Начало России - Шамбаров Валерий Евгеньевич. Страница 31

В последующих официальных документах патриаршей канцелярии письмо квалифицировали как «ябеду». Отметили и то, что Киприан «сам был не только составителем, но и подателем ябеды и ходатайства о собственной персоне» [50]. Но он сохранил в Константинополе влиятельные знакомства, а Ольгерд постарался подкрепить прошение убедительными суммами. В 1376 г. Киприан появился в Киеве в качестве митрополита. В Москве возмутились, Дмитрий Иванович не признал его, отписал: «Есть у нас митрополит Алексей, а ты почто ставишься на живого митрополита?»

Патриарх постарался сгладить ситуацию. Прислал делегацию, разъяснял, что речь вовсе не идет о разделении Русской Церкви. Просто Алексий уже стар, много лет не ездил в западные епархии (где его три года держали в тюрьме), и Киприана назначили временно. После смерти Алексия он станет «одним митрополитом всея Руси». Но двоедушие новоявленного святителя не вызвало у московских властей ни малейших симпатий. История с ябедой не осталась тайной для них, как и теплые отношения болгарина с Ольгердом. Ну и куда поведет Церковь литовский подручный? А Киприан явно показывал, куда. Он обратился к новгородцам, сманивал перейти из подчинения Московской мирополии в свою, Литовскую. Правда, поспешил. Новгород в это время не стремился нарушать дружбу с великим князем, поползновения отверг.

Дмитрия Ивановича, русских бояр и духовенство оскорбляла и сама попытка греков поставить митрополита, не спросясь у них. С каким трудом добивались, чтобы во главе Церкви был соотечественник, а Византия снова навязывала чужеземца. Но св. Алексий и в самом деле состарился, со дня на день собирался в последний путь. У него имелся собственный кандидат в митрополиты – самый лучший, безупречный. Св. Сергий Радонежский. Когда св. Алексий почувствовал себя плохо, он пригласил троицкого игумена, поделился с ним сокровенной задумкой. Однако св. Сергий наотрез отказался. Дело было не только в его скромности. У него был свой путь к Господу. Руководить сложными церковными структурами, участвовать в управлении государством – это было совсем другое. Оно противоречило, отвлекало с той избранной дороги, которую он успел пройти. Св. Алексий огорчился, но понял его, не настаивал.

А у Дмитрия Ивановича после его отказа возникла другая идея. Его духовником был коломенский священник Митяй. Великому князю доводилось советоваться с ним не только по личным, но и по политическим вопросам. Митяй, в отличие от св. Сергия, набрал изрядный опыт как раз в государственных делах, и Дмитрий назначил его печатником (канцлером). Как было бы хорошо – государь и митрополит действуют заедино! Св. Алексий имел некоторые сомнения в кандидатуре Митяя. Опасался, как бы не получился перекос в обратную сторону, и митрополит вместо пастыря не превратился в царедворца в рясе. Но такого преемника, чтобы был идеальным во всех отношениях, не существовало, и св. Алексий благословил Митяя. Его постригли в монахи с именем Михаила, возвели в сан архимандрита.

В начале 1378 г. митрополит отошел в мир иной, лег под сводами Успенского собора рядом со св. Петром и Феогностом. На его кончину немедленно отозвался Киприан. С его точки зрения, все складывалось отлично, сейчас и Владимирская Русь попадала под его владычество. А разве лишними были митрополичья казна, деревни, земли? Он засобирался в Москву. Но Дмитрию Ивановичу проныра не требовался, у него уже был нареченный митрополит, благословленный покойным святителем. Великий князь выстававил заставы на дорогах с приказом не пускать чужака. Однако Киприану очень уж хотелось заполучить наследство Алексия, он даже сделал вид, будто не понял столь откровенного «намека». Проехал в обход застав «иным путем». Небось, великий князь побоится скандала, примет.

Дмитрий не побоялся. Если гость залез через границу непрошеным, какой мог быть разговор? С треском выдворил Киприана обратно. Тот вспылил, дошел до того, что объявил государя и все великое княжение Владимирское отлученными от церкви. Но на Москве не особо впечатлились и отлучение пропустили мимо ушей. Чья бы корова мычала! С Киприаном еще предстояло судиться, насколько честно он поставлен. Другой вопрос, что надо было законно утвердить Митяя. Св. Алексий даже не успел рукоположить его в епископы. В общем-то не сомневались, все вопросы уладятся. Правительство располагало доказательствами махинаций Киприана, готово было не поскупиться на мзду патриарху. Поломаются ради престижа, но не откажут.

Однако из Византии доходили очень тревожные известия. Генуэзцы отомстили Иоанну V за его уступки венецианцам. Выделили солдат его опальному сыну Андронику, укрывшемуся у них в Галате. Среди ночи он ворвался на улицы Константинополя, во дворце его ждали купленные сторонники. Царевич схватил отца и брата Мануила, упрятал в ту самую башню, где недавно сидел, объявил себя императором. Силясь завоевать популярность среди подданных, обвинил Иоанна – утратил «ромейскую» честь, склонился перед турками. Но если не склоняться, где оставалось искать поддержку? Только на Западе. Андроник разогнал церковных деятелей, окружавших отца, снова соглашался принять унию.

Как тут было обращаться к грекам? В истории уже существовали прецеденты, когда наша церковь обходилась без патриархии. Два раза, при Ярославе Мудром и Изяславе II, митрополитов избирали и ставили собором епископов. Были и другие периоды, когда порывались связи с Византией – в начале 1200-х, когда ее захватили крестоносцы, в 1270-1280-х годах, когда она заключила с папой Лионскую унию. После некоторых колебаний Дмитрий Иванович созвал собор. Предложил возвести Митяя-Михаила в епископы и подумать о его избрании в митрополиты.

Теоретически это было законно, допускалось Номоканоном и называлось Апостольским правилом. Ведь в ранней Церкви, где еще не было патриарших структур, иерархи избирались и ставились соборным решением. Епископы подняли правила Вселенских Соборов, церковные законы, и почти никто не возражал. Лишь один, Дионисий Суздальский выступил резко против. Ему не нравился Митяй, не нравилось нарушение традиции. Он указывал, что идти против патриархии нельзя, сломается устоявшийся порядок. Неканоническое поставление сможет оспорить и Киприан, и кто угодно.

Великий князь и сам не был уверен, верно ли он поступил. Такого советника, как св. Алексий, при нем больше не имелось. Выслушав доводы Дионисия, он согласился, что торопиться не надо. Лучше выждать, пока прояснится обстановка в Византии. Митяй-Михаил остался нареченным митрополитом, жил в митрополичих палатах, отправлял церковные дела. Но на Суздальского епископа он обиделся. Вызвал его для благословения – хотел, чтобы он косвенным образом признал над собой новое начальство. А Дионисий тоже встал в позу: как его, епископа, может благословлять простой «поп»? Митяй настаивал, требовал, и они окончательно поссорились. Дионисий вознамерился ехать жаловаться в Константинополь. Митяй в ответ осаждал жалобами государя.

Конфликт приобретал совсем уж неприглядный оборот. Не хватало Киприана, так еще свой же епископ выплеснет обвинения на Москву перед всем миром. Дмитрий Иванович скандала не допустил. Прислал в Суздаль стражу и запретил Дионисию путешествие. Вмешался св. Сергий Радонежский, успокоил разбушевавшиеся страсти. Он поручился за епископа. Дионисий, в свою очередь, пообещал не горячиться и никуда не ездить. Подождать, как развяжется путаница – будет ли избирать Митяя собор или откроется возможность сделать все по-старому, через патриархию. Но очередные указания из митрополии вновь завели Дионисия, и он не выдержал, все-таки укатил к грекам.

Хотя советы подождать оказались самыми верными. Царствование Андроника было недолгим. Султану не доставили удовольствия его потуги быть независимым от турок. Мурад умел строить интриги не хуже генуэзцев. Иоанну V и Мануилу помогли бежать из темницы, скрыться под защиту османов. Турки подступили к Константинополю, и византийцы не осмелились сражаться. Андроник безоговорочно убрался назад в Галату, Иоанн с младшим сыном вернулись на трон.