Конкистадоры - Беркович Вера. Страница 56

Во время этой схватки прорыв в дамбе заполнился трупами людей и лошадей, пушками, повозками и тюками с вещами, и постепенно образовался переход, по которому испанский арьергард перебрался на другую сторону канала. Кортес, въехав на лошади в воду, пытался навести хоть какой-то порядок, но голос его тонул в воплях отчаяния.

Наконец Кортесу удалось догнать передние отряды, достигшие уже третьего канала – самого широкого и глубокого. Офицеры, стараясь ободрить людей, снова первыми бросились верхом на лошадях в воду, и многие солдаты вплавь последовали за ними, держась за хвосты и гривы лошадей или за доски и бревна. Легче всего было переправиться тем, у кого не было ни поклажи, ни тяжелых доспехов. Многих же, по свидетельству Овьедо, увлекли на дно золото и серебро, с которыми они даже в свой смертный час не пожелали расставаться.

Битва не утихала всю ночь. Массы людей непрестанно двигались по дамбе и казалось, что насыпь колышется, как во время землетрясения. И точно так же по обе стороны дамбы на темной глади озера колыхались бесчисленные ацтекские челны. По словам хрониста Камарго, поток испанцев и тласкальцев на дамбе напоминал огромного червя, который, извиваясь, старается сбросить с себя свирепых муравьев, облепивших его со всех сторон.

Битва на дамбе (со старинного рисунка).

«И все же мы продвигались вперед! – вспоминает старый солдат Берналь Диас. – Трудно сказать, что сталось бы с нами, если бы все происходило не ночью, в темноте, а при дневном свете! Несомненно, не спасся бы ни один человек!»

Со всех сторон раздавались отчаянные вопли:

– Помогите, тону! Помогите, меня хватают, убивают!

Яростные проклятия смешивались с воплями и мольбами о помощи. Однако в этот страшный час конкистадоры тщетно взывали к своей покровительнице деве Марии и всем святым.

Наконец Кортес со своими ближайшими сподвижниками благополучно перебрался на другую сторону канала. Шум битвы остался позади. Но тут пришло известие, что арьергард испанцев окружен и погибнет, если никто не придет на помощь.

Кортес с офицерами, невзирая на страшную опасность, поскакал обратно, снова перебрался на лошадях через канал и напал на ацтеков. Альварадо, командовавший арьергардом, потерял коня и лишился всей артиллерии. Огонь пушек в самом начале битвы еще как-то сдерживал ацтеков, но из города к ним подходили все новые и новые пополнения. Подобно неукротимому потоку, они крушили все на своем пути, разметали пушки и теснили испанских воинов, сбивая их с ног.

Хотя Кортес со своими людьми и приостановил волну наступления, однако долго продержаться не мог.

Конкистадорам еще раз пришлось вплавь преодолевать третий канал. Альварадо в нерешительности остановился перед ним – пешим броситься в воду, где сновали лодки с ацтеками, означало верную смерть. В одно мгновение этот могучий человек, которому отчаяние придало сверхъестественную силу, уперся длинным древком своего копья в дно канала и перемахнул на другой берег. Канал был очень широк, и никому не приходила в голову мысль, что его можно преодолеть таким образом. Ацтеки просто остолбенели от изумления, они еще не видывали подобного прыжка.

– Этот человек настоящий сын солнца! – впоследствии говорили индейцы. Один из историков даже сравнил этот прыжок с удивительными подвигами греческих богов и героев.

Уже светало. Ночь, получившая в истории испанских походов название «Ночи печали» или «Ночи ужасов», подходила к концу. Кортес с всадниками следовал за остатками своей армии, беспорядочно покидавшей роковую дамбу. К счастью, испанцев преследовали лишь немногие ацтеки: внимание туземцев привлекли богатые трофеи, оставшиеся на поле боя.

Испанцы и тласкальцы, едва волоча ноги и даже не перевязав кровоточащие раны, спешили миновать пригород Теночтитлана. Остановились они лишь у большого храма, где почти все испанцы нашли себе убежище. В храме оказались также дрова и небольшие запасы продовольствия. (Хронисты упоминают, что в тот день конкистадоров снабдили продовольствием также некоторые селения дружественного испанцам племени отоми.)

Конкистадоры побросали на поле боя свои знамена, оружие, боеприпасы и золото. Это была настоящая катастрофа: погибло две трети войска – от четырехсот пятидесяти до восьмисот испанцев (согласно донесению Кортеса королю – сто пятьдесят, по утверждению другого историка – около тысячи двухсот), а также от двух до четырех тысяч тласкальцев (по другим источникам, их погибло восемь тысяч); были уничтожены почти вся конница и вся артиллерия – главные ударные силы испанцев.

Конкистадоры в панике побросали мушкеты, потеряли почти все награбленные ценности. Погибли дневники и документы Кортеса. Испанской власти над могущественным государством ацтеков пришел конец, развеялся миф о волшебной силе и непобедимости белых пришельцев.

В «Ночь печали» погибли и все знатные ацтекские заложники: дети Монтесумы, Какамацин и другие касики.

По данным историков, которые, однако, нельзя считать достаточно достоверными, Кортес выступил из крепости с войском, насчитывавшим тысячу двести пятьдесят испанцев, шесть тысяч тласкальцев и восемьдесят лошадей. Теперь же у него осталось лишь около пятисот испанцев, две тысячи тласкальцев и двадцать лошадей.

Сойдя с усталого коня, Кортес сел на ступеньки храма и печально взирал на своих воинов. Он недосчитался многих. Всадники, оставшиеся без лошадей, смешались с пехотой. Доспехи испанцев были изуродованы, и из-под них виднелись опухшие от ударов тела с кровоточащими ранами. Одежда превратилась в лохмотья, была мокра и запятнана кровью. Ранены были все до единого: один ковылял, опираясь на копье, у другого рука висела на перевязи, у третьего была разбита голова. Отовсюду слышались стоны, рыдания и жалобы.

Измученные солдаты растянулись на земле, лишь некоторые из последних сил пытались разжечь огонь, чтобы просушить одежду и хотя бы перевязать свои раны. Но усталость была сильнее боли, голода и жажды.

Даже Кортес, привыкший подавлять и скрывать свои чувства, на сей раз не смог совладать с собой и, закрыв лицо руками, горько заплакал. Что сталось с его мечтой о покорении ацтеков, с надеждой на славу, богатство и власть? Куда девалось то блистательное войско, с которым несколько недель назад он вступил в Теночтитлан?

Но тут взгляд Кортеса упал на некоторых оставшихся в живых офицеров, с которыми он всегда связывал большие надежды. По-прежнему рядом с ним была и Марина – его подруга и переводчица. Уцелел и второй переводчик – Агилар, спасся от гибели Лопес, корабельных дел мастер. Все это несколько утешило Кортеса.

Однако оставшееся войско – эта разгромленная банда разбойников, являлась теперь для него скорее обузой, чем опорой. И другой на его месте, очевидно, прежде всего позаботился бы о своем собственном спасении и поскакал бы к побережью.

Но слишком крепкие узы связывали Кортеса с конкистадорами, он был верен им до конца и даже в эти страшные дни не только не помышлял покинуть свое войско, но, напротив, старался вселить бодрость в своих израненных и удрученных воинов. Как всегда, он спокойно отдавал краткие и ясные приказания, собственноручно проверял оставшееся оружие, осматривал тяжелораненых, подбадривая их то похвалой, то шуткой.

После ужасной ночи нужно было во что бы то ни стало передохнуть, добраться до союзников-индейцев, до гарнизона Веракруса, заново собраться с силами и тогда опять попытать счастья. Иначе в Испании неудачливого авантюриста поднимут на смех и будут показывать на него пальцем, а то еще и повесят по приказу короля.

Чудо при Отумбе

Голодный поход. – «Спешите туда, где вас ожидает возмездие!» – Двести тысяч воинов в долине Отумбы. – Островок конкистадоров в океане ацтеков. – Смерть вождя рождает панику. – Неожиданная победа. – Отдых на земле тласкальцев. – Недовольство солдат.

После короткого отдыха конкистадоры снова двинулись в путь. Теперь их преследовали только окрестные жители: к счастью для испанцев, главные силы ацтеков задержались в Теночтитлане, где они хоронили павших, делили меж собою добычу и приносили пленных в жертву богам. Так конкистадоры получили небольшую передышку. Теперь они спешили на север. Двигались обходным путем, вокруг озера Сумпанго, стараясь миновать густо населенные ацтеками районы.