Утопия у власти - Некрич Александр. Страница 31

Ни один из советских историков не говорит о том, что в Тамбовской губернии было не только 80, но даже 25% кулаков. Против крестьянской армии была брошена вся военная мощь республики. Была создана Центральная междуведомственная комиссия по борьбе с бандитизмом, в которую вошли представители ЦК, СТО, ВЧК, НКПС и т. д. Возглавил Комиссию заместитель председателя Реввоенсовета Республики Э. Склянский. [18]

В войне с крестьянами используются регулярные воинские части, широко используются методы провокации. Не менее важную роль играют административные меры. Прежде всего, берутся заложники, которые расстреливаются в случае появления крестьянских отрядов в данной местности. Расстреливаются те, кто дают приют «бандитам». «Большое впечатление на крестьян произвели приказы Полномочной комиссии ВЦИК №№ 130 и 171 о заложниках. Лица, предоставляющие приют семьям бандитов, этими приказами были приравнены к укрывателям банд со всеми вытекающими отсюда последствиями». Приказ этот не мог не произвести «большого впечатления»; расстрел полагался за помощь женщинам и детям — родственникам «бандитов». Широко применяется высылка. С марта 1921 года началось выселение семей «бандитов» из Тамбовской губернии. В июне Центральная комиссия по борьбе с бандитизмом сочла необходимым, «хотя большинство банд в Тамбовской губернии разгромлено и кулачество убедилось в мощи советской власти», выселить из губернии «всех лиц, замешанных в бандитизме, в том числе некоторых железнодорожников». В 1929 году, вспоминая об «антоновщине», М. Калинин говорил о «необходимости» высылки «на север наиболее пораженных бандитизмом деревень». Крестьяне, следовательно, высылались целыми деревнями. А «в борьбе между советской властью и старым миром, — вспоминал М. Калинин, — Участвовало много крестьян Тамбовской и Воронежской губерний». [19] Председатель ВЦИК вспоминал о массовых репрессиях в 1929 году не случайно — начиналась новая фаза борьбы «советской власти со старым миром».

Командующий карательными войсками суммирует опыт пацификации мятежных губерний: «Советизация районов мятежа в Тамбовской губернии осуществлялась в определенной последовательности по волостям. Введя войска в ту или иную волость, сосредотачивали в ней максимальную силу — военную, чекистскую, партийно-советскую. Воинские части занимались уничтожением банд, происходивших из данной волости, и созданием ревкомов, а Чека вылавливала остатки бандитов. После упрочения Советской власти в данной волости все силы перебрасывались в следующую волость».

Опыт борьбы с тамбовским крестьянством был использован и в других районах. Важнейшим элементом пацификации «тамбовского типа» было не уничтожение вооруженных крестьянских отрядов, а ликвидация «мятежного духа» после ликвидации вооруженного сопротивления. Дело это было поручено ЧК, которая сотрудничала теснейшим образом с партийными комитетами. ЦК РКП (б) направил 4 апреля 1921 года письмо губернским комитетам партии с предписанием: «Губкомы и губчека должны составлять одно целое в деле своевременного предупреждения и пресечения контрреволюционных выступлений в обслуживаемом районе». Само выражение «обслуживаемый район» свидетельствовало о том, что ЦК считал «зараженные» губернии оккупированной страной, в которой власть осуществляли партия и ЧК. Можно полагать, что письмо ЦК о слиянии в «одно целое» губкомов и губчека было развитием мысли Ленина о том, что «хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист».

Причины крестьянской войны объяснялись очень просто: происками белогвардейцев и англо-французского империализма. 8 сентября 1921 года «Правда» сообщила, что Антонов получал «директивы из-за границы от ЦК партии кадетов». ВЧК докладывала Совнаркому: «В Рязанской, Тульской, Калужской, Смоленской, Тамбовской, Тверской губерниях, как теперь выяснилось, были организованы мятежи по общему плану при содействии англо-французского капитала». Знакомство с программами и лозунгами восставших крестьян позволяет немедленно отбросить мысль о «кадетском» или «англо-французском» заговоре. В мае 1920 года тамбовский губернский съезд трудового крестьянства принял программу восстания: свержение советской власти и уничтожение коммунистической партии; созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования; установление временной власти из представителей партий и союзов, участвовавших в борьбе с большевиками вплоть до созыва Учредительного собрания; передача земли тем, кто на ней работает; допущение русского и иностранного капитала для восстановления экономической жизни страны. Крестьянские отряды Поволжья выдвигали лозунги замены советской власти Учредительным собранием, свободы выборов для всех, денационализации земли, отмены продразверстки, свободы торговли, отмены колхозов, передачи власти на местах «советам трех» или «советам пяти», избираемым на общих собраниях; признавались все партии кроме черносотенцев-монархистов, распускались как «вредные для трудового народа» все учреждения РКП (б). В Западной Сибири крестьяне требовали установления «истинного народовластия» — крестьянской диктатуры, созыва Учредительного собрания, денационализации промышленности, ибо «национализация фабрик и заводов в корне разрушает хозяйственную жизнь страны», уравнительного землепользования. Воззвание Тобольского главного штаба от 6 марта 1921 года гласило; «Коммунисты говорят, что советская власть не может быть без коммунистов. Почему? Разве мы не можем выбрать в Советы беспартийных? Да здравствует народная Советская власть? Долой коммунистов! Да здравствует полная свобода народа!».

Наиболее разработанной и наиболее известной была программа махновского движения. Многие участники «махновщины» и ее вождь написали воспоминания. П. Аршинов написал Историю махновского движения. Украинское крестьянство, пишет исследователь махновщины, «так рассуждало: «Советская власть та, которая дала крестьянам землю, бросила лозунг «грабь награбленное». Это сделали большевики. А та власть, которая проводит продразверстку, не отдает всю помещичью землю крестьянам, а строит совхозы, коммуны, — это власть «коммуны», власть не большевиков, а коммунистов». Это крестьянское настроение выражалось в политической формуле: «Мы за большевиков, но против коммунистов». В июне 1918 года Н. И. Махно долго беседовал с Лениным и пытался объяснить ему отношение украинских крестьян к революции. Крестьянская масса, объяснял Махно, видит в революции «средство избавления себя от гнета помещика и богатея-кулака, но и от слуги этих последних — власти политического и административного чиновника сверху...». Махно пишет в своих воспоминаниях: «Ленин переспрашивал меня три раза и все три раза удивлялся» тому, что лозунг «власть советов на местах» воспринят крестьянами не так, как имел в виду вождь Октября. Крестьяне полагали — власть советов на местах — это «значит, что вся власть и во всем должна отождествляться непосредственно с сознанием и волей самих трудящихся». Ленин возразил на это: «крестьянство из ваших местностей заражено анархизмом».

Политический ярлык не объяснял главного: крестьянство шло за социалистом-революционером Антоновым, крестьянство шло за «анархистом-коммунистом». Махно, крестьянство шло за беспартийными вожаками в надежде найти землю и свободу. Крестьянство поддержало и большевиков, когда они дали землю и заявили «грабь награбленное». Едва лишь большевики стали властью — крестьяне выступили против них.

Крестьянство приняло революцию, поняв ее по-своему, и отказалось принять большевистский режим.

Море крестьянских восстаний, заливавшее страну, не казалось Ленину достаточным основанием для изменения политики, для отказа от немедленного строительства коммунизма Крестьянская война, не угрожавшая городам, складывавшаяся из отдельные очагов, уничтожаемых по одиночке, не представляла серьезной опасности для власти. Как молния, по выражению Ленина, осветил действительность мятеж кронштадтских моряков.