Цвет прошлого (СИ) - "Чеширский Кот". Страница 54

Но, как бы мне не хотелось оказаться подальше отсюда, излишняя спешка была опасна. Борясь со страхом, я шагал вперед, оглядываясь каждую секунду в ожидании нападения. Пламенная Плеть подрагивала у меня в руке, готовая атаковать по первому приказу. Фиори попыталась было сотворить что–то на ходу, но я остановил ее. Силы девочке еще пригодятся, не стоит тратить их раньше времени. От волнения нам стало даже не до холодного ветра, который и не думал ослабевать.

Прошло, наверное, с полчаса прежде, чем я поверил, что все обошлось. Низина, полная опасных творений, осталась далеко позади, а голод начал напоминать о себе. Завтракали мы еще до рассвета и, если бы не находка, давно бы сделали привал. Поэтому, как только нам встретились густые, колючие заросли кустарника, я велел Фиори остановиться. Выбранное место со всех сторон окружали надежно укрывающие от Зорких высокие деревья. Они же немного защищали нас от порывов ветра. Большего и не требовалось.

А расчистить площадку для Мастера пустяковое дело. Даже для такого недоучки, как я. Огненный шар размером с человека мгновенно испепелил узловатые кусты, не оставив и следа от них. Проведя нервничающего Огонька по выжженному проходу, я склонил ветки, перекрывая его, а затем окружил заросли сторожевыми нитями, тщательно опутав ими ближайшие кустарники.

Вскоре в центре площадки разгорелся небольшой костер, жадно пожирающий старые сухие кусты. Времени на нормальный обед у нас не было, только, чтобы согреться и перекусить. Откинувшись на один из тюков, тот, что помягче, я задумался, благо поводов хватало. Слухи–слухами, но что все–таки творится в Приграничье? Мы лишь едва углубились в него, а уже столкнулись с необъяснимыми загадками.

Вряд ли найдется хоть один Мастер, который рискнул бы отправиться сюда, чтобы создавать и поддерживать эти творения. Но тогда каким образом они до сих пор не рассеялись? Ни в школе, ни в книгах не говорилось ни о чем подобном. И еще кое–что. Приглядевшись, я заметил некоторые отличия в витающих поблизости Подлинных цветах. Сперва, когда мы только переправились, эти изменения практически не были видны. Зато сейчас они стали намного приметнее.

Вокруг нас летало множество Подлинных цветов, куда больше, чем обычно. И отдельные осколки, ленты, облачка постоянно смыкались, образовывая причудливые и диковинные формы. Краски то блекли, то будто наливались светом, то вновь тускнели. Все это происходило медленно, поэтому и стало заметно лишь во время привала, когда мы остановились. И еще порой мне казалось, что откуда–то доносится странная, чуть различимая музыка, и кто–то тихо поет.

Я настолько увлекся наблюдением за цветами, что не сразу почувствовал, как дрогнула сторожевая нить. Совсем слегка, да к тому же изнутри, а не снаружи, и все же следовало проверить. Но тут меня опередила Фиори, забравшаяся в самую гущу зарослей. Натыкаясь на колючки, она ойкала, но упорно пробивалась вперед. На всякий случай, я встал рядом, осторожно прощупывая кустарник полосой соломенного.

Но девочка снова оказалась первой. Радостно взвизгнув, Фиори нырнула вглубь куста, затрещали ветки.

— Посмотри, кого я нашла! — выбралась она через минуту.

Первой моей мыслью при виде небольшого пушистого котенка было, что мы нечаянно наткнулись на жилище рыси. Которая наверняка окажется сердита на незваных гостей. И лишь потом я пригляделся внимательнее и едва не отпрыгнул назад. Потому что на руках у Фиори сидел маленький Ловкий.

Обучение будущих Мастеров включало в себя не только заучивание устройства творений и правил работы с цветов. И не только зубрежку скучных книг о созданиях. Несколько раз нам показывали зверей в действии. Для лучшего усвоения знаний, как с ухмылкой говорил учитель. А после такого зрелища было трудно не усвоить…

— Что случилось? — удивленно спросила Фиори, увидев, как я медленно пячусь назад.

Если бы она видела одно из устроенных для нас представлений, то не спрашивала бы.

…В просторном загоне злобно рычат три матерых пса, каждый размером с теленка. Будущие Мастера толпятся вокруг, толкаются, пробиваясь к ограде. Наставник, пристально следящий за детворой, дает знак слугам. Медленно открываются створки ворот, и на арену вталкивают небольшое существо. По сравнению со здоровенными псами оно просто крошечное. Странное смешение черт кошки и белки: длинный распушенный хвост, кисточки на ушах, изящная, грациозная походка, красивая шубка и милая мордочка.

Ловкий кубарем влетает на арену и замирает при виде врагов. Те оскаливаются, неспешно обступают беднягу, заходя с трех сторон. Выражения морд у псов не предвещают ничего хорошего…

— Посмотри, он ведь такой безобидный, — недоуменно произнесла Фиори.

А в моей руке вспыхивает Плеть. Безобидный, говоришь?

…Кто–то из девочек всхлипывает, жалея Ловкого. Мальчишки, не обращая на нее внимания, спорят, сколько продержится создание против волкодавов. И никто не замечает жестокой усмешки на лице наставника…

Момент, когда жертва превратилась в охотника, мы не уловили. Просто мелькнула серая молния, и во все стороны полетели клочки собачьей шерсти. И мяса. Но это мы поняли не сразу. Рычание и вой, поскуливание и стоны, все смешалось в один протяжный вопль. А потом клубок развалился. Целый и невредимый Ловкий сидел посреди загона, невозмутимо вылизывая испачканные лапы. Возле него лежали три громадных куска мяса, ничем ни напоминающие красавцев–псов.

Нескольким ребятам стало плохо от этого зрелища. Они еще не привыкли к виду крови и распотрошенных туш. Девочки старательно отворачивались, и уже никто не пытался пожалеть бедного беззащитного зверька, который спокойно прихорашивался, вычищая шерстку от капель крови. Потом Ловкий встал, по–кошачьи сладко потянулся, изящно выгнув спину, и в гробовой тишине горделиво прошествовал обратно к воротам…

Очень безобидный зверек. Очень. Если только на миг забыть, что это беспощадный убийца, способный играючи расправиться с более сильным противником. Создание. То есть то, что создано для убийства. Нам преподали жестокий, но полезный урок. Нельзя путать их с обычными животными. Они другие.

Поймав умоляющий взгляд Фиори, я все же остановился. Может быть, если бы она сама видела побоище, устроенное Ловким, то не стала бы защищать этого детеныша. Но словами мне не передать те ощущения, которые мы испытали в тот день.

— Пожалуйста, можно, я его оставлю?

— А что скажет его мать? — запоздало придумал я ответ. — Не лучше ли вернуть его обратно, пока она не пожаловала сюда? Представь себе, как она может рассердиться.

— Нет, Айрид, он один. И он очень хочет идти с нами! — поспешно добавила она, заметив мое раздражение.

Словно почувствовав, о чем идет речь, зверек завозился, высунул мордочку, умильно принюхался.

— Интересно, с чего это ты взяла, что он один? Неужели он сам сказал тебе?

— Это не совсем слова, просто я вдруг поняла, что у него больше никого нет, и что он хочет остаться с нами, — смутилась Фиори. — Прислушайся, Айрид!

Я посмотрел в глаза поднявшему голову созданию. В невообразимо притягательные изумруды, внутри которых замерли золотые искры. Подлинные цвета сами выплеснулись на поверхность, переливаясь и пылая огнем. Смутные, неясные образы появились в них. Пустота, колышущиеся клубы чего–то серого, давящие, неприятные звуки, будто гонящие прочь. Тоска или потерянность? Не ясно, все тает и расплывается. В мутной пелене загорается огонек, радость или жажда ведут к нему?

Такого я не ожидал. Разумеется, это трудно было назвать речью, скорее уж мыслями или ощущениями. И все же… Отведя взгляд от ожидающего моего решения Ловкого, я посмотрел на Фиори. Увы, говорить нет слишком поздно. Она смотрела с такой мольбой, с такой надеждой, что отказать не получалось при всем желании. Да и не было веских причин для отказа. Образы чересчур расплывчаты и туманны, но одно ясно точно — зверек хочет быть с нами. Возможно, Фиори права. В любом случае, сомневаюсь, что Ловкий нападет на нас, хотя успокаиваться и доверять ему все равно не могу и не буду.