Лечение музыкой - Шоу Бернард Джордж. Страница 3

именно та самая комната, потому что она дала мне ключ и он подошел. Реджиналд. Но зачем она это сделала? И кто вы такая, смею спросить? Дама. Нет, не смеете. Это не ваше дело. Впрочем, вам, пожалуй, лучше узнать,

с кем вы говорите. Я Страйга Тэндридж. Реджиналд. Как? Падеревский женского рода? Страйга. Простите, это, кажется, мистера Падеревского называют "Тэндридж

мужского рода". Однако настоящему джентльмену не пришло бы в голову

повторять такие оскорбительные пошлости. Будьте любезны, отправляйтесь

на свой диван и помалкивайте. Иначе я тотчас уйду. Реджиналд. Но, знаете ли, я болен. Страйга. Тогда ложитесь в постель и посылайте за доктором. (Снова садится к

роялю.) Реджиналд (падая на колени). Вы не должны играть, в самом деле не должны

играть! Я не могу этого выносить. Я просто сойду с ума, если вы начнете

играть. Страйга (поднимая крышку). Тогда я начинаю сейчас же. Реджиналд (двигается к ней по полу на коленях и хватает за руки). Нет, нет,

вы не будете играть.

Она поднимается в негодовании. Он держит ее за руки и

вдруг вскрикивает в восторге.

Однако какие у вас красивые руки! Страйга. Что за глупости! (Отшвыривает его на ковер.) Реджиналд (с полу, уставясь на нее). Какая же вы сильная. Страйга. Я развивала силу, играя левой рукой пассажи октавами - вот,

например. (Начинает играть "Лесного царя" Шуберта в переложении Листа.)

Реджиналд затыкает уши пальцами, но не отводит от нее

взгляда.

(Останавливаясь.) Я не в состоянии играть, когда вы затыкаете уши. Это

оскорбительно. Уходите вон из комнаты. Реджиналд. Но я же говорю вам, это моя комната. Страйга (вставая). Уходите вон, не то я позвоню и велю выбросить вас отсюда.

(Идет к столику и собирается нажать кнопку звонка.) Реджиналд (бросаясь к ней). Не надо, не надо! Если вы позвоните, кто-нибудь

придет, а я сойду с ума, когда войдет какой-нибудь чужой человек.

Она толкает его левой рукой, и он летит на ковер. Он

жалобно хнычет.

Неужели вы не видите, что я болен? Страйга. Я вижу, что вы душевнобольной. Только мне это все равно. Герцогиня

Данмоутская пригласила меня прийти сюда и играть здесь два часа. Я

никогда не нарушаю своих обязательств, особенно при оплате в двести

пятьдесят гиней. (Поворачивается к роялю.) Реджиналд. Разве она ничего не говорила вам обо мне? Страйга (снова поворачиваясь к нему). Она сказала, что в комнате будет один

глупый молодой человек и что мне не надо обращать на него никакого

внимания. Она уверяла, что вы не опасны ни для кого, кроме самого себя.

(Хватает его за шиворот и пригибает спиной к роялю.) И я не потерплю

никаких глупостей. Как это вы не хотите слушать моей игры? Весь мир

слушает, когда я играю. Слушайте, либо убирайтесь. Реджиналд (беспомощно). Мне же придется сидеть на лестнице. Я боюсь идти в

комнаты: там могут быть люди. Страйга. Молодой человек, на лестнице тоже будут люди, уйма народу. Их там

по шесть на каждой ступеньке, не считая тех, что сидят верхом на

перилах в надежде послушать мою игру. Реджиналд. Какой ужас! (Плаксиво.) Вы не имеете права обращаться со мной так

грубо. Я же болен. Я не могу этого вынести. Я выброшусь в окно. Страйга (отпуская его). Ну и выбрасывайтесь! Вот это реклама! Это будет

очень любезно с вашей стороны. (Снова садится к роялю и собирается

играть.) Реджиналд (бежит через комнату к окну). Вы раскаетесь в своей жестокости,

когда увидите мое изувеченное тело (Открывает окно, выглядывает на

улицу, торопливо захлопывает его и отскакивает с криком.) Там целая

толпа. Я боюсь. Страйга (сияя). Ждут, что я стану играть. (Тихонько наигрывает.) Реджиналд (с восхищением). Ах! Знаете ли, это по мне. Страйга (продолжает играть и иронически замечает). Благодарю вас. Реджиналд. Дело в том, что я и сам немножко играю. Страйга (продолжая наигрывать). Вы. наверное, дилетант? Реджиналд. Мне многие говорят, что, попробуй я, я мог бы этим зарабатывать

на жизнь. Однако, разумеется, мужчине в моем положении не пристало

опускаться так низко, становясь профессионалом. Страйга (обрывая игру). Удивительно тактично, нечего сказать. А что вы

играете, разрешите спросить? Реджиналд. О, всякую самую лучшую музыку. Страйга. Например? Реджиналд. Желал бы я, чтоб вы принадлежали мне. Страйга (вскакивая в гневе). Ах гаденыш! Да как вы смеете! Реджиналд. Вы не поняли: это название одной песенки. Давайте я вам сыграю

ее. (Садится к роялю.) Вы, кажется, думаете, что я не умею играть. Страйга. Ну уж извините: я слышала, как в одном мюзик-холле лошадь играла на

фисгармонии. Могу поверить чему угодно. Реджиналд. Ага! (Играет.) Вам нравится? Страйга. Что это? Это, по-вашему, музыка? Реджиналд. Ах вы моя прелестная куколка! Страйга. Получите. (Наносит ему такой удар, что он тыкается носом в

клавиши.) "Прелестная куколка", не угодно ли! Реджиналд. Вот те на! Постойте, ведь это тоже название песенки. Вам

совершенно незнакома самая лучшая музыка. А вы не знаете "Рум-Тум-Тидл"

и "Рэгтайм" в исполнении оркестра Александера и еще "В сад любви уведи

меня снова" и "Наша Мэри так мила"? Страйга. Молодой человек, я даже не слыхивала о такой дряни. А сейчас я

займусь вашим музыкальным образованием и развитием. Я буду играть вам

Шопена, и Брамса, и Баха, и Шумана, и... Реджиналд (испуганно). Вы имеете в виду классическую музыку? Страйга. Именно.

Он одним прыжком бросается к центральным дверям.

(С отвращением.) Нахал! (Снова садится к роялю.) Реджиналд (врываясь обратно). Я забыл о тех людях на лестнице - целые толпы!

О, что же мне делать? Ах, нет, нет, не играйте классической музыки!

Обещайте, что не будете играть! Пожалуйста!

Страйга смотрит на него загадочно и тихо наигрывает

вальс "Песни любви".

А знаете, это довольно мило! Страйга. Нравится? Реджиналд. Ужасно. И, вы знаете, я в самом деле желал бы, чтоб вы

принадлежали мне.

Страйга внезапно начинает играть бурный этюд Шопена; он

корчится в судорогах.

О, перестаньте! Пощадите! Спасите! Пожалуйста! Пожалуйста! Страйга (останавливается, задерживая руки над клавишами, и готовится вновь