В погоне за миражами - Дансер Лэйси. Страница 6

Каприс завела машину на унылую автостоянку, которая не могла похвастаться ничем, кроме нумерованных мест для каждой так называемой квартиры. По крайней мере, благодаря местным комиссионным магазинчикам, у нее была мебель… если ее можно было так назвать. Открыв дверь своей клетушки. Каприс швырнула сумочку на стол, скинула туфли и рухнула в пухлое кресло с выгоревшими подушками. Красивым его назвать было нельзя, но по крайней мере в нем было удобно сидеть. Она взглянула на часы. Интересно, что бы сказали ее родители, услышав, чем занята их нацеленная на успех дочь.

«Мама, папа — я работаю в пивнушке, которую местные называют „У Билли“. Единственный ее плюс — это то, что тут нет голых танцовщиц. Обстановка гадкая. Посетителей больше интересуют подавальщицы, чем спиртное. Но чаевые прекрасные. Я регулярно ем, а в свободные дни хожу на собеседования. Вы именно это для меня планировали? Вы действительно считали, будто я не помню, что такое бедность? Что я не помню, каково бывает голодать и пытаться на десять центов купить столько же, сколько на доллар?»

Она встала и прошла в крошечную спальню, в которой еле помещались кровать и комод. Думать о том, что осталось позади, было так же бесполезно, как и вести безмолвные разговоры. Как ни странно, она понимала, чего именно надеялись добиться ее родители, и за это надо благодарить Силк. Кто бы мог подумать, что Силк вовсе не такая легкомысленная вертихвостка, какой всегда казалась? Она, так искренне любившая сестру, не видела стойкости Силк и считала ее просто куколкой. Что наравне с вопросами о ее несуществующей личной жизни, которые накануне задала ей Силк, продемонстрировало ей, насколько узок ее взгляд на вещи. Узколобая трусиха — это про нее… Куин… Его имя возникло неожиданно — и Каприс поспешно его прогнала. Она приняла решение и не станет его менять. У нее есть заботы поважнее, чем один самоуверенный мужчина.

Раздевшись, Каприс натянула джинсы и кофточку. Пора на работу. В баре она переоденется в униформу в обшарпанной комнатенке, где повесить одежду можно только на гвоздик. Потом отработает девятичасовую смену за доллар в час плюс чаевые. Ей доставались хорошие чаевые, иногда слишком хорошие, так что остальные девушки завидовали. Поначалу они пытались ее затирать — ив первые два дня им это даже удавалось, пока она не разозлилась. С тех пор они по большей мере держались отчужденно. Не самый лучший вариант, потому что когда она начинала зашиваться — что бывает даже с самыми хорошими официантками, — никто и пальцем не шевелил, чтобы помочь ей. Каприс пожала плечами. Это не будет длиться вечно, пообещала она себе, выходя из квартиры и спускаясь с третьего этажа по лестнице. За то время, что ей предстоит прожить в Хьюстоне, она сумеет найти работу, соответствующую ее образованию. А пока будет есть, строить планы и ходить на собеседования.

Куин осмотрел гостиничный номер и удовлетворенно кивнул. По крайней мере, тут была мебель — в отличие от квартиры Киллиана. Он открыл чемодан, чтобы разложить одежду. Хотя к номеру прилагались услуги горничной, он предпочитал распаковывать свои вещи самостоятельно. В его багаже были предметы, до которых не разрешалось дотрагиваться никому, кроме немногих избранных из числа его подчиненных. От старых привычек избавиться трудно. Закончив, он уселся за письменный стол в гостиной и взял телефонную трубку. Ему понадобилось немногим больше часа, чтобы получить от своего заместителя последние данные по всем делам, сообщение о том, как себя чувствуют на его острове Киллиан и Силк и, наконец, сведения о некой Каприс Дэйтон Сент-Джеймс.

Когда он повесил трубку, у него уже был адрес и номер ее телефона. После их разговора за обедом два дня тому назад он уже ничему не удивлялся. Леди явно была полна решимости добиться успеха в деловом мире, невзирая на свое происхождение. Ему понятна была ее потребность в успехе, хоть сам он ее и не разделял. Деньги интересовали его только как средство обмена. У него не было желания превратиться в Мидаса, трясущегося над своим золотом, хотя, по последним подсчетам, его у Куина скопилось немало. Не нуждался он в богатстве и для того, чтобы расширить свои возможности. Он знал их лучше, чем самые доверенные друзья и самые заклятые враги. Что до успеха… Успех к нему тоже пришел — но не потому, что он этого добивался. Скорее это было результатом того, кем он являлся:

человеком, обладающим немалыми познаниями в области, которую мало кто осмеливался осваивать, готовым рискнуть своей жизнью и всем, что ценил, поставив на собственную стойкость и верность делу. У них с Каприс немало общего, хотя цели и разные. Правда, она этого не видит.

Он рассматривал лежащий перед ним адрес, планируя следующий ход. Пока он уже успел ее расстроить, смутить и вообще порядком испортить положение. Такое с ним случалось крайне редко. Злиться на собственную неловкость было бы слишком легко. Он решительно отбросил эмоции и сосредоточился на своем умении логически мыслить и понимать других. Он уже начинал догадываться, как подобрать ключи к тайным мотивам, движущим Каприс. Как только он получит их все, то будет знать, как себя вести, чтобы привлечь ее к себе, Эта мысль заставила его нахмуриться.

Предсказание было ясным. Много лет оно было с ним — не то чтобы он каждый день вспоминал о нем, но остро сознавал, что оно существует. Слова были очень простыми:

«Сестра, но не родная. Дева-воительница, которая сразится с тьмой, победит демонов и выпьет чашу жизни».

Куин считал, что ему все понятно, и дожидался девы-воительницы. А потом нашел ее — когда меньше всего этого ожидал. Он вел себя с ней настолько честно, как не вел себя ни с кем, потому что жизнь научила его: в плохих руках честность оказывается смертоносным мечом. А она ответила ему страхом. Это ранило и смутило его, заставило усомниться в словах пророчества. А еще ее страх заставил его набросить на себя одну из его многочисленных личин. Эта необходимость была ему противна. Если Каприс — та, кого он дожидался все эти годы, она заслуживает нечто большего и лучшего, чем то, что он давал до нее столь многим.

Каприс устало потянулась, растирая поясницу, чтобы избавиться от боли после второй смены подряд. Шум показался ей еще более сильным, чем обычно. Определенно, после ее возвращения из Атланты, клиенты совсем распоясались. Завтра она обнаружит несколько свежих синяков от похотливых рук, от которых не удалось увернуться.

— Как ты, золотко? — пробормотала Белла, облокачиваясь на стойку бара рядом с Каприс.

Каприс вздрогнула, услышав искренние слова от заводилы тех, кто ее игнорировал.

— Спасибо, в порядке, — ответила она наконец. Белла была немного старше ее, но под ее глазами постоянно лежали тени, от чего она казалась усталой и не по годам старой.

— Ты выручила Розу, — неловко объяснила та. — Крошка уволил бы ее, если бы ты не согласилась отработать сразу две смены.

Каприс пожала плечами: ей и самой трудно было объяснить, почему она вдруг решила помочь молодой женщине, у которой ни разу не нашлось для нее доброго слова.

— У нее ребенок и нет мужа.

Белла удивленно подняла брови:

— Это она тебе сказала?

— Я слышала ваши разговоры.

Белла неловко пошевелилась, впервые по-настоящему всмотревшись в девушку, с которой все они так старались поссориться. Ей тут было не место, и все это понимали. Во-первых, она выделялась своей речью. Но работала она на совесть и не пыталась перехватить чужие чаевые.

— Наверное, мы ошибались, — сказала она, смущенно отводя глаза, а потом снова глядя на собеседницу. — Мы решили, что тебе просто интересно поиграть в бедную. Думали, придется за тебя работать. — Она беспомощно развела руками. — Это, конечно, не Бог весть что, но у большинства из нас ничего другого нет.

Каприс кивнула. Ей слишком хорошо было знакомо такое чувство.

— Я, наверное, вела бы себя так же.

У Беллы посветлело лицо.

— Честно? Не будешь иметь на нас зуб?