Казачество: путь воинов Христовых - Шамбаров Валерий Евгеньевич. Страница 11

Для переговоров на Кавказ был направлен дипломат Андрей Щепотьев. И в 1555 г. к Ивану Грозному прибыло новое посольство от кабардинцев, «дало правду на всю землю». В состав посольства входили и гребенские казаки. Царь согласился принять Кабарду в подданство, послы принесли присягу, «что им со всею землею Черкасскою служити государю». И любопытно, что правительственные чиновники знали давнюю историю кавказских народов. Или кабардинцы подсказали. Дабы подвести под решение юридическую базу, указывалось, что некогда «черкасы» (кабардинцы) являлись «холопями» Тмутараканских князей, а когда их земля «отошла к нечестивым», «вселились в горы» [35, 199]. То есть мы видим явное подтверждение версии о касогах и черкасах, рассеявшихся в XIII в. под ударами Батыя.

А предание гребенцов рассказывает, будто сам Иван Грозный побывал на Тереке, и казаки поставили ему условие – сохранить их волю. Царь согласился и даровал им здешние земли за службу по охране границ. В действительности Грозный никогда на Кавказ не ездил. Очевидно, легенды сохранили память о визите Щепотьева или переговорах в Москве. Но условия зафиксированы верно. Для кавказских народов подданство оставалось чисто номинальным, сохранялось прежнее управление, законы, дань не взималась, московская администрация не назначалась. Горцы лишь брали обязательство защищать царские владения, получая за это русскую помощь. В том же 1555 г. вассалом царя признал себя Сибирский хан Едигер. Но для него условия подданства были другими – Сибирь стала платить ежегодную дань в тысячу соболей.

Однако турки и крымцы с успехами России отнюдь не смирились. Их эмиссары стали сеять смуту среди волжских народов, подбивали к восстаниям, обещали поддержку. И в 1556 г. изменил астраханский хан Дервиш-Али. К нему из Крыма пришла тысяча конников и янычар, русские, находившиеся в городе, были вероломно перебиты. Отряд воеводы Мансурова, прикрывавший Переволоку, под ударами неприятеля отступил к донским казакам в городок Зимьево. Иван Грозный стал собирать против Астрахани рать под командованием воевод Черемисинова и Писемского. Отличился в этот раз донской атаман Ляпун Филимонов. Он понял, насколько важно не упустить время, пока астраханцы не изготовились к обороне. И казаки напали на врага, не дожидаясь воевод. Погромили улусы, нанесли жестокое поражение воинству. Среди астраханцев началась паника, они перепугались мести за содеянное. И прибывшее русское войско нашло город пустым. Многих «бегавших» астраханцев взяли в плен ногайцы, Дервиш-Али удрал в Крым. А Астрахань окончательно вошла в российские владения.

К сожалению, это привело к трениям с казаками. Правительтство, которое возглавлял Алексей Адашев, придавало слишком большое значение союзу с ногайцами, склоняло их к переходу в подданство. Но ногайцы издавна конфликтовали с казаками. И выдвинули условия, чтобы их избавили от такого соседства. Москва согласилась. В обмен на присягу о верности было обещано, что царь поставит на Волге стрельцов и «казаков добрых вам на береженье, в которых воровства нет». В столицу пригласили Ляпуна Филимонова, обласкали, пожаловали в чин сына боярского. И назначили во главе «казаков добрых», ему и воеводе Кобелеву ставилась задача – прочих казаков с Волги «всех согнать». Но прежние соратники признали такое поведение атамана изменой казачьему братству. А за измену ответ был один… Филимонова вызвали на круг вольных казаков, он был осужден и казнен.

И все же, несмотря даже на такие эксцессы, казачество в целом оставалось надежнейшим и ценнейшим союзником Москвы. Причем на службу к Ивану Грозному перешли уже и днепровские казаки. А почему ж не перейти, если враги были общими? Татары наведывались на Украину ежегодно. Угоняли то 5, а то и 50 тыс. человек за раз. Возглавлял днепровских казаков князь Дмитрий Вишневецкий по прозвищу Байда. По происхождению русский, православный. По натуре – рыцарь, отчаянный рубака. Впрочем, был и изрядным авантюристом. Успел послужить даже туркам. Но вернулся обратно к полякам, получил пост старосты Черкасского и Каневского. Казаки его любили, избрали гетманом, и он обратился к царю, предлагая перейти в подданство со своими городами. Иван Грозный войны с Польшей не желал, городов не взял. А вместо этого пожаловал Вишневецкому удельное княжество в России и принял в службу «со всем казацтвом». Таким образом под властью царя собралось казачество всех рек!

И с помощью казаков Россия перешла в наступление уже и на главное гнездо хищников – Крым! В 1556–1559 гг. на него посыпались удары со всех сторон. К казакам посылались русские воеводы с отрядами. На Дон – Данила Чулков, на Днепр – дьяк Ржевский, Данила Адашев. Были разгромлены предместья Очакова, взята крепость Ислам-Кермен на Днепре. Вишневецкий впервые создал базу в еще пустынном Запорожье, перевез из Ислам-Кермена трофейные пушки на о. Хортица, где и построил первую Сечь. И татарам только с огромным трудом, после 24 дней атак, удалось заставить казаков отступить с Хортицы. На Дону и Днепре строились лодки, и казачьи эскадры стали выплескиваться в море, нападая на Керчь, Евпаторию и другие населенные пункты Крыма.

Это оказалось очень эффективным. Защитить все побережье было невозможно. Казаки легко находили слабые места, нападали, а пока враг успевал сорганизоваться, уже отчаливали. Захватывалась огромная добыча, освобождались тысячи невольников. Как докладывал Адашев, «русская сабля в нечестивых жилищех тех по се время кровава не бывала… а ныне морем… в малых челнех якоже в кораблех ходяще… на великую орду внезапу нападаше и повоевав и, мстя кров христианскую поганым, здорово отъидоша». Хан Девлет-Гирей пребывал в шоке, «у турского салтана помощи просил» – ждал, что сам Грозный предпримет поход на Крым. Бахчисарайские дипломаты вопили, что Россия действует по «казанскому сценарию». Там, мол, тоже сперва казаков напустили, а потом и захватили.

Тем временем кабардинцы и адыги с гребенцами разорили Темрюк и Тамань. В 1558 г. по приказу царя Вишневецкий с днепровскими казаками совершил поход в Кабарду. Помог ей против ногайцев и вместе с кабардинцами ударил на крымцев. В 1559–1560 гг. кабардинцы с гребенскими казаками совершили два похода в Дагестан против шамхала Тарковского, занимавшего протурецкую позицию. Он был разгромлен и вступил в переговоры о переходе под власть царя. В эти годы на Кавказе, кроме гребенцов, появилась еще одна, другая община казаков – на Нижнем Тереке (впервые упоминается в 1563 г.). Судя по сведениям из дипломатической переписки, что «на Тереке волжские казаки громят» турецких гонцов, и о казаках, «которые Волгою приходят в Терку», нижнетерская община отпочковалась от волжских казаков, построила Трехстенный городок и прочно обосновались в нем.

Однако вскоре политическая ситуация изменилась. Потому что правительство Адашева допустило грубую ошибку: В Прибалтике вел себя враждебно Ливонский орден. Не пропускал в Россию приглашенных мастеров, стратегические товары, заключал союзы с недругами Москвы. Но орден был очень слаб, и правительство сочло, что раздавить его и прорубить выход к Балтике будет легко. А чтобы не вмешалась Польша, Адашев придумал «хитрый» ход – в качестве компенсации предложить ей союз против Крыма. Ну неужели король не согласится, если хан не дает житья обеим державам? Однако Сигизмунд II вовсе не собирался уступать русским Прибалтику. И, невзирая на татарские набеги, не желал крушения Крымского ханства, считая его необходимым противовесом России. Сигизмунда поддержал папа римский. И с его помощью против Москвы вызрел заговор, в который были втянуты Польша, Литва, Ливония, Крым, Турция. При переговорах с царскими дипломатами король обманул. На словах соглашался на альянс, но от конкретных обязательств под разными предлогами уклонялся, а сам… тайно заключил союз с Девлет-Гиреем. И русское правительство попалось в расставленную ловушку. Не завершив одной войны, ввязалось в другую.

В 1558 г. царское войско выступило на запад. Сперва все шло, как по писаному. Ливония удара не выдержала, ее города сдавались один за другим. А казаки продолжали рейды на Крым. Вдобавок раздули смуту в принадлежавшей туркам Молдавии, посадили на ее престол самозванца Василида. Но Ливонский орден отдался вдруг под покровительство Польши. Вмешались и Швеция. И Москва неожиданно для себя оказалась перед лицом нескольких сильных врагов. Уже с 1561 г. царю пришлось менять политику. Он дал знать в Крым, что готов мириться и выплатить большие «поминки». Не тут-то было! Девлет-Гирей тоже прекрасно понимал, в каком трудном положении очутились русские. Отвечал, что «многими кунами мысль моя утешена не будет» – выдвинув требование отдать Казань и Астрахань.