Цвет прошлого (СИ) - "Чеширский Кот". Страница 10

Наверное, если не больше всего на свете, то определенно в первую очередь, я ненавижу память. Точнее ее противное свойство сохранять воспоминания, от которых бы ты с огромным облегчением избавился. Но, увы, с ними ничего нельзя поделать, и остается, сжав кулаки, гнать тени прошлого. Но как это сделать во сне?..

Светлая аллея плавно огибает пестрые цветники, словно увиливая от окружающих их густых сплетений Подлинных цветов. Мне, еще мальчишке, они кажутся донельзя забавными, так и хочется поиграть с ними. Только присутствие матери останавливает меня, впрочем, ненадолго.

— Мам, а мам, а можно я немножко поиграю?

— Конечно, милый, — появляется на ее лице улыбка, — только постарайся не хулиганить, ты же знаешь, что тогда отец расстроится.

Сердить отца мне вовсе не хочется, слишком памятно прошлое наказание, когда он запретил все игры в парке на неделю. Поэтому приходится внимательно следить, чтобы не наступить мимо тропинок, случайно не забраться в центр цветника.

Мало–помалу я ухожу все глубже, пока скамейка, на которой сидит мама, не скрывается из виду. Маленькие ладошки с трудом ловят верткие крошки Подлинных цветов, которые вьются вокруг, словно бабочки. Увлеченный этим важным делом я не сразу замечаю быстро идущего к матери отца, но тут же ныряю за куст роз.

Проходит несколько минут прежде, чем он возвращается в дом. Только тогда я выбираюсь из укрытия и стремглав бегу к заветной скамье. Мама сидит там же, с тем же спокойным выражением лица, но на ее щеках блестят тонкие полоски — следы слез.

— Мам, а зачем он приходил? Он тебя чем–то обидел, да?

— Все в порядке, сынок, вырастешь — поймешь, — треплет она мои густые вихры.

— Нет, так не бывает! Если ты плачешь — это не в порядке!

Легкая тень наползает на скамью, словно солнце скрылось за облаком. Милое сердцу лицо начинает растворяться в воздухе. Прежде, чем я успеваю моргнуть, остается только тихий, чуть слышный голос и теплая, любящая рука.

С огромным трудом я сбросил наваждение и проснулся, судорожно вцепившись в одеяло. Постепенно дыхание выравнивалось, а видения из сна становились все расплывчатее. Хорошо, что подобные кошмары из прошлого были для меня редкостью. Плохо, что они вообще повторялись.

Из соседней комнаты вдруг донесся голос хозяйки, и я сразу же прислушался.

— Нравится эта ленточка? Тогда держи. У меня их много еще.

Ну, ну, подумал я, вряд ли у нее получится чего–то добиться от девчонки, но мало ли что. Поэтому, чтобы ничего не пропустить, мне пришлось тихо спуститься с кровати и бесшумно подобраться к двери.

— Ты чего испугалась? Не бойся, я тебя не обижу. Вот гляди, это просто ленточка, а это лоскутки, можешь их взять себе.

Голос Умильты стал мягким, успокаивающим, почти убаюкивающим. Не выдержав, я осторожно высунулся из–за угла. Девчонка сидела все в том же кресле, что и прежде, а женщина, отвлекшись от шитья, наклонилась к ней. Что она держала в руках, мне не было видно, но похоже, что это были разные обрезки, оставшиеся после кройки.

— Давай–ка, мы сейчас эту синенькую ленточку заплетем тебе в волосы, вот так. Гляди, красиво? — протянула ей Умильта небольшое зеркальце.

— Угу, — кивнула девчонка, и я тут же напрягся.

Наконец–то, она заговорила или хотя бы попыталась. Ну, давай же, еще немного. Дай мне понять, кто ты и откуда ты, такая странная, взялась, что в тебе сокрыто. Может быть, тогда я смогу разобраться в этой истории.

— Если хочешь, можем подобрать еще парочку, вон их сколько лежит.

Привстав, Умильта разрыла ворох лент и лоскутов, и мне пришлось отпрянуть, чтобы меня не заметили. Через пару минут она вернулась на место, и я вновь продолжил наблюдать.

— Зеленый, вряд ли подойдет. Красный? Не уверена…

— Вот! — выдернула девчонка одну из лент и показала свою добычу женщине.

— Лиловый? Давай посмотрим, — согласилась та, — И впрямь неплохо. А как тебя, кстати, зовут? — как ни в чем не бывало спросила она.

Я затаил дыхание, весь вытянувшись вперед, чтобы не пропустить ни единого звука.

— Фи…, Фио, — тихо произнесла девчонка, не отрывая взгляда от полюбившейся ленточки. — Да, меня зовут Фио.

— Красивое имя, как раз для такой замечательной девочки, как ты, — ободряюще кивнула женщина.

Но девчонка не обратила внимания на похвалу. Вместо этого она устроилась поудобнее и положила голову на подлокотник кресла. Хотя мне не было видно ее лицо, тем не менее, я готов был поручиться, что сейчас она прикрыла глаза. Больше таиться мне не имело смысла, вряд ли девчонка вновь захочет говорить в ближайшее время.

И все же я постарался подойти к ней, как можно тише. Меня неожиданно заинтересовало, какое будет у нее сейчас выражение лица.

Соревноваться со старенькими половицами, кто окажется ловчее и добьется своего, оказалось довольно забавно. Они изо всех сил старались заскрипеть, пропеть свою визгливую песню, но сперва мне удавалось обыграть их. Шаг вперед, тут же качнуться в сторону, вправо, а затем снова вперед и теперь левее…

Но рано или поздно всему приходит конец. Предательский скрип раздался, когда мне оставалось сделать всего лишь пару шагов до девчонки. Та неохотно повернулась в мою сторону, приоткрыв глаза, и все же я успел увидеть спокойное, доверчивое выражение ее лица.

Скользнув по ней равнодушным взглядом, чтобы не напугать излишним вниманием, я подошел к хозяйке. Увидев меня, она отложила шитье в сторону и вопросительно посмотрела.

— Ничего подозрительного на улице не заметили? — поинтересовался я.

— Все было, как обычно, хотя…, — задумалась Умильта. — Пару раз в мастерскую заглядывали любопытствующие прохожие. Только одежда их мало интересовала, а куда больше свежие сплетни.

— Занятно. Надеюсь, про нас им никто не говорил?

— Разумеется, нет.

В этот момент я посмотрел на девчонку и замер от неожиданности. Ее ошейник явственно стал светиться ярче. Сперва мне захотелось протереть глаза или ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что нет никакой ошибки. Всего лишь пару часов назад, когда я пытался взломать замок, он светился значительно глуше. Но теперь…

Еще пару минут назад я был уверен, что у нас имеются в запасе несколько дней, чтобы переждать самое опасное время. Сейчас, пока охотники надеются, что мы не успели покинуть город или встретиться с заказчиком, они упорно ищут нас в столице. Но потом им непременно придется перебирать все варианты и расширять круг поисков. И вот тогда у меня появлялся шанс выскользнуть из поредевшего кольца. Может быть, даже с девчонкой.

Вот только странное поведение ее ошейника не давало мне покоя. Если бы я знал, что означает свечение, то мог бы решить, как мне следует поступить. А вдруг он, в конце концов, взорвется? Или наоборот просто распадется, тихо и бесследно?

Наверное, если бы я был Мастером, закончившим обучение в гильдии, то разобрался бы в его устройстве. По крайней мере, у меня были бы шансы понять его предназначение. Теперь же надо было решать, оставить девчонку или нет.

Таинственный заказчик до сих пор ничем не проявил своего существования, и, как его найти, я не представлял. Скорее всего, этого не знал никто кроме Кэриба, а он, несомненно, был в руках хозяев девчонки. Так что мне ничего не мешало отвести ее к главной площади и оставить там.

Не пройдет и получаса, как она попадет в лапы к своим прежним хозяевам, и охота за мной вероятно тут же прекратится. Даже, если для вида они поищут меня еще день другой, вряд ли им захочется зря тратить кучу сил и денег только для успокоения оскорбленной гордости. По крайней мере, мне очень хотелось на это надеяться. А заказчик…, очень некстати вспомнились слова Кэриба, хотя обращенные и не ко мне, а к Лэнгу: «Отвечаешь за товар головой!».

Я снова посмотрел на девчонку. Она дремала, но довольно чутко, стоило мне протянуть к ней руку, как она тут же приоткрыла глаза. Что с ней делали прежние хозяева, и для чего она могла им понадобиться? Словно догадавшись, что здесь она лишняя, Умильта встала и направилась в соседнюю комнату, откуда вскоре раздалось звяканье чашек. Теперь, когда мне ничто не мешало, можно было попробовать вновь.