В погоне за миражами - Дансер Лэйси. Страница 35

— Нет, все в порядке.

— По тебе не скажешь, — заметил он. Она пожала плечами, снова поворачиваясь в ночь.

— А как бы выглядел ты, если бы видел Силк в последний раз?

Киллиан резко втянул в себя воздух. Этой коротенькой фразы было достаточно. Он больше ничего не мог сказать.

Все оставшееся время полета домой Каприс боролась с постоянно усиливающейся тошнотой. К моменту приземления она уже едва могла глотнуть: ей казалось, что еще минута — и она не выдержит.

— Ты едешь к нам домой. Судя по твоему виду, поездки до дома родителей ты не выдержишь, — проворчал Киллиан, беря ее за руку, чтобы вывести из самолета.

— Нет!

Каприс судорожно сглотнула. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться в тишине и уединении. У

— Да. Видит Бог — если понадобится, я взвалю тебя себе на спину!

— Тогда сам будешь наводить порядок! — Предостерегла его она, давая запихнуть себя в лимузин, ожидавший их у выхода с летного поля.

Садясь в машину следом за Каприс, Киллиан раздраженно посмотрел на нее:

— Похоже, в том, что касается вас с Куином, это уже стало моей обязанностью. — И не успела Каприс его осадить, как он повернулся к шоферу, меняя адрес, куда их надо везти. — И вот еще что: разговор с Лоррейн и Джеффри я возьму на себя. В данных обстоятельствах они не обидятся.

Каприс откинулась на спинку сиденья. У нее не было сил спорить с Киллианом — по крайней мере этой ночью. Завтра она переедет к себе на квартиру. Сегодня согласится занять постель в доме у Силк.

— То есть как это-он за ней не приедет? — возмущенно вопросила Силк, сверля взглядом мужа, вышедшего из примыкавшей к их спальне ванной в одном халате. Ночь была сплошным кошмаром. Самолет приземлился на рассвете. Она не поехала на аэродром — Киллиан просил ее остаться дома. — И ждала, заварив свежего кофе, но ни Каприс, ни Киллиан к нему не прикоснулись. Каприс буквально валилась с ног и хотела поскорее лечь. Силк ни о чем не стала ее расспрашивать, просто отвела в комнату для гостей. Когда она вернулась, Киллиан принимал душ.

— А я считала, что он ее любит!

— Любит. — Киллиан сел рядом с ней на кровать и притянул ее к себе. Она была нужна ему — так, как он сам этого не ожидал. Слова Каприс попали в цель. Силк стала его жизнью. Ему не хотелось даже думать о мире, в котором они не могли бы быть вместе. — Но любовь не всегда побеждает все. Иногда реальность оказывается сильнее. И сейчас случилось именно так. Если бы Куин мог остаться, он бы это сделал. Ты не видела его лица, когда ее взяли в заложницы. А я видел. Ты не знаешь, на что он был готов пойти, чтобы ее освободить. А я знаю, — Даже сейчас он по-прежнему остро ощущал облегчение, которое ощутил, когда услышал правду о так называемом «убийстве», совершенном Куином. Он глубоко вздохнул. — Ты не знаешь, как будет выглядеть смерть, если я уйду от тебя в темноту, а я сегодня это узнал. Он без нее умирает. Но он согласен вынести даже это, лишь бы не подвергать ее опасности. А опасность будет преследовать их всегда, пусть даже он любит ее, а она любит его. Наоборот, от этого будет только хуже. Он это понял и смирился. Если Каприс тебе дорога, ты должна помочь ей тоже примириться с этим.

Золотистые глаза Силк вспыхнули бессильным гневом:

— Я не могу спокойно на нее смотреть! Она так страдает!

Киллиан ласково пригладил ее волосы.

— Знаю. И мы ей абсолютно ничем не можем помочь. Только быть рядом с ней. Он посадил Силк себе на колени. Она приникла к нему, вбирая его словам его силу. Она в долгу у Каприс, но сейчас расплатиться не сможет. Сейчас Каприс мог бы помочь один только Куин, а он ушел.

Каприс смотрела на тени, которые отбрасывало солнце, пробивающееся сквозь гардины. Она слышала, как уходил на работу Киллиан, как Силк тихо сновала по квартире. Она настолько измучилась, что должна была бы уснуть. Но так и не сомкнула стаз. Ее переполняли воспоминания. Ее тело проигрывало сражение с тошнотой, но она настолько устала, что уже не могла тревожиться из-за такого пустяка. Перекатившись в постели. Каприс почувствовала очередной спазм, оказавшийся решающим. Чуть не упав с кровати, она едва успела добраться до ванной, где ее вывернуло. Когда все закончилось, ее буквально шатало от напряжения. Но рядом уже была Силк, поддерживавшая ее голову, ни о чем не спрашивая, просто оставаясь рядом. Три дня Каприс болела, и Силк была с ней, отвечая на звонки встревоженных родителей и сидя рядом по ночам, когда к Каприс не приходил сон.

— Так больше нельзя, — негромко сказала Силк, ставя перед Каприс кружку с чаем и садясь напротив.

Она смотрела на Каприс: бледное лицо, темные круги под глазами, сильно похудевшее тело…

Каприс отпила маленький глоток. Ей вовсе не хотелось чаю, но она согласилась выпить, больше для того, чтобы сделать Силк приятное.

— Я записалась на сегодня к врачу. Может, она что-нибудь посоветует, — равнодушно пробормотала она.

Ей было все равно. Она и доктору позвонила только потому, что иначе Силк грозилась сделать это сама. Она понимала: пора привести в порядок свою жизнь, уехать от Силк — но у нее не хватало энергии и воли, чтобы хоть что-то предпринять. И ее это пугало — даже больше, чем то, что она потеряла Куина. Она была не из тех, кто падает под ударами судьбы. Однако ей никак не удавалось прогнать апатию и болезнь, никак ее не оставлявших.

— Что ж, вот первый шаг в нужном направлении, — заметила Силк после недолгого молчания. — Когда едем?

— Тебе вовсе не обязательно… Силк не дала ей договорить и вскочила, негодующе глядя на Каприс.

— Я тебя отвезу. В таком состоянии ты разобьешь машину.

Каприс оценила воинственную позу сестры. Она вздохнула, пытаясь ободриться.

— Ладно. Можешь отвезти меня туда, потом ты отвезешь меня на мою квартиру.

Силк покачала головой.

— Мы уже это обсуждали.

Каприс медленно и осторожно встала, заставляя свое тело и мысли работать четче. Нельзя всю оставшуюся жизнь сидеть на месте!

— Я пробыла здесь достаточно долго. У вас только-только медовый месяц закончился. А мне сейчас нужно побыть одной.

Против первого Сидк еще поспорила бы, но против второго возражать не могла. Она заглянула сестре в глаза и увидела жившую там пустоту отчаяния.

— Ты нам не мешаешь. А я буду тревожиться.

Каприс колебалась: она понимала потребности Силк — так, как не смогла бы понять в прошлом.

— Я люблю тебя, — прошептала она, впервые произнеся эти слова вслух. На ее глазах лицо Силк изменилось. Куин оставил ей несколько даров, пусть даже после его ухода в ее душе осталась пустота. Одним из таких даров стала способность выражать свои чувства, свою потребность в окружающих. — Но не останусь.

Силк всмотрелась в лицо сестры, по-новому замечая произошедшие в ней за последние недели перемены. Каприс всегда была сильной, но она никогда не была ни нежной, ни чуткой. А теперь Силк вдруг увидела эти качества, прятавшиеся в тени пережитой ею потери.

— Если понадобится, ты мне позвонишь? Каприс нашла в себе силы улыбнуться. Это была слабая, едва заметная улыбка, и только Силк знала, каких усилий ей это стоило.

— Да.

Силк глубоко вздохнула, впервые почувствовав, как немного ослабела тревога, не покидавшая ее с той минуты, как она открыла дверь и впервые увидела, как страдает Каприс.

— Я буду ждать, — сказала она, унося кружки к раковине.

— Не беспокойся. Я не забуду, что я это сказала, — тихо отозвалась Каприс.

— Вы беременны.

Каприс изумленно уставилась на женщину, лечившую ее все годы, пока она жила в семье Сент-Джеймсов.

— Не может быть! Я же предохранялась! — ответила она, сказав первое, что ей пришло в голову.

Она пришла к врачу скорее для того, чтобы успокоить Силк, нежели потому, что считала это нужным, и ожидала услышать, что у нее нечто вроде гриппа или какого-то вируса. Но никак не ребенок.