ТАЙНЫ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И БУДУЩЕЕ РОССИИ - Куреннов П. М.. Страница 65

Когда Красная Армия заняла Ново-Николаевск (Новосибирск) в средине декабря 1919 г., (Предварительно зачищенный для красных «чехособацкими» легионерами на американских бронепоездах. Прим. Стол.) то в течение двух недель бывших колчаковских офицеров убивали на улицах все кому не лень. Достаточно крикнуть кому-либо из толпы, что вот он бывший колчаковский офицер, и самосуд готов. На этой почве могли быть и злоупотребления. Брат Иван целый месяц скрывался на даче сестры на берегу реки Оби в семи верстах от Ново-Николаевска (Новосибирска). В самом конце сидения брата на даче сестры автору памятен многозначительный разговор. Брат Иван сказал, что за время вынужденного сидения на даче ему пришло с большим запозданием в голову, что вместо того, чтобы возлагать надежды на офицеров для принятия Сибирским правительством наших проектов, ему надо было пригласить человек тридцать купцов, которые всегда были на его банкетах, именинах и пр. и всей делегацией ехать в Омск.

Купцы сказали бы, что они привели двух братьев гениев, у каждого из которых есть свой проект. И еще купцы сказали бы, что если правительство примет их проекты и назначит каждого из братьев-гениев на высокую должность, то 30 купцов гарантируют победу над красным осьминогом. Брат горько сожалел, что мы, вернее он, был очень скромен и еще больше горевал, что блестящая мысль действовать через делегацию в 30 купцов пришла ему в голову с большим запозданием.

В это свидание в конце сидения брата на даче сестры между нами произошел очень крупный разговор. Автор сказал, что нет на земном шаре такой силы, которая удержала бы его в пределах красного каторжного ленинского государства. Автор не раз подчеркнул брату, что уходит в эмиграцию для борьбы с коммунистическим чудовищем. Брат отнесся очень одобрительно к идее моего ухода в эмиграцию и сказал, что он и сам улетел бы на крыльях за пределы коммунистической сатрапии, но жена и пятеро деток-малолеток делают такой полет совершенно невозможным.

Вскоре брат поступил на службу в Ново-Николаевский Краевой Совет Народного Хозяйства. Как человек с колоссальными умственными способностями, он продвинулся по службе и занял место секретаря этого совета. Началась советско-польская война. Несмотря на враждебное отношение к коммунизму, многие бывшие офицеры стали смотреть на эту войну как на войну России с иностранным государством. На такую же точку зрения встал и брат Иван. Между прочим, бывший министр земледелия в кабинете П. А. Столыпина А. В. Кривошеий был в то время министром земледелия в кабинете ген. Врангеля в Крыму. Он советовал ген. Врангелю сообщить окольным путем командованию Красной Армии, что во все продолжение советско-польской войны армия ген. Врангеля не будет предпринимать никаких враждебных действий против Красной Армии. Кривошеий, как и многие другие прозорливые политически, стоял на той точке зрения, что надо дать красным разбить польскую армию. После триумфальной победы над Полыней Красная Армия вторглась бы в пределы Германии и Австрии. Французской армии пришлось бы выступить против красных, так как у Германии не было своей армии в то время. Французская армия по мнению Кривошеина и др. не остановилась бы на польской границе, а вторглась бы в пределы России. Тогда-то армия ген. Врангеля имела бы огромный шанс на успех и победу. Однако, точка зрения А. В. Кривошеина не одержала верх и ген. Врангель, как совершенно неискусный политик, поддался сладкобайству французских политиков и продолжал активные действия против Красной Армии, чем и отвлекал огромную армию красных от участия на польском фронте.

В Ново-Николаевский Краевой Совет Народного Хозяйства поступила бумага от Главного Командования Красной Армии, в которой излагалась просьба ко всем губернским и краевым Советам народного хозяйства поставить на солдат польского фронта два миллиона пар сапог в шестимесячный срок. В бумаге этой говорилось, что все усилия интендантства армии не привели ни к каким результатам.

Брат Иван составил доклад, в котором изложил те условия, при которых он сможет дать армии нужные ей два миллиона пар сапог. Брат не признавал канцелярской волокиты и отправил доклад с отъезжавшим в Омск офицером Красной Армии большого ранга. Председатель Сибирского Совета Народного Хозяйства, прочитав доклад, чуть не арестовал красного офицера, привезшего доклад брата и грозился арестовать и моего брата. И с их социалистической и коммунистической точки зрения было от чего прийти в раж. Помню содержание доклада брата в главных чертах. Брат выставил несколько обязательных условий, главнейшие из них были следующие:

1. В течение всего шестимесячного периода не арестовывать и не преследовать ни одного владельца кожевенных заводов и не чинить им никаких поборов, выселений из их домов, вне зависимости от того, сколь бы ни была их вина перед государством. Освободить всех владельцев кожевенных заводов из тюрем.

2. Разрешить владельцам кожевенных заводов покупать на рынке кожи по вольным ценам и хранить в их складах, которые не подвергать никаким обыскам и конфискациям.

3. Разрешить советам народных хозяйств заключать с владельцами кожевенных заводов договоры, в силу которых владельцы заводов обязуются работать пять дней в неделю на государство.

4. Разрешить владельцам кожевенных заводов работать два дня в неделю для себя по обделыванию ими кож, приобретенных на частном рынке.

5. Разрешить владельцам кожевенных заводов входить в добровольные соглашения с рабочими касательно двух дней в неделю работы для работодателя.

6. Разрешить владельцам кожевенных заводов платить их рабочим за два дня работы в неделю кожевенными изделиями, обувью и продовольствием из их неприкосновенных складов (экстерриториальность).

Эти шесть пунктов были самыми главными, за которыми следовало десяток второстепенных пунктов.

Было от чего прийти в раж председателю Сибсовнархоза. Победа над армией Колчака вскружила голову коммунистам. Завладев почти одной шестой суши земного шара, оголтелые коммунисты кричали на всех перекрестках: «Даешь Европу, даешь весь мир, даешь мировую революцию!».

Насколько зарвавшиеся коммунисты потеряли в те дни голову, видно из следующего факта. Мой старший брат Василий (старше брата Ивана) имел в Ново-Николаевске (Новосибирске) свой дом, в котором жили квартиранты, а сам с семьей жил в доме своего приятеля. После взятия города красными брат пытался выселить квартирантов из его дома, но они отказались выселяться. Тогда брат пошел с жалобой на жильцов его дома в Совет Народного Хозяйства (б. Городская управа). Брату грубо сказали, что никаких больше владельцев домов нет и что все дома коммунальные, а потому кто в доме живет, тот и хозяин. Брат пошел на хитрость: он подкупил его квартирантов продовольствием. Привез из деревни Саврасухи, где брат раньше жил, две туши телячьих, одну тушу овцы и одну тушу большой свиньи. Брат также подыскал для квартирантов другой дом, куда они и переселились и всю зиму «обжирались» мясом из деревни Саврасухи. Брат выменял это мясо на обувь и одежду. Надо заметить, что сразу же после занятия города красными все продовольствие исчезло с рынка (!) и пошла меновая торговля из-под полы. Недаром в первый же месяц после отступления армии Колчака даже рабочие возмущенно повторяли: «Долой Ленина и Троцкого с кониной, да здравствует Колчак со свининой!».

Брат был человеком железной воли и не останавливался перед затруднениями. Он послал свой доклад с отъезжавшим на фронт красным офицером высшего ранга для вручения этого доклада самому Главнокомандующему Красной Армией Троцкому. Богатейшая интуиция подсказывала брату, что Троцкий примет его доклад. Троцкий, прочитав доклад, пришел в восторг и красными чернилами на полях доклада сверху написал: «Со всем изложенным в докладе согласен. Назначаю Ивана Матвеевича Куреннова Диктатором 'Кожевенной Индустрии Западной, Средней и Восточной Сибири (и подпись) Лев Троцкий. Троцкого в те дни боялись как огня и военные, и чекисты, и гражданские власти. (Примечательное свидетельство. Проф. Стол.) Эту бумагу с подписью Троцкого (ее автор (Куреннов) видел своими глазами) брат употреблял и довольно часто как пугало для всякой чекистской и прочей рвани.