Святая Жанна - Голышева Елена Михайловна. Страница 9

Жанна. Это правда. Ладно, я помолюсь святой Екатерине, чтобы она похлопотала за меня перед Богом; пусть пошлет мне западный ветер. Покажи, как пройти в церковь.

Паж (громко чихает). Апчхи!

Жанна. Будь здоров, мальчик. Пойдем, Незаконнорожденный.

Они уходят. Паж встает, чтобы последовать за ними. Он поднимает с земли и вытаскивает копье, но вдруг замечает, что флажок относит ветром к востоку.

Паж (роняя щит, кричит в волнении им вслед). Сеньор! Сеньор! Мадемуазель!

Дюнуа (вбегает назад). В чем дело? Зимородок? (Жадно смотрит на реку.)

Жанна (подбегая к ним). Ну? Зимородок? Где? Где?

Паж. Ветер! Ветер! Ветер! (показывает на флажок.) От него-то я и чихнул.

Дюнуа (глядя на флажок). Ветер переменился. (Крестится.) Бог выразил свою волю. (Падая на колени и передавая жезл Жанне.) Ты поведешь королевские войска. Я – твой воин.

Паж (глядя вниз по реке). Лодки отчалили. Они несутся против течения, как одержимые.

Дюнуа (поднимаясь). Теперь вперед, на форты. Ты подзадоривала меня следовать за собой. Хватит ли у тебя мужества пойти впереди войска?

Жанна (разражается слезами и, закинув руки вокруг шеи Дюнуа, целует его в обе щеки). Дюнуа, дорогой ты мой товарищ, помоги мне. Глаза мои застланы слезами. Поставь мою ногу на лестницу и скажи: «Вперед, Жанна!»

Дюнуа (тащит ее за собой). Наплевать на слезы. Скажешь, что это от орудийной вспышки.

Жанна (горя отвагой). Хорошо!

Дюнуа (тащит ее за собой). За Бога и Францию!

Паж (отчаянно). Дева! Дева! За Бога и Деву! Ур-р-ра!! (Хватает щит и копье и, словно обезумев, несется вскачь за Дюнуа и Жанной.)

Картина четвертая

Палатка в английском лагере.

50?летний английский капеллан сидит на табурете за столом и усердно пишет. По другую сторону стола, в красивом кресле сидит важный вельможа и с удовольствием листает иллюминированный часослов. Капеллан с трудом сдерживает гнев. Слева от вельможи свободный табурет, обитый кожей. Стол справа от него.

Вельможа. Вот это, я понимаю, мастерство. Нет ничего изысканнее красивой книги с правильными колонками черных букв, красивыми полями и умело размещенными цветными миниатюрами. Но нынче люди не разглядывают книги, а читают. И книга может быть вроде вашей – с заказами на бекон и отруби.

Капеллан. Должен сказать, милорд, вы очень спокойно воспринимаете наше положение. Очень спокойно.

Вельможа (надменно). А в чем дело?

Капеллан. Дело в том, что мы, англичане, терпим поражение.

Вельможа. Это, знаете ли, бывает. Врага всегда побеждают только в исторических книжках и балладах.

Капеллан. Но нас бьют снова и снова. Сначала в Орлеане…

Вельможа (фыркнув). А, в Орлеане!

Капеллан. Я знаю, что вы скажете, милорд: там явно пахло колдовством и чародейством. Но нас и дальше бьют. Жарго, Менг, Божанси – то же, что в Орлеане. А теперь нас разгромили в Пате, и сэр Джон Толбот взят в плен. (Бросает перо, почти в слезах.) Я переживаю это, милорд, глубоко переживаю. Не могу видеть, как моих соотечественников громит ватага иностранцев.

Вельможа. А! Так вы англичанин?

Капеллан. Отнюдь нет: я дворянин. Но, как и вы, милорд, я родился в Англии. А это кое-что значит.

Вельможа. Привязаны к земле, а?

Капеллан. Изволите насмехаться. Ваш титул позволяет вам делать это безнаказанно. Но ваша светлость отлично понимает, что я привязан к земле не в низменном смысле, как крепостной. И все же у меня к ней сильное чувство, и я этого не стыжусь. (Порывисто вскочив.) Если это будет продолжаться, ей-богу, скину рясу, ко всем чертям, сам возьмусь за оружие и задушу чертовую ведьму собственными руками.

Вельможа (с добродушным смехом). Так и надо, капеллан, так и надо, если ничего лучше не придумаем. Но подождем пока, подождем.

Капеллан мрачно садится.

Вельможа (беспечно). Я бы не стал волноваться из?за ведьмы. Видите ли, я совершил паломничество на Святую Землю, и силы небесные, к их чести, вряд ли допустят, чтобы меня разбила деревенская колдунья, но Орлеанский бастард – орешек покрепче. Он тоже был на Святой Земле, так что в этом смысле мы на равных.

Капеллан. Но он всего лишь француз.

Вельможа. Француз! Где вы подцепили это выражение? Ох, все эти бургундцы, бретонцы, пикардийцы, гасконцы уже называют себя французами, как наши себя – англичанами? Называют своими странами Францию или Англию. Своими – слыхали! Что станет с вами и со мной, если такое отношение войдет в моду?

Капеллан. А что, милорд? Чем это нам повредит?

Вельможа. Нельзя служить двум господам. Если все начнут болтать о службе своей стране, прощай тогда власть сюзеренов, и прощай власть церкви. То есть наша с вами власть.

Капеллан. Считаю себя верным слугой церкви, и не будь у меня шестерых двоюродных братьев, я был бы бароном Стогамбером – титул учрежден еще Вильгельмом Завоевателем. Но значит ли это, что я должен стоять и смотреть, как англичан громит французский ублюдок и ведьма из их паршивой Шампани?

Вельможа. Не горячитесь, любезный: придет час, мы сожжем ведьму и разобьем бастарда. Я как раз жду епископа Бове, чтобы договориться с ним о сожжении. Ее клика выжила его из епархии.

Капеллан. Для этого ее надо поймать, милорд.

Вельможа. Или купить. Я предложу царскую цену.

Капеллан. Царскую цену! За какую-то девку!

Вельможа. Скупиться нельзя. Кое-кто из приближенных Карла продаст ее бургундцам; бургундцы продадут нам. И будут, наверно, еще три или четыре посредника, они захотят своих комиссионных.

Капеллан. Чудовищно. Всё эти мерзавцы евреи: ни одна сделка без них не обходится. Будь моя воля, ни одного живого еврея не оставил бы в христианском мире.

Вельможа. А почему? Евреи торгуют честно. Деньги сдерут, но и товар доставят. Вот кто задаром хочет что-то получить, так это непременно христианин.

Появляется паж.

Паж. Его преосвященство епископ Бове, монсеньор Кошон.

Входит Кошон, ему лет шестьдесят. Паж удаляется. Оба англичанина встают.

Вельможа (сама учтивость). Дорогой епископ, как мило, что вы пришли? Позвольте представиться: Ричард де Бичем, граф Уорик, к вашим услугам.

Кошон. Слава о вашей светлости дошла до меня.

Уорик. Его преподобие Джон де Стогамбер.

Капеллан (бойко). Джон Боуйер Спенсер Невилль де Стогамбер, к вашим услугам, милорд, бакалавр теологии и хранитель личной печати его высокопреосвященства кардинала Винчестерского.

Уорик (Кошону). У Вас, кажется, его называют кардиналом Английским. Дядя нашего короля.

Кошон. Мессир Джон де Стогамбер, я всегда был хорошим другом его преосвященства. (Протягивает руку капеллану, и тот целует его кольцо.)

Уорик. Благоволите присесть. (Уступает Кошону свое кресло, ставит его во главе стола.)

Кошон принимает почетное место с важным кивком. Уорик небрежно подносит кожаный табурет и садится на прежнем месте. Капеллан занимает свое. Хотя Уорик почтительно уступил главное место епископу, роль ведущего он берет на себя. Он по-прежнему радушен, но в голосе его уже слышна деловая нотка.

Уорик. Ваше преосвященство, вы застали нас в тяжелую минуту. Карла будет короновать в Реймсе молодая женщина из Лотарингии, и – не буду обманывать вас, вселять напрасные надежды, – предотвратить это мы не в силах. Полагаю, это сильно изменит положение Карла.