Кремль 2222. Крылатское - Дашко Дмитрий Николаевич. Страница 1

Дмитрий Дашко

Кремль 2222. Крылатское

Автор выражает благодарность Дмитрию Силлову за созданный им мир «КРЕМЛЯ 2222», о котором интересно читать и писать!

Большое спасибо моему первому читателю Алексею Липатову, модератору официальной группы проекта «Кремль 2222» https://vk.com/officialgroupkreml2222. Если Вы всё ещё не вступили в эту группу, самое время наверстать упущенное.

Пролог

Считается, что удар в прыжке – штука ненадёжная. Но выскочивший будто гриб из-под земли тип в чёрном доказал, что это не так. Взвился в воздух ракетой и свалил сразу двух дозорных, только подошвы сапог сверкнули. Скакнул так, словно был на пружинах. А приземлившись, пошёл крутить сальто, не давая третьему дозорному, парню по имени Колыван, взять себя на мушку.

– Что ж ты вертлявый такой! – взвыл тот от досады.

Нога чёрного разрезала воздух, и ружьё Колывана полетело в одну сторону, а он в другую. Вот только парень прогуливал не все занятия по рукопашному бою, кое-чему поднабрался и потому сумел оказаться на ногах.

– Не ожидал, урод?

Тип внезапно замер, зажав руки по швам и поклонился.

– Ты чего? – изумился парень.

Взгляд его упал на ружьё, оно валялось в двух метрах, практически рядом. Можно успеть! Дозорный трезво оценил свои возможности: против него вышел мастер, схватка с которым врукопашную обречена на поражение.

Чёрный правильно истолковал намерения Колывана, бросился наперерез. Врёшь, не возьмёшь! Колыван нырнул в сторону ружья ласточкой, вытянув руки вперёд. Пропахал животом по бугорку и почти успел… До приклада был сантиметр-другой, вот только в этот самый миг башмаки чёрного, которые лишь с виду казались мягкими, угодили ему по пальцам, едва не размозжив кости.

Колыван взвыл от нестерпимой боли. Однако сумел извернуться, схватил противника за ноги пониже коленей и дёрнул на себя. Оказывается, Ньютон не ошибся, когда придумал свой закон всемирного тяготения. Все тела падают на матушку-Землю, не только яблоки.

Тип грохнулся крайне «удачно»: затылком об сколотый булыжник. Острый срез вошёл прямо в мозг. Чёрный умер моментально.

Колыван поднялся, перед глазами плыло. Шатаясь подошёл к товарищам, проверил пульс. Сомнений не осталось, оба мертвее мёртвого.

В этот миг удавка захлестнула его шею, что-то хрустнуло, и парень обмяк. Распухший язык вывалился из открытого рта.

Очередной незнакомец в чёрном, незаметно подкравшийся к Колывану со спины, спрятал шнур в маленькую поясную сумку. Подошёл ещё один, укоризненно покачал головой, произнёс гортанно:

– Зачем ты так поступил, Абет? Этот батыр храбро сражался и заслужил благородную смерть.

– Оживи его, и тогда я убью по-другому, – отозвался тот, кого назвали Абетом.

– Я воин, а не шаман. Тебе это прекрасно известно.

– Тогда не вмешивайся. Дозорных мы убрали, путь к деревне открыт.

– Что будем делать с Тайжаном? Бросим тут?

– Вернёмся за ним, когда с деревней будет покончено. Тебе придётся самому нести дурную весть родичам Тайжана. Ты плохо его учил, если этот батыр смог с ним справиться.

– Абет, это русские. Они всегда полны сюрпризов.

– Ничего страшного. Сегодня наша очередь устроить им сюрприз, – сказал Абет и недобро ухмыльнулся.

Деревня Пойменская гудела как растревоженный улей: жители собирались в Комплекс на ярмарку. Мужики с самого утра грузили телеги, дабы было чем расторговаться или пустить на обмен. Бабы и девки прихорашивались, надевали лучшие наряды, румянили щёки, подводили глазки. Глядя на разнаряженных и накрашенных молодух, старики ворчали, что молодёжь совсем отбилась от рук. Дескать, в их время всё было по-другому.

Детвора носилась как угорелая, ведь родители обещали взять с собой, и ребятня была на седьмом небе от счастья.

Шум и гвалт стоял такой, что часовые, охранявшие деревню, только головами качали. Десятник Билуг сбился с ног: вместо того, чтобы бдительно наблюдать за подступами, парни на вышках всё больше таращили глазки на деревенских красавиц.

Взять, к примеру, Воропая. И жена есть у него, и детишек двое (третий на подходе), а этот охальник позабыл всё на свете: так и сверлит взглядом соседскую дочку – красавицу Усладу, помогавшую матери перекладывать узлы с поклажей на телеге. Девка, конечно, на загляденье: ядрёная, пышная, с нравом озорным, на неё многие мужики облизываются. Да и сам Билуг при встрече не раз восхищённо причмокивал. Но служба есть служба! Когда стоишь на вышке, смотри за тем, что снаружи творится, а не внутри.

Билуг погрозил Воропаю кулаком. Только зря время потратил, тот словно зачарованный вперился в одну точку (аккурат пониже спины Услады), никакой реакции.

Ладно, решил десятник, у кого-то, кажется, есть парочка лишних зубов, но ситуация исправима. Он подошёл к приставной лестнице, убедился, что ступеньки крепкие, выдержат его немалый вес (за последние пять лет Билуг закабанел, весил почти восемь пудов, однако былой хватки не потерял, по-прежнему мог располовинить неприятеля мечом), и принялся взбираться наверх.

Кряхтя подошёл к Воропаю, прикидывая, что с ним сделать, как наказать. Богатая фантазия подсказывала несколько заманчивых вариантов.

Билуг тронул часового за плечо. Странно, парень стоял словно вкопанный. Чуя неладное, десятник развернул его лицом к себе. Глаза Воропая остекленели, он не дышал, а на лице замерла гримаса такого ужаса, что Билуг едва не оттолкнул мертвеца от себя.

И почти сразу почувствовал присутствие постороннего. Позади что-то прошелестело, еле слышно, словно ветка качнулась на ветру, однако десятник среагировал моментально: выставил труп в качестве щита и потянулся за кинжалом (вытащить длинный меч он не успевал). И тут что-то кольнуло его в шею. Тело, такое родное и привычное, перестало слушаться, налилось свинцом, рот судорожно хватал воздух, которого всё сильнее не хватало. А потом пришла смерть.

Незнакомец, который словно возник из ниоткуда, успел подхватить тушу умиравшего десятника, без особого труда выдержав немалый вес, отставил стремительно деревенеющий труп в сторону и показал кому-то невидимому знак в виде колечка из большого и указательного пальца.

На стене появился ещё один такой же человек, гибкий как тростинка и стремительный, словно метеорит.

На обоих были тёмные бесформенные одеяния, скрывавшие фигуры и размывавшие их силуэт. Обменявшись несколькими только им понятными знаками, незнакомцы без единого звука вытащили из ножен мечи с чёрными лезвиями и с ловкостью акробатов спрыгнули вниз, оказавшись подле телеги с поклажей.

Приземление прошло столь мягко, что женщины даже не обернулись. Обе они, Услада и её мать, умерли мгновенно. Убедившись, что с невольными свидетелями покончено, убийцы метнулись в разные стороны: один налево, а другой направо.

Каждый, кто оказывался у них на пути, умирал. Убивали незваные гости безжалостно, не щадя даже малых детей.

Защитники Пойменского пытались дать отпор, но куда им, простым мужикам, не особо искушённым в воинской науке, против двух головорезов, владевших неизвестным боевым искусством.

Вот парень с копьём наперевес бросается на чёрную фигуру. Та с лёгкостью уклоняется, лезвие устремляется вверх, а потом столь же стремительно падает вниз, вместе с ним на землю летит отрубленная голова копейщика.

Часовой на вышке водит здоровенной пищалью, пытаясь выцелить нужную мишень, это ему едва удаётся: он боится зацепить своих, к тому же убийцы слишком быстро перемещаются. Но, кажется, есть шанс угодить точно в цель, палец ложится на спусковой крючок, но выстрела не раздаётся. Второй головорез успевает метнуть нож, который, мелькнув как молния, впивается стрелку в висок.