Фашистская Европа - Шамбаров Валерий Евгеньевич. Страница 30

Когда белые части были разбиты и оставили Омск, им нанесли удар в спину. Чехословацкие части, размещенные по Транссибирской железной дороге и подчиненные генералу Жанену, захватили магистраль. 18 ноября генерал Сыровы отдал по чешским войскам приказ: «Наши интересы выше всех остальных». Предписывалось не отправлять и не пропускать русские эшелоны, пока не проедут все части чехов со своим «имуществом». Поезда с беженцами и ранеными останавливали, загоняли в тупики и отбирали у них паровозы. 121 эшелон – все битком набитые людьми, встали на путях обездвиженные. У тех, кто застрял на крупных станциях, еще были шансы выжить. А те, чьи паровозы отцепили на глухих разъездах посреди тайги, оказались обречены на замерзание и смерть от голода и тифа. Целые вагоны и эшелоны превращались в братские могилы.

Остатки колчаковских войск чехи на железную дорогу не пускали, и белогвардейцы с огромными обозами беженцев двинулись по старому Сибирскому тракту. Пешком, на санях, подводах, 2 тысячи километров в зимние морозы. Пробивались сквозь снежные заносы и пургу, массами погибая от тифа, обмораживаясь и замерзая… У поезда Колчака тоже отцепили паровоз, он застрял в Верхнеудинске, лишенный связи с внешним миром, оторванный от своих войск. Отступающие чехи повсюду грабили, обчистили даже иностранных консулов.

А тем временем в Иркутске при участии главы союзных миссий Жанена прошли переговоры с «демократами» и большевиками. Сформировалось подобие нового «правительства», Политцентр. Он поднял восстание. А Колчаку союзники предложили отречься от поста Верховного Правителя, за это гарантировали, что его возьмут под международную охрану и вывезут за границу. Адмирал согласился, но его обманули. Чехи взяли его под охрану, довезли до Иркутска, и по прямому указанию Жанена и Сыровы выдали Политцентру – на смерть.

За это большевики с ними щедро расплатились. Поезда чехов пропустили во Владивосток со всем награбленным барахлом. В этом городе уже была установлена советская власть, но Троцкий направил начальнику таможни Ковалевскому приказ: «В награду за службу России чехам разрешается пройти границу без таможенного досмотра и взять с собой все имеющееся у них в наличии и безо всякого ограничения. Они имеют право взять с собой все, что они захотят». Для эвакуации чехов и всего, что они захотели, потребовалось 35 пароходов! На родине их встретили как национальных героев, и они организовали собственный «Пражский легионерский банк» с персональными сейфами, куда поместили награбленные ценности. Начальный капитал составил 70 млн золотых крон.

Одним из учредителей и главных пайщиков банка стал генерал-лейтенант Радола Гайда. В Чехословацкой армии он получил более чем высокое назначение. Австро-венгерского фармацевта и санинструктора поставили на должность первого заместителя начальника генштаба! Его заместителем стал Чечек – генерал из прапорщиков. Причем в Чехии имелись и настоящие генералы, старшие офицеры. Но они-то получили чины в австро-венгерской армии, им не доверяли. А эти военачальники были «свои», исконные. Да еще и «боевые». Они вполне соответствовали правительству Масарика и всей новорожденной Чехословакии. Впрочем, чтобы генералы-выскочки не наломали дров, для них нашли помощников. Например, в чешскую армию приняли генерала русской службы Войцеховского. Именно он вместе с Каппелем спас колчаковскую армию от полной гибели – вывел ее через всю Сибирь в Забайкалье.

Ранее уже отмечалось, что термин «национал-социализм» впервые появился в Австро-Венгрии среди судетских немцев. Когда Судеты были отданы в состав Чехословакии, немцы безуспешно пробовали отделиться, перейти под эгиду Германии, но были подавлены чешскими войсками. А Национал-социалистская партия Юнга в 1921 г. объединилась с партией Гитлера. Но национал-социалистская партия продолжала существовать и среди судетских немцев. Здесь она не афишировала связей с Германией. Числилась самостоятельной организацией, хотя переняла коричневые рубашки, свастику, нацистское приветствие.

Немцев в стране проживало более 3 млн. Чехи их исподтишка прижимали. Силились отыграться – дескать, раньше мы были под вашей властью, а теперь вы под нашей. Это проявлялось в судах, в администрации, в различных бытовых ситуациях. Выводился из употребления немецкий язык, требовалось, чтобы все документы составлялись на чешском. Немцы боролись за свои права, создавали собственные землячества, клубы, спортивные общества. На выборы они ходили куда более активно, чем чехи, смогли сформировать весомую фракцию в парламенте.

Однако успехи Муссолини возбудили вдруг генерала Гайду. По какой причине – трудно сказать. То ли в самом деле его увлекли фашистские методы и достижения. То ли скучно стало сидеть заместителем начальника генштаба, потянуло в новые авантюры. Гайда с доктором Червинкой начал в 1925 г. формировать партию «Фашистская община». Обвинил правительство Масарика в масонской ориентации, требовал очистить чешскую экономику и политические структуры от немцев и евреев. Выступать против немцев в Чехословакии было можно, вполне безопасно. Но против евреев и масонов – категорически противопоказано.

Гайду обвинили в шпионаже в пользу СССР. Возможно, он и в самом деле поддерживал тайные контакты с Москвой. По крайней мере, его друзья из российских эсеров, приехавшие с генералом в Чехословакию, действительно взялись подрабатывать в советских спецслужбах. Виновность Гайды доказать не удалось, но из армии его уволили. Тогда он целиком отдался политике, взялся создавать более широкое движение, «Фашистское национальное сообщество». Кое-какие деньги у него имелись – очевидно, из российских «трофеев». Он нарядил свои отряды в черные рубашки. Выдвигались требования пересажать немецких автономистов, бойкотировать немецкие товары и магазины, устраивались даже налеты на кинотеатры, где шли немецкие фильмы. Гайда призывал строить «сильное государство» и угрожал переворотом, если немцы войдут в правительство. Всерьез опасались, что он устроит «марш на Прагу».

Тем не менее чешские либералы во главе с Масариком и Бенешем предпочли договориться с немцами и «Словацкой народной партией». Возникла «общенациональная коалиция», одержавшая в 1926 г. убедительную победу на выборах. Правительство тоже было создано коалиционное, ряд министерских портфелей досталась словакам и немцам. А партия Гайды получила лишь 6 парламентских мест. Угрозы «марша на Прагу» остались пустым звуком. Подавляющее большинство чехов, живших сытно и благополучно, не испытывали ни малейшего желания мутить воду и ломать существующий порядок. А финансовые и организационные возможности у отставного генерала Гайды были все-таки ограничены. После бурного всплеска его «Фашистское национальное сообщество» зависло на одном уровне.

Но фашистские структуры появились и среди словаков. Их Словацкая Народная партия была основана католическим священником Андреем Глинкой и носила ярко выраженный католический характер. Она выдвигала требования автономии Словакии. Не отказывалась от легитимных парламентских методов, вошла в «общенациональную коалицию». Однако существовало ярко выраженное радикальное крыло. Его возглавлял генеральный секретарь Словацкой Народной партии и редактор газеты «Словак» профессор Войтех Тука. Он установил прочные связи не только с судетскими автономистами, но и с германскими нацистами.

В 1926 г. вместо парламентских трибун и какого-нибудь правительственного кабинета Тука уехал в Вену и начал выпускать газету «Словацкая корреспонденция». Писал: «Италия указывает нам путь. Ее пример зовет нас к действию… Словацких фашистов воспламеняет энтузиазм, решительность и смелость фашизма». К Туке примкнули видные активисты партии Сано Мах, Фердинанд Дручанский, Кароль Мургас. При Словацкой Народной партии стала создаваться военизированная организация «Родобрана». Она носила черные рубашки, давала клятву на верность персонально «вождю Туке». Однако в 1929 г. «вождь Тука» приехал на родину, его арестовали и посадили на 15 лет за государственную измену.