Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? - Мартиросян Арсен Беникович. Страница 13

Совещание пришло к выводу, что никакого точного решения относительно восточной кампании не будет найдено, пока не будет разрешен вопрос о создании базы для операций в самой Восточной Польше» [28].

Совершенно очевидно, что вопрос о нападении Германии на Польщу ради создания соответствующего плацдарма для последующего нападения на СССР был предрешен еще тогда, в ноябре 1936 г., и тогда же «соответствующим образом» прорабатывался.

О реально усиливавшейся угрозе безопасности и суверенитету Польши, а следовательно, и усилении угрозы продвижения гитлеpовской экспансии к тогдашним западным границам СССР Сталин знал еще с осени 1935 г. Эти сведения были добыты с помощью известной французской журналистки Женевьевы Табуи и влиятельного банкира Танери. Именно тогда стали известны планы Гитлера, в частности, на 1938 г. — захват Австрии, затем Чехословакии, что и означало бы выход вермахта на исходные для нападения на Польшу позиции [29].

Ослепленное патологической русофобией и советофобией тогдашнее польское руководство вплоть до 1 сентября 1939 г., к глубокому сожалению, не нашло в себе мужества хотя бы ради коренных интересов безопасности собственно Польши ответить взаимностью на фактически бесконечный ряд призывов и предложений СССР о сотрудничестве в военной сфере, прежде всего в целях отражения неумолимо надвигавшейся гитлеровской агрессии. С маниакальным упорством закоренелого самоубийцы (между прочим, многовековая «традиция» польского руководства!) Варшава делала все, что только возможно было желать вопреки элементарно здравому смыслу и собственным же интересам. Вплоть до того, что втуне лелеяла мечту о нападении на СССР и захвате, например, Советской Украины. Как можно было не понимать, что Гитлер ни при каких обстоятельствах не пойдет на это в союзе с «версальским ублюдком» — так Гитлер называл Польшу (и Чехословакию тоже — ну никак невозможно взять в толк! Одно слово — шляхта, пся крев!..

Судя по некоторым разведывательным данным, тогда же прорабатывался и вопрос об ориентировочных сроках нападения на СССР. Так, в одной из январских 1937 г. телеграмм в Центр легендарный советский разведчик Рихард Зорге со ссылкой на армянского военного атташе в Токио О. Отта сообщил, что Верховное германское командование планирует нападение на СССР на 1941 г. [30] Небезынтересно в этой связи отметить, что в конце 1936 г. Отт находился в Германии, где присутствовал на осенних маневрах вермахта, плавно перешедших в командно-штабные стратегические игры, а те, в свою очередь, — в вышеуказанное совещание высшего военно-политического руководства Германии по вопросу о «восточном походе».

О том же совещании и его выводах говорится и в книге «Внешняя разведка России»: «Под непосредственным руководством «Дугласа» (оперативный псевдоним Шпигельгласа [31].— А. М.) советская разведка добыла секретные материалы германского Генерального штаба, известные как «завещание Секта» и представлявшие военную доктрину Германии в отношении СССР» [32].

…В мемуары П. Судоплатова вкралось небольшое несоответствие — рейхсвер уже в середине марта 1935 г. был переименован в вермахт. Сталь незначительная неточность вполне объяснима — от тех событий мемуариста отделяли 60 лет…

Что касается «завещания» генерала Ганса фон Секта, то оно как таковое было опубликовано еще в 1991 г., в книге Ю. Н. Дьякова и Т. Е. Бушуевой с крайне одиозным пазванием «Фашистский меч ковался в СССР», ставшей наглядной иллюстрацией того, как получившие доступ к секретным архивам разведки историки не смогли понять, что за документы они держали в руках (впрочем, не исключено и даже очень похоже, что военная разведка не без удовольствия элегантно и изящно «прокатила» историков-профанов, действовавших по приказу ЦК KIICC) [33]. Генерал фон Сект никогда не былн ни заклятым врагом СССР, ни тем олее искренним другом Советского Союза. Он был прагматикам не просто западного, а именно германского типа и в своем завещании настойчиво призывал к сохранению мирных отношений с СССР по соображениям безопасности Германии, но не более того.

Несмотря на тo что во всех вышеприведенных цитатах говорится об одном и том же, в них содержится одна и та же неточность — то было не совещание и даже не оперативно-стратегические игры, а полномасштабные командно-штабные стратегические игры на картах с привлечением лидеров германского ВПК [34].

Что конкретно подразумевали нацисты под Восточной Польшей? Речь шла о Западной Украине и Западной Белоруссии. Так сколь же прав был Сталин, воссоединив в 1939 г. эти ранее незаконно отторгнутые от Российского государства территории! Прав-то он был прав, но более всего он был прав в том, что последующие поколения отплатят ему черной неблагодарноcтью. Так оно и случилось…

Когда советские войска были введены в Западную Украину, то во львовской тюрьме был обнаружен крупный двойной агент германской военной разведки (абвера) и британской МИ-6, бывший офицер царской и белой армий, граф Александр Сергеевич Нелидов. Накануне нападения Германии на Польшу абвер направил Нелидова с разведывательной миссией в Варшаву, где он и был арестован польской контрразведкой. А до этого по заданию главы абвера адмирала В. Канариса А. С. Нелидов принимал участие в вышеупомянутых командно-штабных стратегических играх на картах и потому обладал ценной разведывательной информацией.

С Нелидовым работали выдающиеся асы советской разведки — Василий Михайлович Зарубин, Зоя Ивановна Воскресенская и Павел Матвеевич Журавлев, но основную работу с графом вела именно З. И. Воскресенская. Плотная работа с графом началась с середины 1940 г., а к концу весны 1941 г. обнаруживший «глубокое знание искусства управления войсками, отменную память на давние и недавние события, размещение армейских группировок, номера разного рода дивизий, калибры и число орудий граф А. С. Нелидов нанес все известные ему сведения на карты-схемы» [35]. В итоге получился картографический сценарий прототипа плана «Барбаросса»

В первых числах июня 1941г 3.Воскресенская передала начерченные Нелидовым карты-схемы заместителю начальника Генерального штаба — начальнику ГРУ генералу Ф И. Голикову [36].

В тоже время есть резон отметить, что, судя по всему, передача в ГРУ и Оперативное управление Генштаба полученной в результате допросов Нелидова информации началась значительно раньше, тем более что она точно «садилась» на информацию 1937 г., а на их совокупность отлично ложились сведения текущей развединформации начала 1941 г. Ныне это легко проследить по многочисленным открытым публикациям

В своей книге «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год» П. А. Судоплатов пишет: «В начале 1941 г. Меркулов приказал мне и начальнику военной контрразведки А. Михееву прибыть на совещание руководства Разведупра Красной Армии и Оперативного управления Генштаба, на котором обсуждалась военно-политическая обстановка в Европе в летней кампании. С этой встречи на Гоголевском бульваре начался масштабный обмен информацией о состоянии немецких и японских Вооруженных сил» [37].

К сожалению, П. А. Судоплатов не указал тонную доту этого совещания, что, в общем-то, понятно — ведь столько десятилетий минуло…

Внимание к вопросу о дате обусловлено тем, что она позволяет хотя бы с относительной точностью установить точку omcчета об информировании двух главных накануне войны военных руководителей — Тимошенко и Жукова — о состоянии подготовки Германии к агрессии в первой наедине 1941 г. Данные же Нелидова были ценны тем, что раскрывали Процесс зарождения плана нападения на СССР.