Избранные произведения о духе законов - Монтескье Шарль Луи. Страница 108

Законы эти содержали много статей, из которых известны 35. Но избирая кратчайший путь к моему предмету, я начну со статьи, которую Авл Геллий называет седьмой и которая касается почестей и наград, предоставляемых этим законом.

Римляне, которые были большей частью выходцами из латинских городов — прежних лакедемонских колоний и даже отчасти заимствовали у этих городов свои законы, питали, подобно лакедемонянам, то почтение к старости, которое предоставляет ей все почести и все права старшинства. Когда в республике стал ощущаться недостаток в гражданах, преимущества, ранее принадлежавшие старости, были переданы браку и определенному числу детей в семье. Одни из этих преимуществ предоставлялись браку независимо от детей, которые могли от него произойти, это называлось правом мужей. Другие преимущества были присвоены лицам, имевшим двоих детей, наибольшие — если детей было не менее трех. Не следует смешивать эти три случая: были преимущества, которыми неизменно пользовались все женатые люди, как, например, особые места в театре, другими же они пользовались лишь в том случае, если их не оспаривали лица, имевшие детей или имевшие больше детей, чем они.

Преимущества эти были весьма обширны. Людям женатым, имевшим наибольшее число детей, всегда оказывалось предпочтение как при соискании почестей, так и при пользовании ими. Консул, имевший большое число детей, первый принимал знаки своего достоинства и имел преимущество в выборе провинций. Сенатор с наибольшим числом детей вносился первым в список сенаторов и первый высказывал в сенате свое мнение. Дети давали возможность занимать государственные должности ранее общеустановленного срока — каждый ребенок давал один год преимущества по службе. Кто имел в Риме трех детей, тот избавлялся от всех личных повинностей. Свободнорожденные матери троих детей и вольноотпущенницы, имевшие не менее четырех детей, избавлялись от той постоянной опеки, в которой их держали древние римские законы.

Наряду с наградами полагались и наказания. Холостые не могли наследовать по завещанию постороннего лица, лица, которые хотя и были женаты, но не имели детей, получали по такому завещанию только половину. Римляне, говорит Плутарх, вступали в брак для того, чтобы наследовать, а не для того, чтобы иметь наследников.

Права супругов завещать друг другу свое имущество были ограничены законом. Супруги могли передавать друг другу все свое имущество, если имели от своего брака детей, если детей не было, супружество давало право на одну десятую долю наследства, если же супруги имели детей от другого брака, то могли завещать друг другу столько десятых долей своего имущества, сколько было таких детей.

Муж, оставивший жену не по делам республики, а по иным причинам, не мог после нее наследовать.

В случае смерти одного из супругов закон давал оставшемуся в живых два года срока для вступления в новый брак, в случае развода — полтора года. Если родители мешали детям вступать в брак или не давали дочерям приданого, то власти принуждали их к этому.

Помолвка не допускалась в тех случаях, когда заключение брака откладывалось более чем на два года, а так как нельзя было жениться на девушке моложе 12 лет, то нельзя было и обручиться с нею прежде, чем она достигала десятилетнего возраста. Этот закон был направлен против того, чтобы граждане пользовались преимуществами женатых людей под предлогом обручения.

Человеку в 60 лет воспрещалось брать жену пятидесяти лет. Предоставляя женатым большие преимущества, закон воспрещал бесполезные браки. По той же причине сенатским определением Кальвизия был объявлен неравным брак между женщиной старше 50 и мужчиной моложе 60 лет, так что женщина 50 лет, выходя замуж, всегда подвергалась взысканиям, налагаемым законом. Тиберий еще усугубил суровость закона Папия, запретив мужчине в 60 лет вступать в брак с женщиной моложе 50, так что человек 60 лет не мог ни в каком случае жениться, не подвергаясь взысканию. Но Клавдий отменил все постановления Тиберия по этому предмету.

Все эти распоряжения более соответствовали климату Италии, чем севера, где мужчина в 60 лет не лишен еще силы, а женщина в 50 лет не всегда бесплодна. Чтобы устранить бесполезные ограничения при выборе супруга, Август разрешил всем свободнорожденным, кроме сенаторов, жениться на вольноотпущенницах. Закон Папия воспрещал сенаторам брак с женщинами, игравшими на сцене, и вольноотпущенницами. Во время же Ульпиана свободнорожденный не мог жениться на женщине распутной игравшей на сцене или осужденной по судебному приговору. По-видимому, это было постановлено каким-нибудь сенатусконсультом, во времена республики подобные законы не встречаются, потому что исправление и предупреждение бесчинств этого рода входили в обязанности цензоров.

Константин издал закон, который распространил ограничения, предусмотренные законом Папия, не только на сенаторов, но и на лиц, занимавших в государстве высокие должности, не говоря о людях более скромного положения. После этого ограничение браков касалось только тех свободнорожденных, на которых указывал закон Константина. Юстиниан отменил и этот закон Константина, разрешив вступление в брак всем лицам без различия. Это положило начало той печальной свободе, которой мы пользуемся доныне.

Понятно, что наказания за воспрещенные законом браки были те же, что и за невступление в брак, браки эти не давали никаких гражданских выгод, и закон о приданом после смерти жены терял для мужа свою силу.

После того как Август объявил собственностью казны полученные по закону и по завещанию наследства всех тех, кого законы объявили неправоспособными в этом отношении, законы эти получили более фискальный, чем политический и гражданский характер. Отвращение к налагаемым ими стеснениям, которые и без того уже почитались крайне обременительными, еще усилилось от угрозы постоянных притязаний со стороны алчной казны. В результате при Тиберии пришлось ограничить действие этих законов, Нерон уменьшил размер вознаграждения доносчикам, Траян остановил их грабительства, Север видоизменил эти законы, а юристы считали их тягостными и в своих решениях уклонялись от точного их соблюдения.

К тому же императоры ослабляли значение этих законов дарованием преимуществ, соединенных с правом мужей и лиц, имеющих двоих и троих детей. Они пошли еще дальше, когда стали освобождать граждан от налагаемых этими законами взысканий, хотя в делах общественной пользы согласно общепринятым правилам отнюдь не следовало бы допускать таких изъятий.

Здравый смысл потребовал распространения прав детей на весталок, которых религия обязывала вечно оставаться девственницами. Право мужей было даровано солдатам, потому что они не имели возможности жениться. Согласно обычаю императоры освобождались от стеснений, налагаемых некоторыми гражданскими законами. Так, Август был избавлен от исполнения закона, ограничивающего право отпуска на волю рабов, и закона, ограничивающего завещательные права.

Все это были лишь частные случаи, но впоследствии изъятия раздавались так неумеренно, что общее правило стало исключением.

Философские секты внесли в империю тот дух отчуждения от общественных дел, который не мог бы так сильно распространиться во времена республики, когда все были поглощены военными занятиями или мирными ремеслами. Отсюда идея совершенствования, сопутствующая всему, что только влечет к созерцательной жизни, отсюда удаление от семейных забот и стеснений. Христианская религия, явившаяся на смену философии, как бы упрочила понятия, которые философия только подготовила.

Христианство сообщило свой характер и юриспруденции, ибо между светской и духовной властью всегда существует известная связь. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на кодекс Феодосия, который представляет собой не что иное, как свод указов христианских императоров.

Один из панегиристов Константина говорит этому императору: «Единственною целью твоих законов было наказание пороков и исправление нравов. Ты уничтожил коварство старых законов, которые, казалось, стремились только к тому, чтобы уловлять в свои сети простодушных».