Османская Турция. Быт, религия, культура - Льюис Рафаэла. Страница 42

Кроме крестьян-арендаторов, в Анатолии проживал ряд племен и национальных меньшинств. Юрюки составляли, видимо, наибольшую группу коренного населения, с родственными племенами и различными обычаями. Они вели главным образом кочевой образ жизни, скопления их черных шатров встречались в Анатолии почти повсеместно. Каждое племя возглавлял предводитель, ответственный перед центральными властями. Племена говорили на разных диалектах турецкого языка. Некоторые из них придерживались шиитского направления в исламе, другие – суннитского, третьи вовсе не исповедовали никакой из официально принятых религий. Одни племена получили название за цвет шерсти или какие-нибудь отличительные признаки своих отар, например племя Белой овцы или племя Черных коз; иных именовали по названию места проживания предков. Юрюки были пастушескими племенами, хотя помимо скотоводства они занимались заготовкой дров и древесного угля. Некоторым из них власти давали определенные поручения, такие, как транспортировка грузов по маршруту их сезонных кочевий в стране. Когда племена гнали свои стада с зимних на летние пастбища, им не разрешали останавливаться на одном месте более трех дней или посягать каким-либо образом на вакуфные и феодальные земли. За их передвижениями следила стража, которая немедленно пресекала любую попытку нарушить закон. Племена платили налоги, и главным образом в натуральном виде – поставками шерсти. В начале осени ее доставляли губернатору провинции из мест, которые племя выбирало для летних стоянок, однако учитывая, что кочевники нигде не селились надолго, постоянных налогов они не платили. Однако они подлежали набору на военную службу, от которой иногда откупались полностью, иногда частично.

Зимой кочевники вели полуоседлый образ жизни. Вместо установки шатров, которые могли вместить несколько поколений одной семьи, они строили хижины из тростника и прутьев. Внутри шатра или хижины свои высокие деревянные седла они укладывали в виде оборонительной стенки, которую днем подпирали скатанные матрасы, служившие постелями ночью. Предметы обстановки отличались простотой, их легко перемещали. В каждом домашнем хозяйстве имелась маслобойка из козлиной шкуры, ткацкий станок для изготовления килимов и тканей, несколько кружек, деревянных тарелок и ложек, а также пара медных казанов в качестве фамильных ценностей, иных предметов быта было совсем мало. Бродячие лудильщики паяли прохудившуюся металлическую посуду, ремонтировали сбрую или другие металлические предметы, а платой за услуги были сыр и масло в количестве, которое мог перевезти мул. Пища самих кочевников была довольно скудна: молочные продукты да лаваши, испеченные в медных противнях на топливе из соломы и навоза. Однако эти люди славились большим гостеприимством.

Жены кочевников имели отдельные шатры и свои занятия. Например, две или три из них ухаживали за козами или овцами, другая присматривала за верблюдами, третья обеспечивала воду и топливо, четвертая делала масло и сыр, пятая занималась ткачеством. Хотя юрюки предпочитали жениться на одноплеменницах, бывало, что похищали женщин других племен, когда не хватало своих. Свадебные обряды отличались простотой: устраивали праздничную трапезу с добавлением к повседневной пище мяса, обычно баранины, проводили ритуал обмена платками. Женщина рожала много детей, но значительное число их умирало в младенчестве.

В племенах бытовало многоженство, но статус женщины поддерживался довольно высоко, и, хотя они не носили чадры, моральные нормы строго соблюдались.

Обрезание, если оно вообще практиковалось, совершалось представителями других религиозных сект, порой даже евреями, и проводилось за несколько дней до празднования этого события, на него приглашали ходжу, скорее по традиции, и платили ему символическую сумму, как если бы именно он совершал этот акт. Впрочем, обрезание не считалось в исламе религиозным обрядом. Часть плоти, удалявшаяся при обрезании, так же как плацента при родах, выпавшие зубы или отрезки ногтей, старательно уничтожали, поскольку они могли нанести большой вред своему владельцу как возможный объект колдовства.

Суеверия играли большую роль в жизни кочевников. Захоронения производились близ священных деревьев, росших вдоль путей кочевья. Проходя мимо такой могилы, кочевники бросали на нее несколько камней из каменной груды, высившейся около дерева. К ней добавляли новые камни, к ветвям дерева или соседних кустов привязывали лоскутки тканей или деревянные ложки.

Большая христианская община Анатолии состояла в основном из представителей греческой православной церкви. Многие из них жили сообществами, сохранившимися со времен существования Византии, и пережили все турецкие нашествия. Несмотря на падение Византии, христиан Малой Азии в большинстве случаев не обращали насильно в ислам, если они не представляли опасности. Они приносили османам большую выгоду как плательщики более высоких налогов. Бывали случаи, когда христиане добровольно принимали ислам, чтобы избежать ограничений, которым подвергались немусульманские народности. С другой стороны, там, где происходило обращение в мусульманскую веру, христианство исповедовали тайком. Руководство православной греческой общиной осуществлял патриарх в Стамбуле. Патриарх и епископы выбирались из высшего слоя духовенства, дававшего обет безбрачия, однако деревенские священники, обслуживавшие насущные религиозные потребности крестьян, как правило, были неграмотны, забиты и не пользовались большим уважением. Им разрешалось жениться. Поскольку у деревенских священников часто было много детей, обеспечение которых требовало затрат, они зависели в значительной степени от подношений паствы и сильно бедствовали. В тех деревнях, где христиане и мусульмане жили бок о бок, в среде простых крестьян наблюдалось, как это часто бывает, смешение культов. Греки Анатолии отличались веселостью, отходчивостью и оптимизмом. В отличие от своих турецких соседей они были весьма активны. Манеры и обычаи греков не претерпели больших изменений со времени существования Византийской империи.

Хотя еврейские общины существовали в Малой Азии с византийских времен, а может быть, и с более ранних времен, турецкие евреи были главным образом сефардами – беженцами, спасавшимися от испанской инквизиции. Они говорили на диалекте испанского языка, используя иврит только во время религиозных церемоний. В 1666 году один из них, Саббатай Зеви, открыто исповедовал ислам и провозгласил себя в Солониках мессией. Его последователи фактически тоже стали отступниками и жили как турки, но втайне оставались иудеями, встречались скрытно в домах без окон для совершения религиозных обрядов и в брак вступали только с еврейками. Эти дёнме, то есть «обращенные», внушали подозрения как евреям, так и мусульманам. Лишь немного евреев жили вне городов, большинство из них практиковали как медики в городах.

Цыган, бродивших небольшими таборами по Анатолии, мусульмане презирали, а первые платили им той же монетой. По городам и деревням ходили мужчины-дрессировщики, развлекавшие зрителей ручными медведями и обезьянками, а также женщины – предсказательницы судьбы. Цыгане владели искусством приготовления лекарств и снадобий из трав и растений. Их маленькие дочки танцевали и пели на свадьбах и вечеринках, такие развлечения пользовались большим спросом у местного населения. Цыгане-мужчины были искусными коневодами, мастерами работы по металлу, однако оставались бедными и бесправными людьми. Религиозные и традиционные праздники были у них немногочисленны.

Из Анатолии пути вели в столицу и другие крупные города, а оттуда в восточные регионы империи. Это были узкие мощеные дороги в три фута шириной, что позволяло проехать всаднику. По обеим сторонам дорог тянулись пути, по которым двигались караваны верблюдов и мулов, везших провизию из провинций в Стамбул, стада домашних животных, подгоняемые пастухами, армейские подразделения.

Они были многочисленны и снабжены всем необходимым, поскольку в зонах военных действий противник использовал тактику выжженной земли, не оставляя преследующим его правительственным силам ни жилья, ни пропитания, ни фуража. Продовольствие и снаряжение офицеров везли на мулах и верблюдах, каждому кавалеристу придавалась вьючная лошадь, груженная продовольствием, одеждой, постельными принадлежностями и тканью для шатра, которую вели на поводу. Снаряжение солдат везли на телегах. Когда султан выезжал из военного лагеря, то нередко мог увидеть строй солдат, чьи лошади погибли в бою. Они стояли на обочине дороги с седлами на головах. По усмотрению султана им выделялись средства для покупки новых лошадей.