Замыкающий танк был уже метрах в двадцати от меня, а «Жестокая» как раз проезжала вторую трехэтажку, еще пара секунд, и она оказалась над дренажной трубой, что проходила в том месте под дорожным полотном. Все расстояния на этой улице я знал наизусть. От дренажной трубы до дома-утюга было сто семьдесят метров. Когда «Жестокая» оказалась точно над дренажной трубой, Вайнштейн, спрятавшийся между трехэтажкой и стройплощадкой, соединил контакты. В дренажной трубе было около тонны тротила, и все это взорвалось точно под днищем у «Жестокой». Шарахнуло так, что я аж присел. Дом закачался, взрыв ударил по ушам так, что я на пару секунд перестал что-либо слышать, кроме звона в ушах. «Жестокая» в один миг исчезла за стеной вспучившейся земли. Точно в замедленной съемке я увидел, как летит по воздуху голова одного из танкистов. Искореженный кусок трака влетел в комнату, и вонзился в стену у меня за спиной, прямо над головой у Ариэля. Переломилась в поясе, и сползла, уронив руки, фигурка командира танка, идущего за «Жестокой». Танк не успел затормозить, и врезался в то, что от нее осталось. Поднявшееся облако пыли скрыло всю его переднюю часть. Практически сразу же после этого, не успел я два раза вздохнуть, выстрелила гаубица в магазине одежды напротив. Звука выстрела я не услышал, только увидел, как одновременно вылетели наружу все стекла витрины, и разлетелись в стороны, от звуковой волны. Снаряд ударил в боковую часть башни танка, пыль и мусор вокруг от разрыва взметнулась в воздух. Ловушка захлопнулась.

Я высунулся из окна, чтобы лучше рассмотреть происходящее внизу. Увиденное меня потрясло: танк был цел. На новых «Колесницах» броня состояла из двух частей, собственно броня башни, и обвеска, клинья из композитного материала. Именно они придают прямоугольной башне такую странную угловатую форму. Выстрел гаубицы начисто снес один такой клин, но в остальном, танк остался невредим. Колонна резко остановилась, в центре один «Сафари» ударил в задний борт другому, остановился и замыкающий танк. Прошло несколько мгновений, танкисты приходили в себя, потом башня танка стала медленно разворачиваться назад, нацеливаясь на магазин. Крыши и окна ожили, с обеих сторон колонну стали обстреливать, из окон второго и третьего этажа домов, из верхнего ряда окон цеха, отовсюду сверкали вспышки выстрелов. С крыш полетели бутылки с зажигательной смесью. Очередь тяжелого пулемета хлестнула по грузовикам в центре колонны. Открытый грузовик остановился как раз напротив пулеметного гнезда, очередями в упор пулеметчики стали превращать сидящих в кузове солдат в кровавый фарш. Спрыгнуть и залечь успели лишь несколько человек, остальные так и остались в кузове. Очереди из пулемета и штурмовых винтовок в считанные мгновения в буквальном смысле порвали брезентовый тент на втором грузовике, так, что клочья свисали с бортов. Сидящим в «Сафари» повезло больше. Их обстреливали, из моего окна были видны искры рикошетящих от бронеплит пуль. Из них выпрыгивали солдаты в серо-зеленой форме пограничной стражи, тут же залегали у колес, заползали под кузов. Они почти сразу же начали отстреливаться, то тут, то там появлялись вспышки выстрелов. Несколько бутылок с зажигательной смесью попали в танк, уткнувшийся в останки «Жестокой», огненная лужа растеклась по капоту, по башне, струйки потекли вниз. Никакого видимого ущерба танк не понес, стоял, как стоял, но башня его не двигалась, орудие и пулемет молчали.

— Медведь, давай колеса! — прокричал я в рацию. Слух ко мне все еще не вернулся, звуки выстрелов доносились точно издалека, сквозь звон в ушах. И угораздило же меня выбрать место для НП возле позиции гаубицы. Как командовать в этой звенящей тишине? Но Медведь меня услышал. С крыши домов полетели горящие покрышки. Они приземлялись среди сгрудившихся на улице машин, в небо поднялись клубы черного едкого дыма.

Снова выстрелила гаубица. Я ожидал, что выстрел придется опять в танк, но Райво, хоть и видел, что танк остался невредим, решил по-другому. Перед танком стоял БТР, и вот по этой консервной банке кумулятивный снаряд сработал отлично. Я впервые увидел работу кумулятивного снаряда, куда он ударил, я не увидел. Расплылось небольшое облачко серого дыма а потом у кажущегося невредимым БТР-а изо всех щелей посыпались фонтаны красно-золотых искр. Казалось, что он горит изнутри, настолько яркий получился фейерверк. Потом внутри что-то взорвалось, задний люк вышибло наружу, он повис на одной петле, из машины повалили клубы густого черного дыма.