Код Малевича (СИ) - Туровников Юрий Юрьевич. Страница 33

.

.

Едва щелкнул замок и лязгнул тяжелый засов, в темнице наступила гробовая тишина, даже Держигурда засунул свой язык куда следует и вжался в стену. Неизвестный вошел в мрачные покои, с обнаженным телом на плече, которое он небрежно опустил на пол и сковал запястья цепями. Потом он повторил процедуру еще раз и ушел уже безвозвратно. Постояльцы, поселившиеся в импровизированном хостеле, стали гадать, кто окажется их сокамерниками на этот раз.

— Эта какая-то дохлая, — всматривалась во мрах Пехова. — Тощее Низовской, не сочти за оскорбление, но это правда. Вон, даже отсюда кости видно.

— Я согласна с тобой, — сказала Юля. — Наверное, ест мало. Сидит на какой-нибудь диете. Как вы думаете, кто вторая?

Тут в обсуждение вступил Никита.

— А с чего вы взяли, что это она, а не он?

— Тебе вместе с яйцами и мозг отбили? Хотя, возможно он у тебя именно там и есть, — флегматично произнес Темноков под хихиканье Герринг. — У нее попа и титьки. Вот только цвет какой-то странный.

Анфиса звякнула цепями и на коленках подползла поближе, насколько позволяла длина цепей.

— Марья, сделай одолжение, переверни ее.

— Которую? — спросила та, прикрыв ладонями соски.

— Начни с худой, — сделал выбор Держигурда.

Герринг толкнула ногой ближайшее тело. Женщина взмахнула руками и легла лицом вверх и все узрели Крысю Абрыгайтэ.

— Нихрена себе! — воскликнула Низовская. — Вот эта компания собралась! Весь свет столичного шоубиза. Только Уркаганта не хватает для полного комплекта и какой-нибудь еды.

Пехова почесала подбородок.

— Извини, Юлёк, беру свои слова назад. Ты самая тощая, а она изящная.

Изменить свое мнение Анфисе подсказало чутье. За такие оскорбительные слова в адрес дочери самой Бухачевой можно поплатиться работой даже на самом захудалом канале, а ведь она метит на Первейший. Первая леди русландской сцены хоть и ушла на покой, но враз затолкает в такую яму, что до смерти не выберешься. У нее связи и непререкаемый авторитет. Ради карьерного роста можно и полебезить, вопреки своим принципам. На том стоял, стоит и стоять будет отечественный шоу-бизнес! Как пел незабвенный панк из Воронежа, надо только вовремя подлизывать попец, а рокер из северной столицы поддержал его фразой «маза фака».

И тут заворочалась вторая из вновь прибывших. Женщина застонала и медленно села, поджав под себя ноги.

— Вот гадина… — Анита ощупала голову, — Чуть скальп не сняла.

— Ну конечно, — воскликнула Анфиса, — куда ж без нее! В каждой бочке затычка. Осталось только в миссию на Марс записаться.

— Анита, звезда моя! — гаркнул Держигурда. — Рад тебя видеть, может, споем? Будите Крысю, из нас получится неплохое трио!

— Давайте посидим молча, — сказал Темноков, — подумаем о вечном.

— О сексе что ли? — предположила Пехова.

— О еде? — спросила Низовская.

— О деньгах? — вступила в разговор Хай.

— О моей груди? — глупо хихикнула Герринг.

— О силе и мощи! — тряхнул гривой Никита и зарычал.

И тут подала голос Абрыгайтэ, неожиданно пришедшая в себя.

— Знаете, о чем я всегда думаю? О том, что никогда не стану столь же великой, как мама, и у меня никогда не будет большой груди. Меня день и ночь гложет зависть.

— Правильно! — потряс цепями Держигурда. — Покаемся во грехах своих, проведем, так сказать, последнее причастие. Сдается мне, дамы и господин, выпускать нас отсюда никто не собирается.

Темноков схватился за голову.

— Меня окружают идиоты. Лучше бы я за кефиром пошел!

.

.

Будильник, поставленный на телефоне, разбудил Мельника, не дав досмотреть чудный сон о том, как лейтенант героически задерживает преступника, тот со слезами на глазах молит о пощаде и просит отпустить его, уверяя, что больше не будет. Но самый гуманный и справедливый суд в мире остался непреклонным и вынес суровый приговор: пятнадцать суток исправительных работ на новострое здания Имперского собрания.

Григорий, запутавшись в простыне, упал с дивана.

— Какого хрена? — пробубнил сыскарь, пытаясь побороть треклятую тряпку. — Всего пятнадцать?!

Ударившись головой о ножку стола, Мельник окончательно проснулся и осознал, где находится. Кое-как справившись с постельным бельем, следователь включил отточенным движением чайник и радиоприемник и принялся делать зарядку, размахивая руками и ногами. Тем временем невидимая повелительница эфира вещала на всю страну.

Конец цитаты. Стоит отметить, что власти страны Норвегии, дабы не ударить в грязь лицом на предстоящих соревнованиях, решили построить у себя точную копию всех олимпийских объектов Новых Васюков. Но что самое странное, они уложились всего за два месяца, истратив неприлично ничтожную сумму денег, всего один миллиард долларов. Видимо, сэкономили на строительных материалах. Глупо и не патриотично предполагать, что у нас в стране могли своровать разницу. И о погоде: в Русландии по-прежнему осень, временами и местами возможны дожди».

Тут динамик приемника зашипел, крякнул, и трансляция возобновилась. Но уже другая. Чей-то мужской голос произнес.

Несанкционированная трансляция прекратилась и радио замолкло. Мельник ухмыльнулся, осмотрел джинсы, заметив, что их пора бы и постирать, оделся и, стоя у окошка, налил себе кофе. Ароматный напиток, плескавшийся в потемневшей кружке, приятно согревал в ладони, извергая тонкие струйки пара. Григорий потянул носом и сделал небольшой глоток. Нёбо приятно обожгло. Кофе с утра — священный ритуал для доброй половины населения страны.

По дороге проносились автомобили, истошно сигналя одиноким велосипедистам, а в голубом, с вкраплениями красного и желтого, небе урчал «кукурузник», тянущий за собой развивающееся полотнище с надписью

Допив кофе, Мельник быстренько сбегал в туалет, ополоснулся в раковине, где уборщицы полоскали тряпки и вновь вернулся в «родные пенаты». Включив компьютер и войдя в сеть, он вновь прошерстил сайты подпольных аукционов, зашел на портал, где преступники обычно выкладывали свои требования о выкупах заложников и, не найдя ничего, что привлекло бы внимание, погрузился в раздумья.

Размышлял лейтенант о том, что могло быть общего у пропавших и похитителя, и что связывало последнего с украденными артефактами. Сыщик чуял пятой точкой, что рано или поздно все ниточки завяжутся в единый клубок, но пока ничего не выходило. Единственная зацепка — снотворное, изготовленное явно кустарным способом. Надежды отыскать преступника в кулуарах телевидения тоже никакой. Там сотрудников тысячи и полный бардак. Свидетели отсутствуют, от видеозаписей толку нет. Как работать в таких нечеловеческих условиях?!

Перебирая в голове все известные факты, Григорий медленно, но верно, понимал, что либо преступник все продумал до мелочей, либо он, Григорий Мельник, тупой, как пробка, и в сыске ему не место. С каждый утекающей минутой лейтенант все больше склонялся к первому.