Цвет прошлого (СИ) - "Чеширский Кот". Страница 62

Мы уступали охотникам, как в защите, так и нападении. Уступали, как в опыте, так и выносливости. И их было больше. Вдвоем нам не выстоять, ясно и отчетливо осознал я. Но, может, удастся выровнять условия? Если бы сделать так, чтобы Мастера оказались между двух огней… Если бы сделать так… Очередной Факел, пробившийся через редкие сети, расставленные перед нами, сотряс купол. Нужно торопиться, пока мы не окончательно выдохлись. Я осторожно коснулся плеча Фиори.

— Есть идея. Сможешь, хотя бы на миг пробить их купол?

Закусив губу, Фиори прищурилась, всматриваясь в плывущие по завесе врагов узоры.

— Наверное, смогу, но…, — замялась она, не прекращая латать защиту, — мне потребуется время и потом, вряд ли я смогу сражаться дальше.

— Не страшно, — покачал я головой. — Если ты не справишься, то другого шанса у нас не будет. Так что постарайся, прошу тебя.

Оставив купол без поддержки, Фиори сосредоточилась на создании необходимого творения. Пошарив по кармашкам, она выгребла оттуда пару кристаллов, печально посмотрела на них и решительно кивнула. Несколькими уверенными, быстрыми движениями сгребла охапку синего и пригоршню белого. Не забыла о красном, соломенном и алом. Чуть посомневавшись, ухватила ленту желтого и пару осколков черного. На несколько мгновений я позабыл обо всем на свете, завороженно следя за ней. Не каждый день становишься свидетелем того, как Многоцветье порождает затейливые, немыслимые по сложности плетения и формы. А учитывая обстоятельства, может, и не увидишь больше такого.

Быстро, с обманчивой легкостью подготавливаемые творения обретали реальные очертания. Полыхнуло Огненное Копье, неохотно смиряя свой гнев и упорно порываясь брызнуть цепким, жадным до пищи пламенем. Вокруг него соткались сперва расплывчатые, но постепенно проявляющиеся, уже знакомые мне обвитые белым синие копья. Но этим Фиори не ограничилась, взявшись за последнее и, похоже, самое сложное творение. Только тогда я спохватился, поспешно начав осуществлять свою часть замысла.

Мне, в отличие от девочки, столь мудреные и замысловатые творения были неизвестны. Зато простых огненных шаров я мог наделать и удержать сколько угодно. По крайней мере, с два или даже три десятка точно. К тому моменту, когда Фиори закончила создавать и соединять творения, своего часа дожидались уже двадцать семь шариков, с клокочущим внутри пламенем.

— Готово, — выдохнула девочка.

Несмотря на прохладный ветерок, с ее побелевшего лба ручьями тек пот.

— Тогда начинай на счет три. Раз…, — и неполных три десятка моих творений понеслись к встревожившимся Мастерам. — Два, — Подлинные цвета, скопившиеся вокруг купола, вскипели, поскольку удар был направлен на них, а не на людей. — Три! — и Фиори атаковала.

Не терявшие времени охотники успели развернуть полотна сетей, принявшие на себя первый удар. Зашипев, испарились льдинки, но следующее наше творение без труда прошло сквозь сети. Очертания купола поплыли, когда в него врезалось Огненное Копье. Перенасытившаяся красным завеса не смогла удержать скрытое до поры творение. Разглядеть его у меня не получилось. Мелькнул короткий ослепительные росчерк, пронзающий ослабевшую защиту, и раздался громкий хлопок лопающегося купола.

Ошарашенные столь мощной атакой Мастера бросили все силы на то, чтобы закрыть образовавшуюся дыру, позабыв о бурлящих вокруг Подлинных цветах. Завеса не выдержала сразу в нескольких местах, и блестящие, будто расплавленное стекло, потоки хлынули прямо на людей. Я успел заметить, как отбросило неудачника, попавшего под атаку Подлинных цветов, как попятились остальные, судорожно укрепляя личные коконы защиты. А потом клубы густого тумана непроницаемым покровом окутали охотников. Лишь мелькали во мгле размытые силуэты, отчаянно машущие руками. Впрочем, с каждой секундой их становилось все меньше. Порой до нас долетали едкие брызги, с яростным шипением высыхающие на нашей завесе. Та кое–как держалась, но чувствовалось, что это ненадолго.

Наконец, туман рассеялся, также внезапно, как и появился, и мы увидели, чем закончилась схватка. Нелепо изломанные тела устилали дымящийся круг, залитый тонким слоем Подлинных цветов. Все было кончено за считанные минуты. Со звонким хлопком наша завеса лопнула, последние удары порядочно истощили ее, лишенную подпитки. Несколько мгновений я остолбенело смотрел на открывшееся зрелище, а затем поспешно заставил Фиори отвернуться.

— Все в порядке, просто стой здесь и не оборачивайся. Тебе не стоит это видеть, — сказал я и направился к месту гибели отряда.

Остановился в десятке шагов от беспокоящихся, тревожно колышущихся цветов, вдохнул поглубже и только тогда позволил себе вглядеться в то, что осталось от Мастеров. Смерть от Подлинных цветов редко бывает милосердной или прекрасной. Гораздо чаще она жестока и безобразна. Слишком велика сила Многоцветья. Слишком страшна. Густеющие волны, прозрачные как стекло, мерно вздымались над бездыханными телами. Каждое прикосновение сдирало толстый слой плоти, будто растворяя ее. Кое–где уже расплывались красно–розовые пятна.

Передо мной лежал Мастер, которому почти удалось вырваться из смертоносной хватки цветов. Его лицо было мне знакомо, мы вместе учились в школе гильдии. Старше меня на год парень грезил о стезе боевого Мастера, уверенно идя к цели. Похоже, на его прилежание обратили внимание, раз включили в состав отряда охотников. Чуть приоткрытый рот застыл в гримасе боли, расширившиеся глаза недоуменно смотрели в небо, словно вопрошая, отчего так нелепо оборвалась жизнь.

Мы не были дружны, просто сверстники, но сейчас мне вдруг стало больно видеть его таким. К этому ли он шел, для этого ли прилагал усилия, чтобы глупо и бессмысленно погибнуть в безжалостных землях Приграничья? Раз, и нет человека, и рассыпались в прах его бережно лелеемые мечты. Два, и его тело растворится, щедро напоив убившее отряд творение. Три, и по прошествии многих лет уже никто не вспомнит молодого, возможно талантливого Мастера.

Позади послышался шорох шагов, и я, вздрогнув, обернулся, крепко стискивая кинжал. Передо мной стояла бледная, как снег, Фиори. Я запоздало попытался заслонить от нее неприглядную картину, но в застывших глазах девочки уже отражалась медленно растекающаяся по выжженному кругу кровь. В затянутом свинцовыми тучами небе сухо кашлянул гром. Мелкие капельки дождя повисли туманом над лугом.

— Айрид, помнишь, ты спрашивал, почему я так боюсь вновь попасться гильдиям? — бесцветным голосом спросила Фиори.

Внезапно подувший сильнее ветер растрепал ее длинные оранжево–золотистые волосы, распахнул плащ, но девочка, словно и не почувствовала пронизывающего холода. Может оттого, что от нее веяло ледяным отчаянием.

— Магистр действительно считал меня вещью, орудием, но это еще не самое страшное. Гораздо хуже было то, какое орудие он хотел из меня сделать. Орудие убийства. Магистр хотел, чтобы я получала от этого удовольствие, наслаждалась этим, — голос Фиори сорвался, она пошатнулась, но все же сохранила равновесие.

Словно очнувшись от сна, я подошел к ней, поправил плащ, осторожно взял за плечи, чтобы увести подальше. Против ожиданий Фиори ничуть не сопротивлялась. Напоследок я не выдержал и оглянулся. Под моросящим дождем красные лужицы быстро растекались по земле, смешиваясь с грязью и превращаясь в бурую жижу. Пугающая картина. Но если бы не последняя атака, сейчас на земле точно так же лежали бы наши тела. Простое правило любой войны. Или ты, или тебя.

— Понимаешь, — всхлипнула девочка, покорно позволяя мне отвести себя обратно, — ведь я сбежала от синих и надеялась, что мне не придется больше сражаться и… А в итоге, я стала именно такой, какой меня хотел сделать Магистр, — с этими словами Фиори уткнулась мне в плечо.

В растерянности я остановился, не зная, что сказать в ответ. Мне никогда не приходило в голову ничего подобного. В школе учили по–другому. Сражение — это праздник для воина, счастье для боевого Мастера. Там, на поле боя, именно мы правим балом, определяя исход схватки. Не то, чтобы я и впрямь верил в это, особенно после предательства гильдии, но, тем не менее, эти убеждения отложились глубоко в памяти. До чего же фальшиво выглядели они сейчас!