Казачество: путь воинов Христовых - Шамбаров Валерий Евгеньевич. Страница 22

Шведов тоже разгромили, к России вернулись Карелия и утраченные земли возле Финского залива. Рос авторитет Москвы на международной арене. Через Константинопольского патриарха, получавшего от царя денежную помощь, удалось добиться учреждения Московской партиархии. Но… в стране стали нарастать и противоречия. Годунов был одним из первых в нашей истории «западников» и принялся проводить «европейские» реформы.

По примеру Польши он решил подмять казаков, обратить их в обычных подданных. В 1593 г. на Дон был направлен приказ «жить в мире с азовцами», отпустить пленных. А управлять казаками отныне должен был царский уполномоченный, на этот пост назначался дворянин Петр Хрущев. Круг возмутился и дал Хрущеву от ворот поворот. Годунов осерчал. И от имени царя послал с князем Волконским вторую грамоту. За конфликты с Крымом правительство угрожало опалами, казнями, обещало послать войска и согнать казаков с Дона, причем действовать против них вместе с турками. Правда, угрозы дополнялись и обычными приказами по службе – сопровождать посла в Азов, выслать разведку «на Арасланов улус добывать языков», «про ханское умышление проведать». И некоторые казаки соглашались исполнить повеления. Но в это время прибыл из Москвы казак Нехорошко Картавый и сообщил, что власти прижали донцов, которые находились на царской службе, перестали платить жалованье, «корму не дают», но и на Дон не пускают, «а иных в холопи отдают». Тут уж казаки совсем оскорбились, «показать службу» отказались и даже охраны Волконскому не дали.

Годунов попытался силой принудить Дон к покорности. Запретил казакам появляться в русских городах, где у многих были семьи и где они торговали. Воеводам предписывалось сажать их в тюрьму, кого поймали – казнили. Против казаков началось строительство крепости Царев-Борисов на Северском Донце. Кроме того, стали создаваться отряды добровольцев, чтобы нападать на Дон и отлавливать казаков, для этого привлекались даже волжские «воровские» банды. Так, некий атаман Болдырь совершил несколько рейдов на Медведицу, хватая казаков, за что получил награду. Но карательные акции вызвали вовсе не ту реакцию, на которую рассчитывал Годунов. В ходе борьбы против турок и татар у донцов установились прочные связи с запорожцами. Несмотря на разное подданство, те и другие казаки считали себя братьями. Помогали друг другу, предпринимали совместные походы. Теперь и на донцов, и на запорожцев катились гонения, и они заключили договор «стоять за един». А на нападения донцы ответили адекватно, ударили на Воронеж и сожгли его. Фактически началась война.

Однако Годунов испортил отношения не только с казаками. Он ухитрился нагадить всем слоям населения. Крестьяне на Руси были вольными. Но по образцу Польши, Прибалтики, Германии правительство решило закрепостить их, в 1593 г. отменило право ухода от помещиков на Юрьев день, а в 1597 г. учредило сыск беглых. Мало того, был принят закон, что любой вольный человек, проработавший полгода по найму, превращался в потомственного холопа. Начались страшные злоупотребления. Царские приближенные, бояре, дворяне заманивали мастеровых, даже хватали людей на дорогах, вымогая кабальные записи.

В 1598 г. умер Федор Иоаннович. Пресеклась династия Рюриковичей, и Годунов через Земский Собор обеспечил свое избрание царем. Но чувствовал себя на троне непрочно и развернул репрессии против возможных соперников. Главные из них, бояре Романовы, были арестованы по клеветническим обвинениям. Федора Романова постригли в монахи под именем Филарета, остальных сослали, многие умерли в заточении. Опалам подверглись и другие знатные роды – Нагие, Бельские, Черкасские, Сицкие, Шестовы, Репнины, Карповы, Шуйские, Мстиславские, Воротынские… Пострадало и дворянство. Опасаясь заговоров, Годунов внедрил повальное доносительство – холоп, донесший на дворянина, получал его поместье. Города наводнили шпионы… Пострадали и купцы, посадские. Годунов увеличил налоги и ввел западную систему, отдавать их на откуп частным лицам. Этим тоже пользовались его клевреты, обирая народ и разоряя торговцев.

А в 1601–1602 гг. случился двухлетний неурожай. Начался голод. В одной только Москве в общих могилах погребли 127 тыс. умерших. Хозяева распускали крепостных, которым нечем было кормить, другие разбегались сами, погибали, бродяжничали. Но когда положение стало выправляться, власти взялись сыскивать беглых. Вспыхнуло восстание Хлопки Косолапого. Его удалось подавить. Но главная гроза собиралась на юге. В тех самых городах-крепостях, которые понастроили по татарской границе. Они служили местом ссылки для опальных дворян. Именно сюда (а не к казакам) устремлялись беглые крепостные: людей здесь не хватало, и на происхождение смотрели сквозь пальцы. Юг не поразили стихийные бедствия, сюда шли голодающие. А потом побежали и остатки повстанцев. Рядом было враждебное Годунову казачество. Словом, юг превратился в пороховую бочку. И хватило одной искры…

Кем был в действительности Лжедмитрий I, доподлинно не известно до сих пор. Конечно, он не являлся «истинным царевичем». Но факты, приводимые современниками, ставят под сомнению и версию насчет расстриги Отрепьева. В России заметили, что он прикладывается к образам и творит крестное знамение не совсем так, как природный «московитянин». А это вырабатывалось с детства, отвыкнуть за 3 года бывший монах не мог [90]. Заметили, что он не ходит регулярно в баню – а русские, в отличие от редко мывшихся западноевропейцев, были весьма чистоплотными. Да и речи самозванца по стилю и цитатам выдают следы польского воспитания. Скорее всего, он происходил из русских эмигрантов, живших в Польше, и был «троянской лошадкой», специально подготовленной иезуитами. Хорошо известно, что покровителями его стали папа Павел V, Сигизмунд III, иезуиты, авантюристы Адам Вишневецкий и Мнишек (который и в Польше имел репутацию подлеца). Сам Лжедмитрий был человеком храбрым, не злым, но абсолютно беспринципным. Тайно принял католичество, обязался распространить его на Руси, королю дал расписку уступить Смоленск, Северщину, Мнишеку обещал жениться на его дочери, отдать Новгород, Псков.

Предприятие сперва выглядело несерьезным, в 1604 г. на Русь выступили 3 тыс. шляхты и 2 тыс. запорожцев. Но едва Лжедмитрий перешел границу, на его сторону стали переходить города – Моравск, Чернигов, Путивль, Кромы, Рыльск, Севск, Белгород, Курск… Поддержало и казачество. Впрочем, при описании Смуты часто бывает неясно, о каких именно казаках идет речь. Историки нередко относят всех русских казаков к «донским», а украинских к «запорожцам». Это неверно. Сторону Лжедмитрия приняли и служилые казаки, и вооруженные крестьяне тоже именовали себя «казаками». Например, к Самозванцу пришли 12 тыс. конных «запорожцев» – цифра абсолютно нереальная. Сечь вместе с женатыми «зимовыми» выставляла лишь 6 тыс., из них 1,5–2 тыс. конных. Очевидно, это были обычные поселяне. На Украине многие из них имели оружие для защиты от татар. А узнав об успехах Самозванца, хлынули к нему в надежде на добычу и награды. И в январе 1605 г. в битве у Добрыничей эти самые «запорожцы» при первом же натиске царских войск кинулись наутек, воеводам осталось только гнать и рубить их. Но донские казаки Лжедмитрию I помогли крепко. Оставались его опорой даже тогда, когда после поражений от него разбежались поляки. Атаман Карела с отрядом из 4 тыс. ополченцев, из них всего 600 донцов, в крошечной крепости Кромы связал всю царскую армию и несколько месяцев выдерживал осаду.

Тем не менее успех Самозванца определили не казаки, а то, что вся страна ненавидела Годунова. Ратники геройствовать и погибать ради него не стремились. А 15 апреля царь умер, оставив престол сыну Федору. Тут же среди войска и бояр возникли заговоры, ставившие целью с помощью Лжедмитрия избавиться от Годуновых. Армия перешла на его сторону, Федор был свергнут и убит. И Самозванец торжественно воцарился в Москве. Он щедро наградил и обласкал донцов, допускал атаманов к руке прежде бояр, сажал рядом с собой за столом. Реабилитировал всех пострадавших при Годуновых. В частности, вернул из ссылок Филарета Романова с женой, тоже насильно постриженной, и сыном Михаилом. Филарета, который должен был бы приходиться «царю Дмитрию» дядей, поставил митрополитом Ростовским.