Наука логики - Дебольский Г. Н. Страница 147

Поэтому пассивная субстанция, подвергаясь воздействию насилия со стороны другого, получает лишь должное. Теряет она при этом указанную непосредственность, чуждую ей субстанциальность. То, что она приобретает как нечто чуждое, а именно то, что ее определяют как положенность, - это ее собственное определение. - Но когда ее полагают в ее положенности или в ее собственном определении, то она этим не столько снимается, сколько сливается таким образом лишь с самой собой и, следовательно, в своей определяемости есть первоначальность. - Стало быть, пассивная субстанция, с одной стороны, сохраняется или полагается активной субстанцией, а именно поскольку активная субстанция делает самое себя снятой; но, с другой стороны, сливаться с собой и тем самым делаться первоначальным и причиной - это дело самого пассивного (des Passiven). Быть положенным чем-то иным и собственное становление - это одно и то же.

Тем, что пассивная субстанция теперь сама превращена в причину, действие в ней, во-первых, снимается; в этом состоит вообще ее противодействие. В себе она положенность как пассивная субстанция; равным образом положенность была положена в ней другой субстанцией, поскольку именно она восприняла в себя действие этой другой субстанции. Поэтому в противодействии пассивной субстанции точно так же содержится двоякое, а именно, во-первых, то, что она есть в себе, положено, и, во-вторых, то, в качестве чего она положена, выступает как ее в-себе-бытие; она в себе положенность, поэтому она в самой себе получает некоторое действие от другой; но эта положенность есть, наоборот, ее собственное в-себе-бытие; таким образом, это есть ее действие, она сама выступает как причина.

Во-вторых, противодействие направлено против первой действующей причины. Ибо действие, которое субстанция, бывшая прежде пассивной, снимает внутри себя, есть именно действие первой действующей причины. Но причина имеет свою субстанциальную действительность лишь в свое действии; если действие снимается, то снимается ее причинная субстанциальность. Это происходит, во-первых, в себе через/ее самое, поскольку она делается действием; в этом тождестве/исчезает ее отрицательное определение, и она становится чем-то пассивным; во-вторых, это происходит через бывшую прежде пассивной, а теперь противодействующую субстанцию, которая снимает действие первой причины. Правда, в определенной причинности субстанция, на которую оказывается воздействие, в свою очередь становится причиной и, стало быть, действует против того, что в ней было положено некоторое действие. Но она не противодействовала той причине, а полагала свое действие 'опять-таки в другую субстанцию, вследствие чего выявлялся прогресс действий в бесконечность, ибо здесь причина тождественна с собой в своем действии еще только в себе, и потому она, с одной стороны, в своем покое исчезает в непосредственном тождестве, а с другой - вновь пробуждается в другой субстанции. - В обусловленной же причинности причина соотносится в действии с самой собой, так как она есть свое иное как условие, как прец-положенное, и ее действование благодаря этому есть столь же становление, сколь и полагание и снятие иного.

Причина, далее, тем самым ведет себя как пассивная субстанция; но, как оказалось, пассивная субстанция благодаря произведенному на нее действию возникает как причинная субстанция. Та первая причина, которая действует вначале и получает обратно свое действие в себе как противодействие, тем самым снова выступает как причина, вследствие чего действование, оказывающееся в конечной причинности прогрессом в дурную бесконечность, совершает поворот и становится возвращающимся в себя, бесконечным взаимодействием.

С. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ (DIE WECHSELWIRKUNG)

В конечной причинности именно субстанции относятся друг к другу как действующие. Механичность (der Mechanismus)

состоит в этом внешнем характере причинности, в том, что рефлексия в себя причины в ее действии-это в то же время отталкивающее бытие, иначе говоря, что в тождестве с собой, которое свойственно причинной субстанции в ее действии, она столь же непосредственно остается чем-то внешним себе, и действие перешло в другую субстанцию. Теперь во взаимодействии эта механичность снята, ибо оно заключает в себе, во-первых, исчезание указанного выше первоначального сохранения непосредственной субстанциальности, а во-вторых, возникновение причины и тем самым первоначальность как опосредствующую себя с собой своим отрицанием.

Вначале взаимодействие выступает как взаимная причинность предположенных, обусловливающих друг друга субстанций; каждая из них есть относительно другой в одно и то же время и активная и пассивная субстанция. Поскольку обе тем самым и активны, и пассивны, постольку всякое различие между ними уже снято; оно совершенно прозрачная видимость (Schein); субстанции суть субстанции лишь постольку, поскольку они тождество активного и пассивного. Само взаимодействие есть поэтому еще только пустой способ (Art und Weise); и еще требуется только внешнее соединение того, что уже и в себе имеется, и положено. Во-первых, [теперь] соотносятся друг с другом уже не субстраты, а субстанции; в движении обусловленной причинности сняла себя еще остававшаяся предположенная непосредственность, и обусловливающий момент (das Bedingende) причинной активности - это еще только воздействие или собственная пассивность. Но это воздействие исходит, далее, не от другой первоначальной субстанции, а как раз от причинности, которая обусловлена воздействием, иначе говоря, которая есть нечто опосредствованное. Это вначале внешнее, которое привходит в причину и составляет сторону ее пассивности, опосредствовано поэтому ею самой; оно порождено ее собственной активностью и есть тем самым пассивность, положенная самой ее активностью. - Причинность обусловлена и обусловливает;

обусловливающее - это пассивное, но в той же мере пассивно и обусловленное. Это обусловливание или пассивность есть отрицание причины ею же самой, так как она по существу своему делается действием и именно благодаря этому есть причина Взаимодействие есть поэтому лишь сама причинность;

причина не только имеет некоторое действие, но в действии она как причина соотносится с самой собой.

Благодаря этому причинность возвращена к своему абсолютному понятию, и в то же время она достигла самого понятия. Она прежде всего реальная необходимость, абсолютное тождество с собой, так что различие необходимости и соотносящиеся в ней друг с другом определения суть субстанции, свободные по отношению друг к другу действительности. Необходимость есть таким образом внутреннее тождество; причинность - это его обнаружение себя, в котором его видимость - бытие иного в субстанциальном смысле - сняла себя и необходимость возведена в свободу. - Во взаимодействии первоначальная причинность выступает как возникновение из ее отрицания - из пассивности и как прохождение в этой пассивности - как становление, но так, что это становление есть в то же время в такой же мере лишь обретение видимости; переход в иное - это рефлексия в себя само; отрицание, которое есть основание причины, - это ее положительное слияние с самой собой.

Итак, в этом слиянии необходимость и причинность исчезли; они содержат и то и другое: непосредственное тождество как связь и соотношение и абсолютную субстанциальность различенных [моментов], стало быть, их абсолютную случайность, - содержат первоначальное единство субстанциальных различий, следовательно, абсолютное противоречие. Необходимость есть бытие, потому что оно есть; единство бытия с самим собой, имеющего себя основанием. Но и наоборот, так как оно имеет основание, то оно не бытие, а всецело лишь видимость, соотношение или опосредствование. Причинность есть этот положенный переход первоначального бытия, причины, в видимость или просто в положенность и, наоборот, переход положенности в первоначальность; но само тождество бытия и видимости - это еще внутренняя необходимость. Эта внутренность или это в-себе-бытие снимается движением причинности; тем самым утрачивается субстанциальность находящихся в отношении сторон и раскрывается необходимость. Необходимость становится свободной не оттого, что она исчезает, а оттого только, что лишь ее внутреннее еще тождество обнаруживает себя (manifestiert wird), и это обнаружение себя есть тождественное движение различенного внутрь себя самого, рефлексия в себя видимости как видимости. В то же время, наоборот, случайность благодаря этому становится свободой, так как стороны необходимости, имеющие облик таких действительностей, которые сами по себе свободны и не отсвечивают друг в друге, теперь положены как тождество, так что эти тотальности рефлексии-в-себя теперь отсвечивают (scheinen) и как тождественные в своем различии, иначе говоря, положены лишь как одна и та же рефлексия.