Русские народные говоры - Иванов Валерий Васильевич. Страница 5

Однако не надо думать, что диалектные особенности всегда присущи только определенным территориальным говорам, т. е. что они всегда четко прикреплены к определенной языковой территории и характеризуют именно данный говор в отличие от иных.

На самом деле диалектные явления в этом отношении могут быть совершенно различных типов. Одни особенности действительно приурочены к определенным территориям, встречаются только в определенных диалектах и являются существенными для характеристики общего облика данного говора. Таково, например, «оканье», т. е. различное произношение а и о в первом предударном слоге после твердых согласных: вода?, нога? — дала?, трава? (ср. литературное «акающее» произношение: вада?, нага?, дала?, трава?). Наличие в том или ином говоре «оканья» вполне определяет его общий северновеликорусский характер, ибо оно свойственно именно северному наречию русского языка.

Но существуют и другие диалектные особенности, которые уже не могут считаться определяющими общий облик того или иного говора.

Некоторые из них хотя и представляют собой специфические диалектные явления, но распространены они в совершенно различных по общему своему характеру говорах. Таково, например, произношение долгих шипящих ш и ж как твердых звуков (ш?, ж?), встречающееся как в северных, так и в южных говорах: ш?у?ка, во?ж?ы, је?ж?у, ш?ы (ср. литературные ш?’, ж?’: ш?’у?ка, во?ж?’и и т. д. Таково и изменение звука в в положении перед согласными и на конце слова в у неслоговое (ў): пра?вда — пра?ўда, стало?ф — сталоў и т. п., что тоже встречается и в северных, и в южных говорах. По наличию этих черт нельзя определить общего облика говора, ибо они могут сочетаться и с северновеликорусской, и с южновеликорусской структурой диалекта.

Некоторые же диалектные явления распространены лишь в очень немногих говорах и поэтому вообще не могут ничего говорить об общем характере того или иного диалекта в силу своей незначительной роли в его структуре. Таково, например, явление произношения ш и ж как мягких звуков (ж’из’н’, ш’ит’ и т. д.), известное в некоторых Ивановских, Костромских и Кировских говорах; или наличие особого звука l — так называемого л «среднего», произносящегося в некоторых говорах в положении перед гласными заднего ряда: пошlа?, сказа?lа, нашlо?с’, стоlу?, по?lу и т. п. Такой звук, отличающийся от л твердого и от л мягкого, можно слышать в отдельных Рязанских, Вологодских, Кировских говорах, а также в Сибири.

Однако есть еще и третий тип явлений, особенностью которых является то, что они в целом выходят за пределы собственно диалектных черт и представляют собой скорее явления, свойственные живой русской разговорной речи или просторечию. Таково, например, одно из явлений, связанных с образованием форм настоящего времени глаголов с основой на заднеязычные к и г — типа пеку, бегу и под.

Образование этих форм может быть трех типов. Во-первых, здесь может наблюдаться чередование к и г с шипящими, соответственно с ч’ и ж: п’еку? — п’еч’о?ш, б’егу? — б’ежы?ш, ст’ер’егу? — ст’ер’ежо?ш и т. д. Такие формы присущи литературному русскому языку и многим говорам. Во-вторых, при образовании этих форм может отсутствовать всякое чередование согласных в основе, и тогда к и г сохраняются во всех формах спряжения в настоящем времени: п’оку? — п’еко?ш — п’еко?т — п’еко?м — п’еко?т’е — п’оку?т, б’ер’огу? — б’ер’его?ш — б’ер’его?т — б’ер’его?м — б’ер’его?т’е — б’ер’огу?т и т. д. Такое образование является типично диалектным, свойственным Владимирско-Поволжским и Вологодско-Кировским говорам. Наконец, в-третьих, в рассматриваемых формах может наблюдаться чередование к и г с к’ и г’: п’еку? — п’ек’о?ш — п’ек’о?т — п’ек’ом — п’ек’о?т’е — п’еку?т, ст’ер’егу? — ст’ер’ег’о?ш — ст’ер’ег’о?т — ст’ер’ег’о?м — ст’ер’ег’от’е — ст’ер’егу?т и под. И вот такое образование данных форм можно встретить не только в огромном числе совершенно различных говоров, но и в городском просторечии. Известно, например, что в просторечии Москвы широко распространены такие формы, как жг’ош, зажг’о?т’е, т’ек’о?т и т. д. Следовательно, подобное явление уже нельзя просто прикрепить к тому или иному диалекту и считать его специфической чертой определенного говора.

Таким образом, среди явлений, присущих различным русским диалектам, надо видеть факты разного порядка: одни из них представляются не только чисто диалектными особенностями, но и могут считаться определяющими общий облик говора; другие, являясь также диалектными, в отличие от первых, не могут определять общего характера диалекта, так как они или распространены в совершенно различных русских говорах, или, наоборот, известны слишком небольшому их числу; третьи, наконец, вообще выходят за рамки собственно диалектных явлений, проникая в устно-разговорную речь или просторечие.

Кроме того, говоря о современных русских диалектах, следует иметь в виду и еще одно обстоятельство.

Если в языке существуют относительно обособленные и целостные диалекты, то при нанесении на географическую карту границ распространения диалектных особенностей можно установить совпадение пределов распространения одной диалектной черты с пределами другой, третьей и т. д. В этом случае границы между отдельными диалектами будут очерчены вполне отчетливо и каждый диалект будет отличаться от другого совокупностью таких особенностей, наличие которых свойственно одному из них и совершенно не свойственно иному.

Однако такого совпадения границ распространения отдельных диалектных явлений в говорах современного русского языка почти не встречается. Чаще возможно установить перекрещивание этих границ и постепенный переход от одной диалектной группы к другой. Это обстоятельство привело к тому, что некоторые лингвисты пытались вообще отрицать наличие русских диалектов, признавая при этом существование лишь отдельных диалектных особенностей в русском языке. Однако эти попытки не могут считаться верными. Дело заключается в том, что и при наличии перекрещивающихся, не совпадающих друг с другом границ распространения отдельных диалектных особенностей все же возможно установить так называемый «пучок изоглосс», т. е. определенную совокупность явлений, характеризующих диалекты на данной территории. Диалектные явления не существуют отдельно друг от друга и в отрыве от системы языка, они всегда связаны с иными диалектными явлениями и входят в общую систему языка. Совокупность диалектных явлений на той или иной территории, отличная от совокупности иных явлений на другой территории, дает возможность утверждать наличие определенного диалекта, распространенного именно на этой территории и отличающегося от диалекта, распространенного на иной территории.

Таким образом, нельзя отрицать наличия диалектов в русском языке, но вместе с тем надо видеть и то, что возможная в прошлом более или менее четкая обособленность их друг от друга ныне постепенно сглаживается. Это связано не только с влиянием литературного языка на говоры в наши дни, но и с давним сближением разных русских диалектов между собой.

Диалекты русского языка и их особенности

Как уже говорилось, все современные русские говоры делятся на два основных наречия — на северновеликорусское и южновеликорусское. Языковая противопоставленность этих наречий совпадает и с противопоставленностью этнографической: с различиями в постройках, домашней утвари, одежде и т. п. Это дает возможность говорить о двух этнических группах русского населения — северной и южной.