Кавказская война - Фадеев Ростислав Андреевич. Страница 44

Обширность Закубанского края не позволяла устроить военную линию по всей подошве гор, от Лабы до Новороссийска, отрезывая плоскость у непокорных горцев. Направлять операции перпендикулярно от Кубани и Лабы к горам, чтобы со временем запереть выход каждого ущелья на плоскость, было бы трудом непомерным и бесконечным. Главнокомандующий принял другой, почти противоположный план действий, предложенный первоначально графом Евдокимовым, — подвигаться не перпендикулярно к Главному хребту, но параллельно с ним; переходить постепенно с одного притока Кубани на другой, обрезывая неприятельский край в длину. Две отдельные операции должны были быть направлены: одна главная — от Лабы на запад, другая второстепенная — от моря на восток и сходиться навстречу одна другой. Нашим основанием на востоке служила заселенная казаками Лабинская линия; на западе — линия Адагумская, прочно занятая от Кубани до моря. Двинувшись от той и другой вперед к следующим, ближайшим от них притокам Кубани, мы с обоих концов значительно обрезывали неприятельский край. Второй шаг обрезывал его еще более; наступающие с обоих концов войска должны были, наконец, сойтись в средине горских земель. Сосредоточивая все действующие силы на поперечной линии, по течению одного из притоков Кубани, относительно короткой, мы могли стать на ней твердо, оградить как стеной лежащее позади пространство, если не от мелких хищников, то от вторжения неприятеля массами. Туземное население не могло оставаться в полосе земли, охваченной с двух сторон нашими кордонами; заселение ее совершалось затем беспрепятственно. При таком образе действия все выгоды оставались на нашей стороне. Вновь занятая линия сдерживала массы оттесненного неприятельского населения; оставшиеся кое-где в горных трущобах хуторяне могли производить только разбои, в военном же отношении их нечего было принимать во внимание; одним словом, мы шли вперед верными шагами. Рождался только один вопрос. Подвигаясь с Лабы вдоль Закубанского края, с одной поперечной линии на другую, мы необходимо должны были упираться плечом в Главный хребет. За хребтом этим, к морю, жили другие, многочисленные и враждебные нам племена. Прикрывал ли надежным образом Главный хребет наш фланг и тыл от их натиска? До тех пор горские народы южного и северного склона, хотя находившиеся в постоянных сношениях между собою, были в наших глазах совсем отдельными мирами. Но тут надобно было определить безошибочным образом, насколько Главный хребет действительно разъединяет южных и северных горцев; потому что, если б оказалось впоследствии, что снежный хребет не составляет действительной преграды, то вся задуманная операция очутилась бы на фальшивом основании; наши поперечные линии были бы до такой степени подвержены обходу, что не могли бы служить основанием для дальнейших действий. По всему вероятию, надобно было опасаться такого оборота дела; но граф Евдокимов, глубоко знавший характер горцев, полагал, что нет, мы увидим дальше, на каких основаниях. Событие показало, что он был совершенно прав.

Наступление должно было начаться с весны 1861 года. Проект заселения, в главных чертах, был уже составлен, войска сосредоточены по местам; материальные запасы, заготовленные для прошлогодних действий на нижней Кубани, передвинуты на Лабу.

Фельдмаршал распоряжался всеми подробностями готовившегося похода, несмотря на тяжкую болезнь, удручавшую его уже несколько месяцев. К началу весны болезнь еще усилилась. Вследствие положительной воли государя императора в марте 1861 года князь Барятинский отправился за границу для излечения; но здоровье его долго не поправлялось. Тем не менее дело двинулось, основания были положены. Завоевание было довершено впоследствии другим главнокомандующим, в том же духе и с тою же энергией, какие отличали этот ряд необыкновенных походов с 1856 года; несмотря на перемену главнокомандующих, не произошло никакого перерыва не только во внутренней связи действий, но даже во внешней обстановке этой войны.

За отсутствием фельдмаршала, командующим армией остался генерал-адъютант князь Орбелян. Начальство Кубанской области находилось в руках графа Евдокимова.

ПИСЬМО ШЕСТОЕ

Весною 1861 года все было готово к немедленному открытию военных действий. Перемирие с абадзехами еще не было нарушено с нашей стороны; но поведение этого народа, по всей справедливости, избавляло нас от принятых обязательств. Князь Барятинский разрешил, перед отъездом, требовать от абадзехов безусловной покорности и, в случае отказа, в котором заранее нельзя было сомневаться, внести войну в их пределы. По плану, действия 1861 года должны были обнять с востока все пространство между Лабой и Белой, которое предполагалось заселить станицами; с запада — часть страны впереди Адагумской линии и Натухайский округ, куда также должно было ввести казачье население. Внезапное сопротивление назначенных к переселению казаков, о котором я говорил в предшествующем письме, разом остановило исполнение плана. В принятой системе действий завоевание и заселение края были связаны чрезвычайно тесно, должны были идти об руку. Пока перерабатывалось положение о правилах передвижения казаков, можно было располагать лишь небольшим количеством населения, назначенного жребием, по старому обычаю; а потому необходимо было остановить движение вперед. Все лето 1861 года прошло под влиянием этого неблагоприятного обстоятельства, но не осталось бесплодным; граф Евдокимов умел выгодно употребить период невольной остановки. Не имея возможности открыть действия немедленно, он решился не показывать даже вида неудовольствия абадзехами до зимы и воспользоваться их бездействием, чтоб очистить без боя все подступы к их стране, закончить в то же время многие важные работы, исполнение которых было значительно облегчено затишьем. Так как число жеребьевых переселенцев этого года не было достаточно для того, чтоб основать передовую линию по Белой, то они были назначены для усиления существовавших линий новыми станицами. Большая часть войск лабинского отряда была обращена на тот же предмет. Таким образом, Кубанская линия протянулась до выхода реки из горной теснины, Лабинская линия была продолжена в самые горы; крайняя станица ее, Псеменская, была первым опытом поселения русских людей в горах. Кроме того, верхняя часть Лабинской линии была прикрыта

тремя станицами, основанными на левом, вражеском берегу, замиренном покуда только шатким договором с абадзехами. Усиление передовых линий позволило тогда же значительно сократить кордоны, охранявшие безопасность Прикубанского края.

Пространство между Лабой и Белой, в прежнее время густо населенное, в последние годы сильно обезлюдело и стало пастбищным местом горцев; на правом берегу Белой значительное население держалось только в соседстве с абадзехами и под их покровительством — мохошевцы и егерухаевцы в местных трущобах вверх от Майкопа и горные общества даховское и хамышейское еще выше, на истоках реки. Несколько мелких обществ самых хищных и воинственных, между которыми первое место принадлежало бесленеевцам и беглым кабардинцам, жили рассеянно в верхней, предгорной части этого пространства, и с соседних горах вплоть до Урупа; после абадзехского договора эти общества приняли покорность, но только на словах, и беспрестанно производили мелкие хищничества. С открытием военных действий против абадзехов мелкие племена, занимавшие промежуточный край, были бы сильною опорой для неприятеля и большим препятствием для нас; но без поддержки абадзехов они были слишком слабы для сопротивления, особенно каждое отдельно. Зная, что абадзехи рады длить настоящее положение дел, столь выгодное для них, и без прямого вызова с нашей стороны не начнут войны явно, граф Евдокимов, не обращая внимания на их протесты, стал выгонять промежуточные племена одно за другим из их убежищ. Наши отряды располагались около местности, занимаемой упорным обществом, прорубали прикрывавший ее лес и потом внезапно окружали горцев, предоставляя им или селиться за нашими линиями, или бежать за горы. После такого примера соседи их покорялись без сопротивления. Таким образом бесленеевцы были выведены на Уруп и оттуда ушли в Турцию; вольные кабардинцы и темиргоевцы поселены в виду Лабинской линии; баракаевцы, баговцы и другие абазинские племена прогнаны на южную сторону снежного хребта. К осени кроме мохошевцев, егерухаевцев и даховцев, составлявших одно тело с абадзехами и живших в крепких местах по берегам Белой, страна между этою рекой и Лабой была совершенно очищена от горцев. В течение осеннего периода такими же действиями, без боя, были совершены приобретения еще более важные, о которых я скажу впоследствии.